Евхаристия

Евхари́стия (греч. ευχαριστία — благодарение), Свято́е Прича́стие — христианское таинство, заключающееся в освящении хлеба и вина в особом статусе и последующем их вкушении.

Цитаты

Принимаешь ли ты освященные дары, поклоняешься им, или думаешь о них с верой ― ты действительно принимаешь Тело и Кровь Христову и поклоняешься им и думаешь о них. Принимаешь ли ты недостойно ― ты действительно отвергаешь Тело и Кровь Христову, во всяком случае в вере или неверии ты освящаешься или осуждаешься Телом и Кровью Христовой. Но таинство это в Церкви и для Церкви, а не для внешнего мира, не для огня, не для неразумного животного, не для тления и не для человека, не слыхавшего закона Христова. В Церкви же самой (говорим о видимой Церкви) для избранных и отверженных святая евхаристия не простое воспоминание о таинстве Искупления, не присутствие духовных даров в хлебе и вине, не духовное только восприятие Тела и Крови Христовой, но истинное Тело и Кровь. Не духом одним угодно было Христу соединиться с верующими, но и Телом и Кровью, чтобы единение было полное и не только духовное, но и телесное. — «Церковь одна», 1845

— Алексей Хомяков

... возмутительное кощунство — в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, — уверяют детей и простодушный народ, что если нарезать известным способом и при произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то в кусочки эти входит Бог; и что тот, во имя кого живого вынется кусочек, тот будет здоров; во имя же кого умершего вынется такой кусочек, то тому на том свете будет лучше; и что тот, кто съел этот кусочек, в того войдёт Сам Бог.^[1]

— Лев Толстой

И однако Тайная Вечеря была не только преобразованием, не только пророческим символом ― как и Евхаристия есть не только символическое воспоминание… Это ― истинное таинство… И Христос совершает Его как Первосвященник Нового Завета. Это ― таинство Крестной смерти, Тело ломимое и Кровь изливаемая… И вместе с тем таинство неизреченного преображения ― таинственное и сакраментальное преложение удобостраждущей плоти в пищу духовную и прославленную. Тело ломимое, умирающее Но в самой смерти воскресающее… Ибо вольно восходит Господь на Крест ― на Крест скорби и славы…^[2]

— протоиерей Георгий Флоровский, «О смерти крестной», 1936