Чтение книг — полезная вещь, но опасная как динамит,
Я не помню, сколько мне было лет,
Когда я принял это на вид. <…>
Пора открывать дверь,
Пора зажигать свет,
Пора уходить прочь,
Пора.
— «Пора»
Я иду по улице в зелёном пиджаке <…>.
Я гладил брюки два часа,
В парикмахерской сидел с утра.
Витя сделал эту запись на бытовом магнитофоне у Алексея Вишни исключительно для того, чтобы у Юрика была возможность дома заниматься на гитаре с этим материалом. Но Вишня был на этот счёт другого мнения и дал записи ход. Цой немного позлился да и плюнул, но сам никогда не называл эту работу альбомом группы.[2]
Как музыканты они были тогда на уровне нулевом. Ничего не контролировали на записи, как получалось, так и получалось. Что меня на протяжении всей записи удивляло, так это то, что музыканты мне ни разу не сказали: «Давай, Вишня, отмотаем плёнку назад, всё к чёртовой матери сотрём и перепишем всё заново». Хотя это вполне можно было бы сделать…
Но мы были довольны результатом, потому что то, что лилось из динамиков, казалось божественным. Мы все слушали плохие записи, запиленные пластинки, колонки и проигрыватели были у всех херовые, и поэтому мы не имели понятия о том, как все должно звучать на самом деле. <…>
Глаза застилала пелена счастья, что — о-ох!.. получается! Получается ТО, О ЧЁМ МЕЧТАЛИ.[3]
— Алексей Вишня, 1998
Если бы не записали у меня втроём «46» — Тропилло бы не услышал убогость материала заранее, и не нагнал бы на перепись этих песен (в Начальник Камчатки) Бутмана, Губермана, Курёхина и ещё чёрта в ступе. Он вообще не стал бы его записывать — ибо не нравился [Цой] особо Тропилле.
… для песни «Троллейбус» <…> я стучал по картонной коробке клизмой, насаженной на отвёртку. <…> Достаточно было ещё одного приезда, и запись будет готова.
Так и случилось: в следующий раз Виктор приехал один. Мы где-то что-то подчистили, я склеил номера в нужном порядке и говорю: «А знаешь, как круто было бы альбом назвать? «Сорок шесть!»». Виктор рассмеялся и согласился. По крайней мере, мне так показалось. Он попросил сделать несколько копий и увёз их с собой. На следующий день — в понедельник — я отнёс новый альбом на работу и дал копию парням. Потом одни друзья приехали послушать — забрали копию. Затем другие.
В конечном итоге запись расползлась по всему городу. Конечно, «46» не был полноценным альбомом.[4][5]
