Человек-растение
«Человек-растение» (фр. L'homme plante) — сочинение Жюльена Ламетри, впервые изданное анонимно в 1748 году[1].
Цитаты
[править]Глава первая
[править]Мы начинаем смутно распознавать единообразие природы, этими ещё слабыми лучами света мы обязаны изучению естественной истории. Но до какой степени простирается это единообразие? | |
Nous commençons à entrevoir l’uniformité de la nature : ces rayons de lumiere encore foibles sont dûs à l’étude de l’histoire naturelle ; mais jusqu’à quel point va cette uniformité ? |
Лёгкие — это наши листья, которые заменяют растениям эти внутренние органы, подобно тому как последние замещают собой отсутствующие у нас листья. Эти лёгкие растений имеют ветви для увеличения их общей протяжённости <…>. Есть ли у нас нужда в листьях и ветвях? Нет, нам совершенно достаточно сети наших сосудов и лёгочных пузырьков, находящейся в полном соответствии с объёмом нашего тела и с небольшими его размерами. | |
Les poumons sont nos feuilles. Elles suppléent à ce viscere dans les végétaux, comme il remplace chez nous les feuilles qui nous manquent. Si ces poumons des plantes ont des branches, c’est pour multiplier leur étendue <…>. Qu’avions-nous besoin de feuilles & de rameaux ? La quantité de nos vaisseaux & de nos vésicules pulmonaires, est si bien proportionnée à la masse de notre corps, à l’étroite circonférence qu’elle occupe, qu’elle nous suffit. |
Разве сердце бьётся не у всех животных? <…> Теплота, это второе сердце природы, этот огонь земли и солнца, словно проникший в воображение воспевающих его поэтов, этот огонь, говорю я, так же как и у нас, приводит в движение соки в стволах деревьев, подобно нам покрывающихся испариной. Ибо в самом деле, какая иная причина могла бы вызвать прорастание, рост, цветение и размножение во Вселенной? | |
Le cœur bat-il dans tous les animaux ? <…> La chaleur, cet autre cœur de la nature, ce feu de la terre & du soleil, qui semble avoir passé dans l’imagination des poëtes, qui l’ont peint ; ce feu, dis-je, fait également circuler les sucs dans les tuyaux des plantes, qui transpirent comme nous. Quelle autre cause en effet pourroit faire tout germer, croître, fleurir & multiplier dans l’univers ? |
Если у цветов есть листья или лепестки, то мы можем рассматривать как таковые наши руки и ноги. Нектарник <…> подобен молочной железе у женского экземпляра нашей породы после наступления у него половой зрелости. <…> | |
Si les fleurs ont leurs feuilles, ou pétales, nous pouvons regarder nos bras & nos jambes comme de pareilles parties. Le nectarium <…> est celui du lait dans la plante femelle de notre espece, lorsque la mâle le fait venir. <…> |
Так как эякуляция происходит в момент выдыхания воздуха, она должна быть непродолжительной: слишком продолжительное наслаждение могло бы стать для нас могилой. | |
Comme [l’éjaculation] se fait dans l’expiration, il falloit qu’elle fût courte : des plaisirs trop longs eussent été notre tombeau. |
Амнион и хорион, пуповина, матка — всё это имеется в обоих царствах природы. Наконец, разве собственными усилиями человеческий плод выходит на свет из материнского узилища? Ведь и плод растений, или, выражаясь иначе, растительный эмбрион, падает на землю при малейшем движении, как только созреет: это — растительные роды. | |
L’amnios, le chorion, le cordon ombilical, la matrice, &c. se trouvent dans les deux regnes. Le fœtus humain sort-il enfin par ses propres efforts de la prison maternelle ? Celui des plantes, ou, pour le dire néologiquement, la plante embrionnée, tombe au moindre mouvement, dès qu’elle est mûre : c’est l’accouchement végétal. |
Наконец, среди растений есть негры, мулаты и уроды <…>. Здесь можно встретить удивительные перья, уродства, опухоли, зобы, обезьяньи и птичьи хвосты; но самой важной и поразительной аналогией является то, что плод растений, как это доказал Монро, питается отчасти как яйцеродный, отчасти же как живородный зародыш. | |
Il y a encore parmi les plantes des noirs, des mulâtres, des taches <…>. Il y a des panaches singuliers, des montres, des loupes, des goëtres, des queues de singes & d’oiseaux ; & enfin, ce qui forme la plus grande & la plus merveilleuse analogie, c’est que les fœtus des plantes se nourrissent, comme Mr. Monroo l’a prouvé, suivant un mélange du mécanisme des ovipares & des vivipares. |
Глава вторая
[править]Чем больше у какого-нибудь организованного тела потребностей, тем больше средств даёт ему природа для их удовлетворения[К 1]. Эти средства заключаются в различных степенях проницательности, известной под названием инстинкта у животных и души у человека. | |
Plus un corps organisé a de besoins, plus la nature lui a donné de moyens pour les satisfaire. Ces moyens sont les divers degrés de cette sagacité, connue sous le nom d’instinct dans les animaux, & d’âme dans l’homme. |
Растения не только не имеют души, но эта субстанция была бы для них даже бесполезной. Раз у них нет никаких потребностей животной жизни, никаких беспокойств, никаких забот, никаких задач и желаний, то всякий проблеск ума является для них столь же излишним, как свет для слепого. За отсутствием философских доказательств, это соображение в соединении со свидетельством наших чувств может служить доводом для признания существования души у животных. | |
Non-seulement les plantes n’ont point d’ame, mais cette substance leur étoit inutile. N’ayant aucune des nécessités de la vie animale, aucune sorte d’inquiétude, nuls soins, nuls pas à faire, nuls désirs, toute ombre d’intelligence leur eût été aussi superflue, que la lumiere à un aveugle. Au défaut de preuves philosophiques, cette raison jointe à nos sens, dépose donc contre l’âme des végétaux. |
… движения усложняются <…> у всех [животных] в соответствии с испытываемыми ими беспокойством и затруднениями, ибо без ума, соответствующего его потребностям, одно животное не смогло бы вытягивать шею, другое ползать, третье опускать или поднимать голову, летать, плавать, ходить, т е. производить движения, необходимые для нахождения пищи. Точно так же при отсутствии способности возмещать потери, беспрестанно происходящие у животных, меньше всего выделяющих пот, ни один животный индивидуум не смог бы жить: он погиб бы тотчас же после появления на свет, и, следовательно, животные тела понапрасну производились бы… | |
… surplus de mouvement <…> de tous les [animaux], à proportion des inquiétudes qui les tourmentent : car sans cette intelligence relative aux besoins, celui-ci ne pourroit alonger le cou, celui-là ramper, l’autre baisser ou lever la tête, voler, nager, marcher, & cela visiblement exprès pour trouver sa nourriture. Ainsi, faute d’aptitude à réparer les pertes que font sans-cesse les bêtes qui transpirent le moins, chaque individu ne pourroit continuer de vivre : il périroit à mesure qu’il seroit produit, & par conséquent les corps le seroient vainement… |
Глава третья
[править]Какое чудное зрелище представляет собой эта лестница с незаметными ступенями, которые природа проходит последовательно одну за другой, никогда не перепрыгивая ни через одну ступеньку во всех своих многообразных созданиях![К 2] Какая поразительная картина — вид Вселенной: всё в ней в совершенстве слажено, ничто не режет глаза; даже переход от белого цвета к чёрному совершается через длинный ряд оттенков или ступеней, делающих его бесконечно приятным. | |
Rien de plus charmant que cette contemplation, elle a pour objet cette échelle imperceptiblement graduée, qu’on voit la nature exactement passer par tous ses degrés, sans jamais sauter en quelque sorte un seul échelon dans toutes ses productions diverses. Quel tableau nous offre le spectacle de l’univers ! Tout y est parfaitement assorti, rien n’y tranche ; si l’on passe du blanc au noir, c’est par une infinité de nuances, ou de degrés, qui rendent ce passage infiniment agréable. |
… раз у человека больше потребностей, чем у животных, у него должно быть и бесконечно больше ума. | |
C’est qu’ayant infiniment plus de besoins, il fallait qu’il eût infiniment plus d’esprit. |
Перевод
[править]В. Левицкий[2] под ред. В. М. Богуславского[1] (с незначительными уточнениями)
Комментарии
[править]- ↑ Здесь Ламетри предвосхитил дальнейшее развитие биологической мысли, такие рассуждения стали отправной точкой ламаркизма[1].
- ↑ От этой центральной идеи сочинения были далеки большинство учёных того времени[1].