Герман Гессе

	Герман Гессе
	Статья в Википедии
	Произведения в Викитеке
	Медиафайлы на Викискладе

Герман Гессе (нем. Hermann Hesse; 1877—1962) — немецко-швейцарский прозаик, поэт, художник. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1946).

Цитаты из книг

Демиан (1919)

Основная статья: Демиан

Большинство вещей, которым нас учат, конечно, вполне правдивы и правильны, но на все можно смотреть и совсем не так, как учителя, и тогда они большей частью приобретают куда лучший смысл.
Если животное или человек направит все своё внимание и всю свою волю на определенную цель, то он ее и достигнет.
— Любовь не должна просить […] и не должна требовать, любовь должна иметь силу увериться в самой себе. Тогда не ее что-то притягивает, а притягивает она сама.

Последнее лето Клингзора (1919—1920)

Думаешь, что близок к Богу, а обнимаешь женщину. Думаешь, что достиг гармонии, а всего только сваливаешь свою вину и свою беду на далекое будущее существо!
Нет на свете женщины, без которой нельзя прожить, — и нет женщины, с которой нельзя ужиться.
Нет на свете ни одной вещи, которая не была бы такой же прекрасной, такой же желанной, могла бы так же осчастливить тебя, как ее противоположность!
Ничего на свете не надо бояться, ничего не страшно — только в безумии мучим мы себя всеми этими ужасами, только в собственной нашей запуганной душе возникают добро и зло, ценность и ничтожность, вожделение и болезнь.
От всего, чего человек жаждет, он всегда отделен только временем (…)! Оно — одна из опор, один из мостов, которые надо прежде всего упразднить, если хочешь свободы.
Чтобы были упадок и подъём, надо, чтобы были низ и верх. Но низа и верха нет, это живет лишь в мозгу человека, в отечестве иллюзий.
«Молодой человек, если вы хотите стать художником, то не забывайте, что прежде всего нужно хорошо есть. Во-вторых, очень важно пищеварение, заботьтесь о регулярности стула! И в-третьих: всегда имейте красивую подружку!»

Сиддхартха (1922)

Никогда прежде, думал он, я не видел, чтобы человек так смотрел и улыбался, сидел и ступал, поистине и я бы так хотел смотреть и улыбаться, сидеть и ступать — так свободно, так достойно, так замкнуто, так открыто, так ребячливо и таинственно. Поистине так смотрит и ступает лишь человек, проникший в сокровенные глубины своей самости.
Разве все страданье — это не время, разве все самоистязанье и страх — это не время, разве все тяжкое, все враждебное в мире не исчезает побежденное, стоит лишь победить время, отрешиться в мыслях от времени?
Кто подлинно ищет, подлинно желает найти, тот не может принять никакого учения. Тот же, кто нашел, может одобрить любое, да-да, любое учение, любой путь, любую цель.
Слова не идут во благо тайному смыслу; произнесенное вслух, все тотчас же неизменно становится чуточку иным, чуточку поддельным, чуточку глупым… то, что для одного человека есть богатство и мудрость, для другого человека звучит нелепостью.

Степной волк (1927)

основополагающим настроением романтизма является, по его мнению, ощущение заброшенности, бездомности и бесприютности.
Большинство людей не хочет плавать до того, как научится плавать.
Отчаянно держаться за своё «Я», отчаянно цепляться за жизнь — это значит идти вернейшим путём к вечной смерти, тогда как умение умирать, сбрасывать оболочку, вечно поступаться своим «Я» ради перемен ведёт к бессмертию.
Каждый человек считает страдания, выпавшие на его долю, величайшими.
Если тебе непременно нужно чье то разрешение на твое удовольствие, то ты действительно бедняга.
Разве идеалы существуют для того чтобы их достигнули? Разве мы, люди, живем для того чтобы отменить смерть? Нет, мы живем чтобы бояться ее, а потом снова любить, и как раз благодаря ей жизнь так чудесно пылает в иные часы.
Властолюбец погибает от власти, сребролюбец — от денег, раб — от рабства, искатель наслаждений — от наслаждений. Так и Степной волк погибал от своей независимости.
Она была окошечком, крошечным светлым отверстием в темной пещере моего страха. Она была спасением, путем на волю. Она должна была научить меня жить или научить умереть, она должна была коснуться своей твердой и красивой рукой моего окоченевшего сердца, чтобы оно либо расцвело, либо рассыпалось в прах от прикосновения жизни.
..жизнь их — это вечное, мучительное движение и волнение, она несчастна, она истерзана и растерзана, она ужасна и бессмысленна, если не считать смыслом как раз те редкие события, деяния, мысли, творения, которые вспыхивают над хаосом такой жизни. В среде людей такого типа возникла опасная и страшная мысль, что, может быть, вся жизнь человеческая — просто злая ошибка, выкидыш праматери, дикий, ужасающе неудачный эксперимент природы.
Жить полной жизнью можно лишь ценой своего «я».
А мещанин ничего не ставит выше своего «я» (очень правда недоразвитого). Ценой полноты, стало быть, он добивается сохранности и безопасности, получает вместо одержимости Богом спокойную совесть, вместо наслаждения удовольствие, вместо свободы удобство, вместо смертельного зноя приятную температуру.
Научитесь серьезно относиться к тому, что заслуживает серьезного отношения, и смеяться над прочим!
И у самой несчастливой жизни есть свои светлые часы и свои цветики счастья среди песка и камней.

Игра в бисер (1943)

Прошлое прошло: было ли оно удачным или лучше бы его и вовсе не было, признаем ли мы за ним какой-то «смысл» или не признаем, — все это в равной мере лишено значения.
Поэтому о музыке можно говорить только с человеком, постигшим смысл вселенной.
На все надо обращать внимание, ибо все можно толковать.
Истина должна быть пережита, а не преподана.
…мы склонны завидовать крестьянину, шагающему за плугом, влюбленной парочке, гуляющей по вечерам, птице, поющей в листве, и каждой цикаде, звенящей летом на лугу, ибо жизнь их представляется нам наполненной до краев и такой естественной, такой счастливой — ведь о нуждах их, о тяготах, опасностях и страданиях мы ничего не ведаем!
Если Коллегия призывает тебя занять определенный пост, то знай: каждая следующая ступень — это не шаг к свободе, а новое обязательство. Чем выше пост, тем больше обязательство. Чем больше власть, тем строже служение. Чем сильнее личность, тем предосудительнее произвол.
Мы с вами два дипломата, а каждая встреча таковых есть борьба, хотя бы и в сколь угодно дружественных формах.
Счастье не имеет ничего общего ни с разумом, ни с этикой, оно в самой сущности своей — нечто магическое, принадлежащее архаическим, юношеским ступеням человечества.
…бывают праздники и Игра, когда все особенно ладится, одно окрыляет и возвышает другое, это случается и с музыкальными, и с театральными представлениями, которые без явно видимых причин, словно по волшебству, достигают необычайных вершин, оставляя в душе участников глубокий след, в то время как другие, ничем не хуже подготовленные, остаются не более чем добросовестной работой.
Не все друзья юности выдерживают проверку временем.
Творения же духа, культуры, искусства, являют собой полную противоположность, они всякий раз суть освобождение от рабства времени, прыжок человека из грязи своих инстинктов, из своей инертности в другую плоскость, во вневременное, разрешенное от времени, божественное, всецело внеисторическое и враждебное истории бытие.
Но не всякий способен всю жизнь дышать и питаться одними абстракциями.
…ибо без постоянных упражнений и без общения с равными и даже превосходящими тебя партнерами нельзя ничему научиться, а игра в одиночку может возместить настоящую лишь в той мере, в какой монолог может заменить разговор с собеседником.
Если я не могу разделить с тобой твои печали и горести и заразить себя ими, из этого отнюдь не следует, что я не уважаю их и не отношусь к ним серьезно.
Чем выше образованность человека, чем большими прерогативами он пользовался, тем больше должны быть приносимые им в случае нужды жертвы.
Ибо пожертвовать любовью к истине, интеллектуальной честностью, верностью, законами и методами духа ради каких-либо иных интересов, будь то даже интересы отечества, есть предательство.
…прямые существуют лишь в геометрии, а не в природе и не в жизни.
Вы слишком сильно чувствуете своё «я» или слишком от него зависите, а это отнюдь не то же самое, что быть сильной личностью.

	В безопасный путь отправляют только слабых.
	— «Призвание»

Душа ребенка (1918)

Наверно, впервые за свою детскую жизнь я почувствовал, я почти отчетливо осознал, как ужасно могут не понимать, мучить, терзать друг друга два родных, полных взаимной доброжелательности человека и как тогда любые речи, любое умничанье, любые разумные доводы лишь подливают яду, приводят лишь к новым мукам, новым уколам, новым промахам. Как это так получалось? Но так получалось, так выходило. Это было нелепо, это было безумно, хоть смейся, хоть плачь — но было именно так.
И когда меня казнят, когда я буду мертв и предстану перед вечным судьей, я тоже не склонюсь и не покорюсь. О нет, хотя бы он и был окружен всей ратью небесной, хотя бы так и сиял святостью и величием! Пускай он проклянет меня, пускай велит бросить в кипящую смолу — я не извинюсь, не унижусь, не попрошу у него прощения, ни в чем не раскаюсь! Если он спросит меня: «Ты сделал то-то и то-то?» — я воскликну: "Да, сделал, и еще не то, и хорошо, что сделал, и если смогу, сделаю это снова и снова. Я убивал, я поджигал дома, потому что это доставляло мне удовольствие и потому что я хотел поиздеваться над тобой и тебя позлить. Да, ибо я ненавижу тебя, я плюю тебе под ноги, бог. Ты мучил меня и терзал, ты дал законы, которых никто не в силах соблюдать, ты подговорил взрослых отравить жизнь нам, детям.

Цитаты из эссе

Сочинение плохих стихов делает человека намного счастливее, чем чтение самых распрекрасных стихотворений. — эссе «О стихах»