Игорь Северянин
И́горь Северя́нин (большую часть литературной деятельности автор предпочитал написание Игорь-Северянин; настоящее имя — И́горь Васи́льевич Лотарёв; 1887 — 1941) — русский поэт «Серебряного века».
Цитаты[править]
Мы живём, точно в сне неразгаданном, | |
| — «Странно…», 1909 |
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! | |
| — «Увертюра», 1915 |
Это было у моря, где ажурная пена, | |
| — «Это было у моря», 1910 |
Я, гений Игорь Северянин, | |
| — «Эпилог», 1912 |
| — «В хвойной обители», 1918 |
| — «Монументальные пустяки», 1914 |
| — «Письмо», 1921 |
| — «Что нужно знать», 1925 |
По отвесному берегу моря маленькой Эстии, | |
| — «Узор по канве», 1928 |
| — «Дон Жуан», 1929 |
| — «Классические розы», 1930 |
О Северянине[править]
«Гарсон! сымпровизируй блестящий файв о'клок!» ― и шикарный денди-поэт, жеманно и кокетливо потягиваясь, выпрыгнет из фешенебельного гроба: ― Шампанского в лилию! Шампанского в лилию! ― И закричит шоферу-похоронщику: За чем же дело стало? ― К буфету, черный кучер! Как хорошо в буфете пить крем-де-мандарин! Таков наш фешенебельный, галантный поэт, лев сезона 1913-1914 гг., Игорь Северянин. Я нарочно пишу о нем его же стилем, его же словами, чтобы читатели лучше почувствовали всю галантность и галантерейность его творчества. Образы, которые он выбирает, всегда такие же шикарно-будуарные: Ножки пледом закутайте, дорогим ягуаровым <…Виконт сомневался в своей виконтессе <…Вы прислали с субреткою мне вчера хризантемы <…Дворецкий ваш… на мраморной террасе. Лакированная, парфюмерная, будуарно-элегантная душа! Он глядит на мир сквозь лорнет, и его эстетика есть эстетика сноба. О чем бы он ни говорил: о Мадонне, о звездах, о смерти, я читаю у него между строк: Гарсон! сымпровизируй блестящий файв о'клок. Его любимые слова: фешенебельный, комфортабельный, пикантный… Не только темы и образы, но и все его вкусы, приемы, самый метод его мышления, самый стиль его творчества определяются веерами, шампанским, ресторанами и бриллиантами. Его стих, кокетливо-пикантный, жеманный, жантильный, весь как бы пропитан этим воздухом бара, журфикса, кабарэ, скетинг-ринка. Характерно, что он ввел в нашу поэзию паркетное французское argot и стрелку называет пуантом, стул ― плиантом, молнию ― эклером и даже русскую народную песню озаглавливает «Chanson Russe». Фиоль, шале, буше, офлёрить, эксцессерка, сюрпризёрка ― на таком жаргоне он пишет стихи, совсем как (помните?) Madame де Курдюков: Вам понравится Европа. Право, мешкать иль не фо па, Отправляйтесь-ка в Кронштадт, Не то будете малад. Же не вё па, же нире па, Же не манж па де ла репа.[1] | |
| — Корней Чуковский, «Эгофутуристы», 1922 |
От Баязета к Порт-Артуру | |
| — Надежда Тэффи, «Моя летопись», 1929 |
Кстати, говорят, что все зависит от силы желания, если «как следует» желать, то и сбудется желаемое, как бы оно ни было маловероятно. Не этим ли объясняется успех певца «ананасов в шампанском», успех, исчезнувший так же молниеносно, как начался? Редкая «физическая» талантливость Северянина, конечно, несомненна… но все-таки, когда на вечерах «божественного Игоря» я смотрел на тысячную, без всяких преувеличений, толпу (и не из одних же швеек она состояла!), рычащую от восторга на разные его «грезовые эксцессы» и «груди, как дюшес», я спрашивал себя, что же все-таки с этими людьми? В самом деле, может быть, Игорю Северянину так хотелось славы, что он вызвал ее из пустоты, как факир из пустоты выращивает пальму. Потом «упоение победой» ослабило страстность желания, и мираж исчез так же, как появился?..[3] | |
| — Георгий Иванов, «Китайские тени», 1930 |
| — Дон Аминадо, «Подражание Игорю Северянину», 1931 |
«А Северянина мы всерьез не принимали. Его сделал Фёдор Сологуб. Есть ведь такое эстетство — наслаждаться плохими стихами. Сологуб взял все эти его брошюрки, их было под тридцать, и прочитал от первой до последней. Отобрал из них, что получше, добавил последние его стихи, и получился «Громокипящий кубок». А в следующие свои сборники Северянин стал брать все, что Сологуб забраковал, и понятно, что они получались один другого хуже. Однажды он вернулся из Ялты, протратившись в пух и прах. Там жил царь, — так вот, когда Северянин ездил в такси, ему устраивали овации громче, чем царю. Понятно, что Северянин только и делал что ездил в такси. А народ тоже понимал, что к чему: к царю относились — известно как, вот и усердствовали для Северянина».[5] | |
| — Михаил Гаспаров, «Записи и выписки», 2001 |
Примечания[править]
- ↑ К.И. Чуковский. Собрание сочинений. Том 8. — М., «Терра»-Книжный клуб, 2004 г.
- ↑ Надежда Тэффи. «Моя летопись». — М.: «Вагриус», 2004 г.
- ↑ Иванов Г.В. Собрание сочинений в трёх томах, Том 2. Москва, «Согласие», 1994 г.
- ↑ «Мы жили тогда на планете другой...»: Антология поэзии русского зарубежья. 1920-1990: В 4 кн. Кн. 1. — М.: Московский рабочий, 1995.
- ↑ Михаил Гаспаров. «Записи и выписки». — М.: НЛО, 2001 г.