Уши графа Честерфилда и капеллан Гудман
«Уши графа Честерфилда и капеллан Гудман» (фр. Les Oreilles du comte de Chesterfield et le Chapelain Goudman) — рассказ Вольтера 1775 года.
Цитаты
[править]— ... я никогда не мог понять, почему нематериальное, бессмертное существо в течение девяти месяцев обитает бесполезно спрятанным в зловонной оболочке по соседству с мочой и калом. Мне трудно себе представить, что эта, так называемая первоначальная душа существовала до образования её тела: потому что, не будучи человеческой душой, какой на протяжении бесконечных столетий от неё был бы толк? Потом, как представить себе существо первоначальное, существо метафизическое, целую вечность ожидающее мига, чтобы на несколько минут оживить немного материи? И куда девается это неведомое существо, если плод, который ему надлежит оживить, умирает в утробе матери? | |
— … je n’ai jamais pu comprendre comment un être immatériel, immortel, logeait pendant neuf mois inutilement caché dans une membrane puante entre de l’urine et des excréments. Il m’a paru difficile de concevoir que cette prétendue âme simple existât avant la formation de son corps : car à quoi aurait-elle servi pendant des siècles sans être âme humaine ? Et puis comment imaginer un être simple, un être métaphysique, qui attend pendant une éternité le moment d’animer de la matière pendant quelques minutes ? Que devient cet être inconnu si le fœtus qu’il doit animer meurt dans le ventre de sa mère ? |
— Меня часто спрашивали, крещены ли обитатели <…> Новой Зеландии, считающиеся в наши дни самыми кровожадными из всех дикарей. Я отвечал, что мне о том ничего неизвестно, но вполне возможно; ведь евреи, которые отличались ещё большей кровожадностью, были крещены даже не один раз, а дважды, по закону Моисееву и погружением в воду. — глава V | |
— On m’a souvent demandé si les habitants de <…> Nouvelle-Zélande, qui sont aujourd’hui les plus barbares de tous les barbares, étaient baptisés. J’ai répondu que je n’en savais rien, que cela pouvait être ; que les Juifs, qui étaient plus barbares qu’eux, avaient eu deux baptêmes au lieu d’un, le baptême de justice et le baptême de domicile. |
— … какая вам всех больше понравилась религия? <…> | |
— … laquelle religions vous a paru la plus agréable? <…> |
— Принцесса Обеира <…> с учтивостью, достойной английской королевы, осыпав, нас подарками, пожелала однажды утром, присутствовать на нашем англиканском богослужении. Мы отправили обедню со всей возможной в этих условиях пышностью. Она, в свою очередь, пригласила нас на их вечернюю службу: было это 14 мая 1769 года. Мы застали её в окружении около тысячи человек обоего пола, стоящих полукругом в почтительном молчании. Юная, очень миловидная девушка, весь скромный наряд которой состоял в почти полном отсутствии такового, возлежала на помосте, служившем алтарём. Королева Обеира приказала одному статному юноше, лет двадцати, приступить к жертвоприношению. <…> Королева величественно указывала юной жертве наилучший способ совершить таинство. Все островитяне созерцали обряд с таким благоговейным вниманием, что ни один из наших матросов не осмелился нарушить ход церемонии непристойным смешком. <…> | |
— La princesse Obéira <…> après nous avoir comblés de présents avec une politesse digne d’une reine d’Angleterre, fut curieuse d’assister un matin à notre service anglican. Nous le célébrâmes aussi pompeusement que nous pûmes. Elle nous invita au sien l’après-dîner ; c’était le 14 mai 1769. Nous la trouvâmes entourée d’environ mille personnes des deux sexes rangées en demi-cercle, et dans un silence respectueux. Une jeune fille très-jolie, simplement parée d’un déshabillé galant, était couchée sur une estrade qui servait d’autel. La reine Obéira ordonna à un beau garçon d’environ vingt ans d’aller sacrifier. <…> La reine, d’un air majestueux, enseignait à la jeune victime la manière la plus convenable de consommer le sacrifice. Tous les Otaïtiens étaient si attentifs et si respectueux qu’aucun de nos matelots n’osa troubler la cérémonie par un rire indécent. <…> |
— Г-н Бугенвиль говорит, что это проклятые англичане заразили сифилисом королеву Обеиру, а г-н Кук утверждает, что королева получила его не от кого иного, как от самого г-на Бугенвиля. Как бы то ни было, сифилис походит на изящные искусства: неизвестно, кто их изобрёл, но рано или поздно они обходят и Европу, и Азию, и Африку, и Америку. <…> | |
— M. Bougainville dit que ce sont ces maudits Anglais qui ont donné la vérole à la reine Obéira ; et M. Cook prétend que cette reine ne l’a acquise que de M. Bougainville lui-même. Quoi qu’il en soit, la vérole ressemble aux beaux-arts : on ne sait point qui en fut l’inventeur ; mais, à la longue, ils font le tour de l’Europe, de l’Asie, de l’Afrique et de l’Amérique. |
— … мнение и желание являются прямым следствием того, как жизненные силы фильтруются в мозжечок и оттуда в продолговатый мозг: эти жизненные силы зависят от кровообращения; кровь зависит от образования млечного сока; млечный сок вырабатывается в складках брыжейки; брыжейка связана с кишками тончайшими протоками; кишки, с вашего разрешения, заполнены дерьмом: так вот, несмотря на три плотные оболочки, которыми одета каждая кишка, она сквозит, как решето, — ибо всё в природе проницаемо, и нет такой ничтожной песчинки, в которой не было бы сотен пор. Сквозь пушечное ядро можно пропустить тысячи игл, найдись только достаточно тонкие и крепкие. Так что же случается с человеком, страдающим запором? Самые тонкие, самые нежные частицы его дерьма примешиваются в сосудах Азелли к млечному соку, идут в воротную вену и в млечную цистерну Пеке; проходят в подключичную вену и проникают в сердце самого галантного мужчины, да и самой кокетливой дамы. Всё тело орошается насыщенным раствором кала. Если этот раствор затопляет плотные ткани, сосуды и железы человека желчного, его раздражение оборачивается свирепостью; белки глаз воспаляются и темнеют, губы спекаются, всё лицо идёт пятнами, кажется, что он вот-вот кинется на вас: не приближайтесь к нему и, если он государственный министр, не вздумайте подавать ему прошение, он смотрит на всякую бумагу с вожделением и лишь мечтает использовать её по стародавнему и отвратительному обыкновению европейцев. Сначала ловко осведомитесь у его любимого камердинера, был ли у монсеньера сегодня утром стул. <…> | |
« … l’opinion et la volonté d’un principal personnage, soit roi, soit premier ministre, soit premier commis : or cette opinion et cette volonté sont l’effet immédiat de la manière dont les esprits animaux se filtrent dans le cervelet, et de là dans la moelle allongée : ces esprits animaux dépendent de la circulation du sang ; ce sang dépend de la formation du chyle ; ce chyle s’élabore dans le réseau du mésentère ; ce mésentère est attaché aux intestins par des filets très-déliés ; ces intestins, s’il m’est permis de le dire, sont remplis de merde : or, malgré les trois fortes tuniques dont chaque intestin est vêtu, il est percé comme un crible ; car tout est à jour dans la nature, et il n’y a grain de sable si imperceptible qui n’ait plus de cinq cents pores. On ferait passer mille aiguilles à travers un boulet de canon si on en trouvait d’assez fines et d’assez fortes. Qu’arrive-t-il donc à un homme constipé ? Les éléments les plus ténus, les plus délicats de sa merde se mêlent au chyle dans les veines d’Azellius, vont à la veine-porte et dans le réservoir de Pecquet ; elles passent dans la sous-clavière ; elles entrent dans le cœur de l’homme le plus galant, de la femme la plus coquette. C’est une rosée d’étron desséché qui court dans tout son corps. Si cette rosée inonde les parenchymes, les vaisseaux et les glandes d’un atrabilaire, sa mauvaise humeur devient férocité ; le blanc de ses yeux est d’un sombre ardent ; ses lèvres sont collées l’une sur l’autre ; la couleur de son visage a des teintes brouillées ; il semble qu’il vous menace : ne l’approchez pas, et, si c’est un ministre d’État, gardez-vous de lui présenter une requête ; il ne regarde tout papier que comme un secours dont il voudrait bien se servir selon l’ancien et abominable usage des gens d’Europe. Informez-vous adroitement de son valet de chambre favori si monseigneur a poussé sa selle le matin. <…> |
Перевод
[править]В. Н. Курелла, 1985