Царевна Вавилонская
«Царевна Вавилонская» (фр. La Princesse de Babylone) — сатирико-философская повесть Вольтера, впервые изданная в марте 1768 года[1].
Цитаты
[править]К [царю египетскому] приближается его верховный жрец. <…> | |
Son grand aumônier s’approcha de [roi d’Égypte] : <…> « La princesse de Babylone <…> le plus généreux doit l’emporter, et vous avez donné les deux plus beaux crocodiles et les deux plus beaux rats qui soient dans le Delta ;.. » |
— Кстати, моя дорогая птица, есть ли у гангаридов религия? — спросила царевна. | |
« À propos, mon cher oiseau, lui dit la princesse, y a-t-il une religion chez les Gangarides ? |
… обитатели жарких стран не мыслят себе большего блаженства, нежели тенистая сень и журчание воды. Человеческие существа, которые так и не научились понимать друг друга и не умеют ни мыслить, ни точно выражаться, считают, что вечная жизнь на небесах перед ликом божества равноценна прогулкам по райским садам. — глава VII | |
… dans ces climats chauds, les hommes n’imaginèrent point de plus grande béatitude que les ombrages et les murmures des eaux. Vivre éternellement dans les cieux avec l’Être suprême, ou aller se promener dans le jardin, dans le paradis, fut la même chose pour les hommes, qui parlent toujours sans s’entendre, et qui n’ont pu guère avoir encore d’idées nettes ni d’expressions justes. |
— Большинство законодателей обладало мыслью ограниченной и деспотической, замкнувшей их кругозор пределами той страны, которой они управляли. Каждый рассматривал свой народ как единственный на свете или же как народ, обречённый жить во вражде с другими. Эти законодатели создавали учреждения каждый только для своего народа, вводили обычаи только для него одного и только для него одного придумывали религию. Вот почему египтяне, столь прославленные своими нагромождениями камней, опустились до скотского состояния и опозорили себя варварскими суевериями. <…> | |
« La plupart des législateurs ont eu un génie étroit et despotique qui a resserré leurs vues dans le pays qu’ils ont gouverné ; chacun a regardé son peuple comme étant seul sur la terre, ou comme devant être l’ennemi du reste de la terre. Ils ont formé des institutions pour ce seul peuple, introduit des usages pour lui seul, établi une religion pour lui seul. C’est ainsi que les Égyptiens, si fameux par des monceaux de pierres, se sont abrutis et déshonorés par leurs superstitions barbares. <…> |
У сарматов Амазан застал на троне философа[2][1]. Его можно было назвать «королём анархии», ибо он являлся главою сотни мелких правителей, из которых каждый мог одним словом отменить решение всех остальных. Эолу легче было управлять непрестанно спорящими между собой ветрами, чем этому монарху примирять все противоречивые стремления. Он был словно кормчий, чей корабль несётся по разбушевавшемуся морю и меж тем не разбивается. Король был превосходным кормчим. — глава XIV | |
Chez les Sarmates, Amazan vit un philosophe sur le trône : on pouvait l’appeler le roi de l’anarchie, car il était le chef de cent mille petits rois dont un seul pouvait d’un mot anéantir les résolutions de tous les autres. Éole n’avait pas plus de peine à contenir tous les vents, qui se combattent sans cesse, que ce monarque n’en avait à concilier les esprits : c’était un pilote environné d’un éternel orage ; et cependant le vaisseau ne se brisait pas, car le prince était un excellent pilote. |
… chez les Bataves <…> du phénix n’en firent pas grand cas, parce qu’elles jugèrent que ses plumes ne pourraient probablement se vendre aussi bien que celles des canards et des oisons de leurs marais. |
… они поносили его, обзывая «чужеземным псом», и хотели отколотить. | |
… ils le menacèrent en l’appelant chien d’étranger, et ils voulurent le battre. |
— Междоусобицы опустошили и залили кровью нашу землю, где свирепствовали бури, более жестокие, чем на омывающих её морях. Несколько венценосцев были казнены[К 2]. Более ста принцев крови окончили жизнь на эшафоте[2][1]. Всем их приверженцам вырвали сердца и хлестали их этими сердцами по лицам. Историю нашего острова должен был бы писать палач, ибо все великие дела заканчивала его рука. | |
« Après ces temps d’avilissement sont venus des siècles de férocité et d’anarchie. Notre terre, plus orageuse que les mers qui l’environnent, a été saccagée et ensanglantée par nos discordes ; plusieurs têtes couronnées ont péri par le dernier supplice ; plus de cent princes du sang des rois ont fini leurs jours sur l’échafaud ; on a arraché le cœur de tous leurs adhérents, et on en a battu leurs joues. C’était au bourreau qu’il appartenait d’écrire l’histoire de notre île, puisque c’était lui qui avait terminé toutes les grandes affaires. |
Взорам его предстали жёлтые воды Тибра, зловонные топи, тощие, изголодавшиеся люди, прикрытые старыми и дырявыми плащами, сквозь которые видна была их иссохшая смуглая кожа, — это означало, что он у врат города на семи холмах, города героев и законодателей, покоривших и цивилизовавших большую часть земного шара. | |
Les ondes jaunes du Tibre, des marais empestés, des habitants hâves, décharnés et rares, couverts de vieux manteaux troués qui laissaient voir leur peau sèche et tannée, se présentèrent à ses yeux, et lui annoncèrent qu’il était à la porte de la ville aux sept montagnes, de cette ville de héros et de législateurs qui avaient conquis et policé une grande partie du globe. |
… [он] прибыл наконец в новую столицу галлов[1]. <…> | |
… parvint à la capitale nouvelle des Gaules. <…> |
Чувство изящного стало свойственно людям всех сословий, так что даже среди друидов появились хорошие писатели. | |
Le bon goût se répandit dans toutes les professions, au point qu’il y eut de bons écrivains même chez les druides. |
… он освободил всех приближённых своей возлюбленной, которых фараон египетский и [король индийский] обратили в рабство. <…> | |
… il délivra toute la suite de sa maîtresse, que le roi d’Égypte avait réduite en esclavage. <…> On servit à table le bœuf Apis rôti. Le roi d’Égypte et celui des Indes donnèrent à boire aux deux époux… |
Et vous, maître Aliboron, dit Fréron, ci-devant soi-disant jésuite, vous dont le Parnasse est tantôt à Bicêtre et tantôt au cabaret du coin ; <…> je vous recommande ma princesse de Babylone ; dites-en bien du mal afin qu’on la lise. |
Перевод
[править]Н. А. Коган, 1960 (с незначительными уточнениями)
О повести
[править]… наиглупейшим образом выдуманная и самая нескладная басня, наполненная такими вздорами, нескладицами и нелепицами, какие в баснях обыкновенно бывают и какие неможно читать, не удивляясь тому, как могут такие вздоры вселяться в мысли самых иногда умных людей.[1] | |
— Андрей Болотов, «Мысли и беспристрастные суждения о романах как оригинальных российских, так и переведённых с иностранных языков», 1791 |
«Царевна вавилонская» — одна из самых оригинальных и художественно совершенных <…> философских повестей <…> Вольтера. <…> | |
— Израиль Миримский, предисловие, 1955 |
Комментарии
[править]- ↑ Екатерина II навязала Польше в качестве короля Станислава Понятовского и добилась уравнения в правах православных и католиков[1].
- ↑ Намёк на Карла I[1].
- ↑ Английская революция была облечена в форму религиозной борьбы пуритан против господствовавшей англиканской церкви. Пуритане носили чёрную одежду, англиканское духовенство — белую[2][1].
- ↑ Например, Вольтера.
Примечания
[править]- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 А. Д. Михайлов. Примечания // Вольтер. Орлеанская девственница. Магомет. Философские повести. — М.: Художественная литература, 1971. — Библиотека всемирной литературы. Серия первая. — С. 707-713.
- ↑ 1 2 3 4 5 Œuvres complètes de Voltaire, t. 21. Paris, Garnier, 1877, p. 403-430.
- ↑ Из письма Вольтера Д'Аламберу 5 апреля 1765.