Незабвенно горестное впечатлѣніе и воспоминаніе, глубоко въ душу запавшія, навсегда оставила намъ Ницца. Но не менѣе того, или именно потому, навсегда и сроднилась она съ нами. Силою событій вторгается и записывается она въ нашу народную лѣтопись. Отнынѣ принадлежитъ она Русской исторіи. — О смерти цесаревича Николая Александровича в Ницце («Вилла Бермонъ», 1865).
Я нигде так не скучал по деревне, русской деревне, с лаптями и мужиками, как прожив с матушкой зиму в Ницце. Ницца сама по себе скучна, вы знаете. Да и Неаполь, Сорренто хорошо только на короткое время. И именно там особенно живо вспоминается Россия, и именно деревня. — Вронский, «Анна Каренина»
Но по мере того, как обнаруживалась неизбежность объединения Северной Италии, все определеннее обрисовывалась «идея», во имя которой Франция вела эту войну. Это была идея присоединения Савойи и Ниццы к Франции. Уже во время войны раздавались голоса, которые указывали на это присоединение как на цену французского вмешательства в итальянские дела.
Теперь, во всяком случае, стало ясно, что Ницца и Савойя были той ценой, за которую Луи-Наполеон готов был пойти на воссоединение Венеции и Ломбардии с Пьемонтом, и что он запросил эту цену за своё согласие на присоединение Средней Италии, потому что получить в данный момент Венецию было невозможно. Теперь начались гнусные манёвры бонапартовских агентов в Ницце и Савойе, и крики подкупленной парижской прессы о том, что пьемонтское правительство подавляет в этих провинциях волю народа, который громко требует присоединения к Франции. Теперь, наконец, в Париже было открыто сказано, что «Альпы — естественная граница Франции, что Франция имеет право на них.»
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе
Новости в Викиновостях
