Осенний марафон

Осенний марафон

Статья в Википедии

«Осе́нний марафо́н» — фильм Георгия Данелии по сценарию, написанному Александром Володиным на основе своей одноимённой пьесы. Вышел на экраны в 1979 году.

Цитаты

• А что природа делает без нас?
  Кому тогда блистает снежный наст?
  Кого пугает оголтелый гром?
  Кого кромешно угнетает туча?
  Зачем воде качать пустой паром?
  И падать для чего звезде падучей?..
  Ни для кого? На всякий случай?
  [стихи Александра Володина]
• — Mornin'. Ви готов?
  — Just a moment. Доложу жене.
• Аллё? Аллё! Ну что вы там молчите и дышите? Хоть бы мяукнули.
• — Простите, я не понимаю.
  — А… это я ему.
  — Это она мне!
• Да, купи цветы. Секретарше.
• — Насколько я помню, у Достоевского сказано: «За кого ты себя почитаешь, фря ты эдакая, облизьяна зелёная?» У вас правильно: «грюн эпе» — обезьяна. А у него же «облизьяна». Сленг. <…>
  — Андрей, я думал, что «облизьяна» — это неправильная печать.
  — Нет, это правильная печать.
• — А она тебе изменяет?
  — Кто? Варвара?!
  — Эн-Е твоя! Варвара…
  — А… По-моему, нет.
  — А что же она тебе тогда, интересно, коричневыми нитками пуговицу пришила?
• — Надо будет ночью посидеть.
  — Посиди, посиди. Чем по бабам бегать. В нашем возрасте!..
  — По каким бабам?
  — Ленинград — город маленький, Андрей Палыч.
• Дядя Коля! А правда, когда Андрей Палыч ест, он на кролика похож?
• Я же понимаю, что там ничего нельзя, а здесь — всё можно.
• — Иди, иди.
  — Никуда я не пойду!
  — Иди! Тебя ждут — и иди!
• — Ну что, я не могу с больным человеком посидеть, не имею права что ли?
  — Не знаю, не знаю я твоих прав и знать не хочу!
• — Вот сейчас звякну и скажу, что задержусь.
  — Не громко, пожалуйста! А то дядя Коля не знает, что ты семейный у нас.
• — Вы что, в туалет хотите?.. Проходи, не стесняйся.
  — Спасибо.
• — Андрей Палыч!.. Может, руки хотите помыть? Там полотенце-то чистое!
  — Спасибо.
• Немедленно повесь занавески и вернись в институт!
• Маленький раскардаш.
• Ты как тот хозяин, который свою собаку очень жалел и отреза́л ей хвост по кускам.
• — И шьёт.
  — Да.
  — И готовит.
  — Да.
  — И печатает.
  — Да.
  — И стирает.
  — Да.
  — И спасает.
  — Да.
  — И мучает.
  — И лю-юбит! Где ты ещё себе такую найдёшь?
• — Что, очень плохо, да?
  — Ну почему?
  — Ну ты же всё повычёркивал.
  — Ну, мелочи кое-какие… Например: «Коза кричала нечеловеческим голосом». Это я не мог оставить.
  — Ну а каким?
  — Да никаким. Просто кричала.
• — Бузыкин, хочешь рюмашку?
  — Не-е.
  — А я люблю. Когда работаю. Допинг.
• Всё, погиб! Пускаю пузыри!
• — Прибыли в Советский Союз?
  — Прибыл, да.
  — Надолго?
  — Надолго, но скоро уезжаю.
• Русская водка. Водка! Им нравится.
• Это чистый хлопок. Это дорого.
• Василий Игнатьич, продай её [куртку] мне. Она тебе всё равно мала.
  — Палыч, не могу. Извини, не могу. Я б тебе так отдал. Жена видела, подумает — пропили.
• Ну, Палыч, ну сам же время тянешь.
• — Вино утром вредно.
  — Всего по 150. А разговору… Чистая формальность.
  — Выпейте, Билл. Он всё равно заставит.
• Тостуемый пьёт до дна.
• Я за вас выпил, значит, вы тостуемый. Я до дна, и вы до дна. Такой у нас порядок.
• Спасибо, я всё.
• — Василий Игнатьич, оставь! Ну что ты насел? Видишь, человек не привык. Я же выпил. Нет, все народы мира должны с ним пить!
  — Профессор! Я обижусь…
• Нолито. Не обратно же выливать, Палыч? Ну что он о нас подумает?
  — Ладно, только учти, последняя.
• Тостующий пьёт до дна.
• Я пошёл работать.
• Та́к у нас не положено, Палыч! Теперь надо посидеть.
• Хорошо сидим!
• Я сегодня утром уже корзину грибов нарвал.
• А ты всё спишь, лентяй. Съездил бы за грибами. Пол-литра бы купил, рюмочку нОлил, и грибочек один! И жена у тебя за грибами не ходит… Плохо он воспитывает свою жену. Я тебе, Палыч…
• — А вот у вас за рубежом грибные леса есть?
  — За рубежом грибных лесов нет.
  — Грибные леса везде есть.
• Ладно, можете не торопиться. Что-нибудь придумаем взамен.
• Только что со Скофилдом делать? Ведь та же петрушка получится. Скофилд — это моё.
• Да нет, это не так.
• Бузыкин, я перепечатала. «Горестная жизнь Плута». «Земля была беспорядочно замусорена, уродлива: консервные банки, клочья газет, мотки проволоки валялись на ней. Между чёрными покосившимися столбами были протянуты верёвки, на них висело серое бельё. Старик в белой одежде внимательно вглядывался…»
• — Туда и обратно. Всего и делов-то!
  — Всево — и делоф — то!
• Туберкулёзный санаторий, но это не опасно. Вон врачи работают — и ничего!
• Не тот лес, не тот. На машинах понаехали, ханурики дешёвые, все грибы подмели.
• Палыч, ты в компании пришёл — в компании и уйдёшь.
• — Василий Игнатьич, вот вы волевой цельный человек. Вы, Билл, тоже волевой и цельный. Но я тоже волевой и цельный человек, и меня голыми руками не возьмёшь. Я прошу вас привыкнуть к этой мысли. Счастливо оставаться!
  — Очень бистро. Я не понял.
• — Перестань хотя бы клацать, когда с тобой разговаривают.
  — Андрей Палыч, вы простите, я работаю. Я иногда подрабатываю.
• — Они уезжают.
  — Куда?
  — На остров Жохова. Восьмая станция.
  — А где этот остров Жохова?
  — Недалеко от Северного полюса.
• Вчера после грибов пообедали — не хватило. В гастроном — не хватило. Опять поехали, а там эти… дружинники. Я говорю: «Да вы что? Профессор из Дании!» А они ржут. Он в ватнике… Я ж ему свой ватник подарил.
• — Андрей, там было много нових слов. Я запомнил. Это может быть интересно.
  — Да-да, конечно!
  — Андрей, я — алкач?
  — Алкач, алкач…
  — Андрей, а ви — ходок.
  — Ходок, я ходок!..
• А полы тебе помыть не требуется? А то я вымою! Ты свистни!
• А вот руки́-то я вам не подам!
• Хартия переводчиков, товарищ Лифанов, гласит, что перевод в современном мире должен содействовать лучшему взаимопониманию между народами. А вы своим… лепетом… будете только разобщать.
• — Андрей, дом, где я спал, как называется? Трезвевател?
  — Вытрезвитель.
• — Про меня трёпу не было?
  — Был!
  — Чего сказали?
  — Сказали, что ты портвейн с водкой мешаешь!
• Я говорил ему, а он: «Коктейль, коктейль!» Хиппи лохматый!
• Записываю: завтра в семь кафедра.

О фильме

• см. Георгий Данелия, «Тостуемый пьёт до дна», 2005

	У меня было в жизни два потрясения. Первое — это я сам, и о нём я снял «Не горюй!». А второе — это ты, и о нём я снял «Осенний марафон». И выше этого мне никогда не прыгнуть.
	— Георгий Данелия — Виктории Токаревой (с её слов)

	Первый советский фильм мужских ужасов.
	— Юрий Рост