Соломо́н (др.-евр. שְׁלֹמֹה, Шломо́; греч. Σαλωμών, Σολωμών в Септуагинте; лат. Solomon в Вульгате; араб. سليمان Сулайман в Коране) — третий еврейский царь, легендарный правитель объединённого Израильского царства в 965—928 до н. э., в период его наивысшего расцвета.
Род уходит и род приходит, а Земля остаётся на век.[4]
Что было, то и будет, и что творилось, то и творится, и нет ничего нового под Солнцем.[4]
Бывает, скажут о чём-то: смотри, это новость! А уже было оно в веках, что прошли до нас.[4]
От многой мудрости много скорби, и умножающий знание умножает печаль.[4]
Ибо что может тот, кто следует царю? То, что делали раньше![4]
Увидел я, что полезнее мудрость, чем глупость, как полезнее свет, чем тьма.[4]
Но и то я узнал, что единая участь постигнет и мудрого и глупого.[4]
И возненавидел я сам весь труд, над чем я трудился под солнцем, потому что оставлю его человеку, что будет после, и кто знает, мудрый ли он будет или глупый, — а будет владеть моими трудами.[4]
Все дни человека — печаль, и заботы его — это скорби.[4]
Всему свой час, и время всякому делу под небесами: время родиться и время умирать… время разрушать и время строить… время разбрасывать камни и время складывать камни… время молчать и время говорить.[4]
Я понял задачу, которую дал Бог решать сынам человека: всё он сделал прекрасным в свой срок, даже вечность вложил им в сердце, — но чтоб дела, творимые Богом, от начала и до конца не мог постичь человек.[4]
Бог — ради человеков, чтобы их просветить, дабы поняли сами, что они — это скот, и только![4]
Всё — из праха, и всё возвратится в прах.[4] (Экклезиаст)
Я увидел: нет большего блага, чем радоваться своим делам, ибо в этом и доля человека, — ибо кто его приведёт посмотреть, что будет после?[4]
Благо тому, кто совсем не жил, кто не видел злого дела, что творится под солнцем.[4]
Вдвоём быть лучше, чем одному… если двое лежат — тепло им; одному же как согреться?.. и втрое скрученная нить не скоро порвётся.[4]
Обещал — исполни! Лучше не обещать, чем обещать и не исполнять.[4]
Ибо кто знает, что есть благо человеку в жизни в считанные дни его тщетной жизни?[4]
Лучше слушать от мудрого порицанье, чем слушать человеку песню глупца.[4]
Не очень будь праведным и не слишком мудрым зачем тебе ужасаться?[4]
Не очень будь нечестивым и не будь глупцом — зачем тебе умирать до срока?[4]
Мудрость поможет мудрому лучше, чем в городе десять могучих.[4]
Думал: <Стану мудрым> — а мудрость от меня далека.[4]
Мужа — одного из тысячи нашёл я, а женщины — ни одной из всех их не нашёл я.[4]
Сделал Бог человека прямым, люди же ищут многих ухищрений.[4]
Нет человека, властного над ветром, — удержать умеющего ветер, — и над смертным часом нет власти, и отпуска нет на войне, и не выручит нечестие нечестивца.[4]
Бывает на земле и такая тщета: есть праведники, а дана им участь в меру деяния нечестивцев, и есть нечестивцы, а дана им участь в меру деяния добрых.[4]
Не может человек найти суть дела, что делается под солнцем, — сколько б ни трудился искать человек — не найдёт; и если даже скажет мудрец, что сумеет, — не найдёт.[4]
И ещё довелось мне увидеть под солнцем, что не быстрым — удача в беге, не разумным — богатство, не храбрым — удача в битве и не мудрым — хлеб, и не сведущим — благословенье, но срок и случай постигает их всех.[4]
И я подумал: лучше мудрость, чем храбрость, но мудрость бедного презирают и не слушают его речей.[4]
Поставлена глупость на высокие посты, а достойные внизу пребывают.[4]
Копающий яму в неё упадёт, и сносящего стенку укусит змея. Разбивающий камни о них ушибётся, и колющему дрова от них угроза.[4]
Точно так, как не знаешь ты, откуда стало дыханье и кости откуда в беременной утробе, так не знаешь ты дел Бога, создающего всё.[4]
Даже в мыслях не кляни царя и в спальном покое не кляни богатых, ибо птицы небесные перенесут твою речь, и пернатые объявят дело.[4]
Много книг составлять конца не будет, и много читать — утомительно для плоти.[4]
Кто хранит уста свои — тот бережёт душу свою, а кто широко растворяет рот — тому беда.[4]
Муравьи народ не сильный, но летом заготовляют пищу свою; горные мыши народ слабый, но ставят дома свои на скале; у саранчи нет царя, но выступает вся она стройно; паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах.[4]
Если притупится топор и если лезвие его не будет отточено, то надобно будет напрягать силы; мудрость умеет это исправить.[4]
Главное — мудрость: приобретай мудрость и всем имением твоим приобретай разум.[4]
Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города.[источник?]
Кроткое сердце — жизнь для тела, а зависть — гниль для костей.[источник?]
Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, — и не будет услышан.[источник?]
Кто злословит отца своего и свою мать, того светильник погаснет среди глубокой тьмы.[источник?]
Кто хранит уста свои, тот бережёт душу свою; а кто широко раскрывает свой рот, тому беда.[источник?]
Лучше жить в земле пустынной, нежели с женою сварливою и сердитою.[источник?]
Лучше знание, нежели отборное золото; потому что мудрость лучше жемчуга, и ничто из желаемого не сравнится с нею.[источник?]
Мудрый боится и удаляется от зла, а глупый раздражителен и самонадеян.[источник?]
Лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливою женою в пространном доме.[источник?]
Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать это.[источник?]
У глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление.[источник?]
Честь для человека — отстать от ссоры; а всякий глупец задорен.[источник?]
Благотворящий бедному — даёт взаймы Господу; и Он воздаст ему за благодеяние его.[источник?]
Дающий нищему не обеднеет, а кто отвращает свои глаза от него — на том много проклятий.[источник?]
Жизнь постоянно доказывает нам, что мёртвые счастливее живых. А самый счастливый тот, кто вообще не родился.[источник?]
Всё проходит. И это пройдёт.
Я нарцисс Саронский, лилия долин!
Что лилия между тёрнами, то возлюбленная моя между девицами.
Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени её люблю я сидеть, и плоды её сладки для гортани моей.