Враг в художественной литературе и публицистике[править]
Если противник меня окружил, мы стали: я гость, он хозяин.
Призываю тебя: осторожен будь, приближая полки к врагу;
Боюсь, потерять можешь ты своей семьи бесценное сокровище.[1]:175
Не презирай никогда неприятеля, каков бы он ни был. Старайся знать его оружие и способ, как оным действует и сражается; знай, в чем он силен и в чем слаб[3].
Лучший способ избавиться от врага — везде говорить о нём только хорошее. Ему это перескажут, и он уже не сможет вам вредить: вы сломили его дух... Он будет по-прежнему воевать против вас, но без особого рвения и упорства, потому что подсознательно он уже перестал вас ненавидеть. Он побеждён, даже не зная о собственном поражении.
– Противник, – возразил Йоссариан, тщательно взвешивая каждое слово, – это всякий, кто желает тебе смерти, независимо от того, на чьей он стороне воюет. Стало быть, понятие «противник» включает в себя и полковника Кэткарта.
― Прислуга ― это враг в доме. Я стала обходиться без прислуги с тех пор, как моя кухарка сделала мне замечание. Она посмела сказать, что если я не буду к возвращению мужа с работы красиво причесываться, он оставит меня. Это наглецы, соглядатаи в семье![4]
И я любил. И я изведал
Безумный хмель любовных мук,
И пораженья, и победы,
И имя: враг; и слово: друг.
— Александр Блок, «И я любил. И я изведал...» (из цикла «Арфы и скрипки»), 1908
Я живу, как кукушка в часах,
Не завидую птицам в лесах.
Заведут — и кукую.
Знаешь, долю такую
Лишь врагу
Пожелать я могу.
— Анна Ахматова, «Я живу, как кукушка в часах...», 1911
Везде ― вражда! где райской птицы Воздушный зыблется полёт, Где в джунглях страшен стон тигрицы, Где землю давит бегемот!
Внимая дальнему удару,
Встают народы, как враги,
И по всему земному шару
Бегут и ширятся круги.[5]
Добрым людям люди рады.
Нет, ты сам себе силен.
Ты наводишь свой порядок.
Ты приходишь — твой закон. Кто ж ты есть? Мне толку нету, Чей ты сын и чей отец. Человек по всем приметам, — Человек ты? Нет. Подлец!
Двое топчутся по кругу,
Словно пара на кругу,
И глядят в глаза друг другу:
Зверю — зверь и враг — врагу.
мне вороги домашние сказали
что враг иноязыкий у ворот
что музыка на Павловском вокзале напалмом сожжена и больше не встает
а ты поди вставай из глины незалежной
обуй сознание в чужие сапоги
и в тело облекись прикрытое одеждой
узнав которую враги
панический огонь пустой огонь прицельный
пускай ведут пускай и ты полег
зато от жизни будущей смертельной