Алексе́й Никола́евич Толсто́й (29 декабря 1882 (10 января 1883), Николаевск, Самарская губерния, Российская империя — 23 февраля 1945, Москва) — русский советский писатель и общественный деятель, граф. Автор социально-психологических, исторических и научно-фантастических романов, повестей и рассказов, публицистических произведений. Член комиссии по расследованию злодеяний немецких захватчиков (1942). Лауреат трёх Сталинских премий первой степени (1941; 1943; 1946 — посмертно).
В искусстве всегда и во все времена два побуждающих начала - познание и утверждение: познание психической природы человека и утверждение этой природы в действительности.
В человеке заложены безграничные источники творчества, иначе бы он не стал человеком. Нужно их освободить и вскрыть. И сделать это, не заламывая рук с мольбою к справедливости, а ставя человека в подходящие общественные и материальные условия.
Гуманизм – это то единственное, что, наверное, осталось от ушедших в небытие народов и цивилизаций, – книги, народные сказания, мрамор изваяний, архитектурные пропорции.
... заговорил тонким женским голосом. Косматые брови его висели над умными серыми глазами, лицо — загорелое, немного полное, и красивый маленький рот, полуприкрытый русыми усами, казался совсем женским, почти жалобным и в улыбке, и в движении губ. Это был Уэллс. — о встрече в том году
Искусство выполняет работу памяти: оно выбирает из потока времени наиболее яркое, волнующее, значительное и запечатлевает это в кристаллах книг.
Народ – судья искусству. И задача критики быть выразителем высших художественных требований народа.
Не ошибается тот, кто ничего не делает, хотя это и есть его основная ошибка.
О храбрости больше всего говорят трусы, а про благородство – прохвосты.
Патриотизм – это не значит только одна любовь к своей Родине. Это гораздо больше... Это - сознание своей неотъемлемости от Родины и неотъемлемое переживание вместе с ней ее счастливых и ее несчастных дней.
Сегодняшний день – в его законченной характеристике – понятен только тогда, когда он становится звеном сложного исторического процесса.
В среду он назвал их палачами,
А в четверг, прельстившись их харчами,
Сапоги им чистил в «Накануне».
Служба эта не осталась втуне:
Граф, помещик и буржуй в квадрате —
Нынче издаётся в «Госиздате».[2]:с.314
В двадцатые годы моя покойная тётка была начинающим редактором. И вот она как-то раз бежала по лестнице. И, представьте себе, неожиданно ударилась головой в живот Алексея Толстого.
— Ого, — сказал Толстой, — а если бы здесь находился глаз?!
В советский период творчества Толстой быстро завоевал статус «классово прозревшего» писателя, <…> официально признанного классика советской литературы. В последнее время этот широко распространённый миф рассеялся, уступив место более прозаическому образу — нашедшего удобную экологическую нишу прагматика, социального приспособленца, своим авторитетом в значительной мере создававшего «благопристойный» фасад сталинскому террору. Помимо естественного желания жить на родине, Толстой, будучи патриотом-«державником», интуитивно увидел в большевиках правопреемников великодержавной идеи, что во многом определило его политическую лояльность.[3] — парафраз из литературоведения о нём
— Всеволод Ревич, «Энциклопедия фантастики. Кто есть кто», 1995
↑Русская эпиграмма (XVIII — начало ХХ века) / Составители М. И. Гиллельсон, К. А. Кумпан. — Л.: Советский писатель (Ленинградское отд.), 1988. — Библиотека поэта. Большая серия. — С. 507. — Тираж: 75000 экз.
↑ 123Эпиграмма. Антология Сатиры и Юмора России ХХ века. Т. 41. — М.: Эксмо, 2005. — Тираж: 8000 экз.
↑Толстой, Алексей Николаевич // Энциклопедия фантастики. Кто есть кто / под ред. Вл. Гакова. — Минск: Галаксиас, 1995.
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке
Медиафайлы на Викискладе
