«Кино» с самого начала и до самого конца

«Кино» с самого начала и до самого конца» — мемуары Алексея Рыбина 1998 года, опубликованные в 2001. Продолжение книги «Кино» с самого начала 1991 года. Три главы и 11 — интервью Алексея Вишни.

Цитаты

Личность Вити благодаря многочисленным энциклопедическим книгам и книжечкам, интервью, рассказам и пересказам стала обрастать каким-то немыслимым количеством хлама, поскольку все они — рассказы и пересказы — были посвящены только внешней стороне дела, совершенно не затрагивая сути. <…> Итак, цель этой книги, как я её понимаю, вернуть Витиной звезде её блеск, тёплый, живой и яркий, незапятнанный листами старых газет, мусором лишних слов, слухами, сплетнями, цифрами, предположениями и домыслами, поисками смысла, теологическими изысканиями, посыпаниями голов пеплом, дешёвыми брошюрками, календариками, значками, плакатиками, повязочками, нашивочками… Это всё здорово, но пусть на первом плане будут песни и сияющая, чистая Витина звезда. <…> PS: Вместо нумерации глав второй части я использовал названия наших любимых пластинок. Это, конечно, не все диски, которые мы слушали в восьмидесятом, просто те, что оказались у меня под рукой. — предисловие

Рок-н-ролл — лучшее средство от старости. — The Dark Side Of The Moon

В моём районе, а это Невский проспект — в каждом дворе стены исписаны жирными чёрными буквами. Цой и «Кино» лидируют в граффити среди «Нирваны», «Продиджи», «Курт Кобейн Жив» <…>. Старые-то надписи время от времени замазывают, а новых появляется всё меньше. А вот «ЦОЙ — БОГ», «ЦОЙ ЖИВ», «ВИТЯ МЫ С ТОБОЙ», «Кино» — обновляются регулярно. Ну, NIRVANA, правда, тоже вниманием не обижена, грех жаловаться. Но с легкой гордостью за свой народ отмечаю, что «КУРТ — БОГ» писать не рискуют. — там же

«Чёрный альбом» <…> мог бы быть гораздо более радикальным, если внимательно слушать тексты, то это становится очевидным, но Игорь Тихомиров придал ему некую всеядную попсовость — в хорошем смысле этого слова. Он получился каким-то ненарядным, без кульминационных всплесков, очень ровным, очень одинаковым от начала до конца, с одной энергетической напряжённостью, и напряжённостью, на мой взгляд, очень слабой. Просто ровная, качественная поп-музыка без особенных изысков. Может быть, даже чересчур ровная… В общем-то, это и понятно. Такой шок все переживали… — Low

Витька… По внутреннему ощущению, как я его понимаю, он хотел бы жить в огромном Диснейленде. Среди красивых разноцветных вещей и красивых, модных и весёлых людей. Так-то вот. А его творчество, печаль, которой пронизаны многие его песни, — что это, как не боль от того, что окружающая действительность, как раз черная и убогая, нудная и скучная, не соответствовала его мечте? <…> Никогда Витька не был озабочен равноправием в бедности. Он всю жизнь хотел жить роскошно, с самого начала. <…> Он хотел окружать себя красотой, в чём бы она ни заключалась. И пел он о том, что ему мешает обрести эту красоту, и, в конечном итоге, о путях к её достижению. <…> Так что не был он суровым аскетом и посланцем света на земле, он был человеком праздника, которого не было вокруг, и поэтому не всегда имел внешне довольный вид. — Low

Вишня совершенно не изменился. За исключением того, что как бы в другом масштабе взят. Тот же самый толстенький ребёнок, только теперь <…> высокий <…>. Остальные габариты в той же пропорции. — Slider

«Начальник Камчатки» — <…> это такой чистый, крутой и смелый эксперимент, равного которому в так называемом русском роке тогда не было. Может быть, и сейчас нет. Это то, к чему тогда стремился Борис, всегда жаждующий эксперимента, но слишком отягощённый обилием музыкальной информации и всегда, может быть, даже помимо собственного желания, склоняющийся в конце концов во всех своих альбомах к более или менее традиционным формам. Хотя о БГ трудно что-то сказать наверняка. Витька нарушил все мыслимые и немыслимые каноны, устоявшиеся ко времени записи этого альбома. Совершенно нетрадиционный звук, аранжировки, больше ориентированные на ранний Talking Heads, Eno, Roxy Music, всю эту компанию лейбла Sire. Один из немногих альбомов, в котором можно не делать скидку на русскую нищету <…>. После наивных «Сорока шести» с нестроящими гитарами и отсутствием дублей при записи, из-за чего к концу альбома слышна усталость в голосе певца и полнейший нестроевич, на «Начальнике» всё выверено, даже бэк-вокал Каспаряна звучит правильно. Сохранилась ещё Витькина бесшабашность и внутреннее ощущение звёздности своей и всех окружающих музыкантов <…>. И эта бесшабашность и звёздность, помноженная на большой уже концертный опыт и личный опыт участвующих музыкантов, дали отличный результат. <…> Отточенность, сумасшедшая энергия и неожиданный оптимизм. Известные уже Витины песни <…> сделаны такими сверкающими, такими яркими, что приобретают совершенно иной смысл. Глэм-рок просто. <…> Настолько яркой, светлой пластинки, настолько РО́КОВОЙ <…> в России ещё не было. Это рок-музыка <…> без опостылевшей русской тоски, без жалоб на советскую власть, без революционных лозунгов и нытья о неудавшейся любви, это очень мужская, по большому счёту мужская пластинка. Этот альбом выпадает из всего творчества «Кино», которое пошло по совершенно другому пути, на самом деле, более простому и более… как бы сказать… Более русскому. Более покупаемому в России. А продолжай Витька в том же духе, неизвестно, что бы получилось. Музыкально, на мой взгляд, это наверняка было бы интересней, это был бы уже «Гамбургский счёт», а в смысле всенародной любви — большой ещё вопрос… Это безумие продолжилось ещё немного в «Ночи» и не то чтобы завяло — просто Витя тихо его отодвинул в сторону. Он не стал писать хуже, он стал просто делать всё по-другому. <…> Но праздника в его музыке стало значительно меньше. А здесь — здесь просто сплошной карнавал от первой до последней секунды. — Out Of Our Heads

Rage in Eden

Вторая глава.

Если зациклиться на Питере, то можно <…> забродить до неимоверной крепости, а потом просто скиснуть. А если зарубиться на Москве, то легко превратиться в Алёну Апину.

Игра — необходимая составляющая успеха и признания в рок-музыке. Многие этого до сих пор не понимают. Оттого и совершенно неадекватное отношение к попсе: серьёзные люди зарабатывают серьёзные деньги, а игра, интрига, тайна, которая всегда присутствует в поп-музыке и делает её <…> популярной, отсутствует напрочь.

Юрий Айзеншпис <…> сделал предложение группе «Звуки Му», но в разговоре со своим старым приятелем Сашей Липницким выяснилось, что «Му» — это не совсем то, что нужно Юрию. «Звуки» имели совсем другие задачи. Их искусство было элитарным, экспериментаторским, и музыканты прекрасно понимали <…>. Всенародной популярности эта группа завоевать не могла, образы, выстраиваемые на сцене Петром Мамоновым и его товарищами, были слишком далеки от идеала среднестатистического советского слушателя. Им нужна была красота и мужественность, а не агрессия и патология. И того, и другого вполне хватало в жизни.

В Питере до сих пор, несмотря на то что шоу-бизнес диктует свои законы одинаково для любых городов и стран, продолжает витать в воздухе какая-то задумчивая эфемерная «рок-идея». И хотя пожилые рокеры уже вовсю рубят капусту и вообще живут по капиталистическим законам, время от времени всплывёт какая-нибудь мифическая «питерская школа», «питерский дух», «питерская интеллигентность»… Никакой питерской школы рок-н-ролла нет в природе, это сплошные галлюцинации, вызванные чрезмерной концентрацией в крови продуктов разложения красного портвейна.