Советский народ избавлен от ужасов [этой] войны, советский народ строит коммунистическое общество, и всем этим он обязан великому Сталину, своевременно позаботившемуся об укреплении экономической и оборонной мощи социалистического государства, гениально разоблачившему вражеские козни поджигателей войны, пытавшихся втянуть Советский Союз в войну в интересах любителей загребать жар чужими руками.[1] — пропагандистская статья-панегирик 1939 года по случаю празднования «60-летия» (61-летия) Сталина, опубликованная в газете «Правда», затем в сборнике таких же статей.
Не будем заблуждаться, признание так называемой «советской оккупации» ведёт к политической реабилитации нацизма и его сторонников, к оправданию курса на пересмотр итогов Второй мировой войны, включая уголовное преследование бывших солдат антигитлеровской коалиции и политическую реабилитацию тех, кто в Латвииактивно сотрудничал с нацистской Германией.
Латвийским властям придется запретить и марши Ваффен СС, которые ежегодно проходят в Латвии. Разве эти марши не являются самым наглядным отрицанием факта нацистской оккупации, более того, её откровенным прославлением? Разве не изображаются латвийские эсесовцы героями своей страны, разве не издается в Латвии соответствующая литература, откровенно оправдывающая и поддерживающая участие граждан Латвии в действиях на стороне Адольфа Гитлера?[3] — Комментировал принятие Сеймом Латвии поправки к законодательству, которые предусматривают уголовную ответственность "за отрицание советской и нацистской оккупации республики"
Поберегитесь вы,
Воспеватели Гитлера!
Я, видевший колонны демонстрантов в мае
И октябре на Красной площади,
Видевший лозунги их транспарантов, а также
Громыхавшие по рельсам
Рузвельтовой дороги у Тихого океана
Цистерны с нефтью и платформы, где
Громоздилось по пяти грузовиков, — я знаю,
Что он скоро умрет…
Не будем менять итоги войны. Если мы им уступим, то прокляты будем всеми замученными и убитыми. Когда я веду переговоры с немцами, то, случается, слышу за спиной шёпот: „Не уступи им, Андрей, не уступи, это не твоё, а наше“[4][5].
Кале — поразительный город. Обычно в таких крупных провинциальных городах есть исторический центр со старинными домами, пешеходные улицы, по которым в субботу вечером движется оживлённая толпа, и т. д. В Кале вы ничего подобного не увидите. Во время Второй мировой войны город был практически стёрт с лица земли; улицы в субботу вечером безлюдны. Пешеход шагает вдоль заброшенных домов, громадных и пустынных автостоянок (если есть во Франции город, где решены проблемы с парковкой, то это, безусловно, Кале). В субботу вечером в городе становится немного веселее, но это своеобразное веселье. Почти все кругом пьяные[6].
