Михаил Александрович Дудин

Материал из Викицитатника
Михаил Дудин
Михаил Дудин. Псков, 1969 г.
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе

Михаи́л Алекса́ндрович Ду́дин (7 [20] ноября 1916, деревня Клевнево, Нерехтский уезд, Костромская губерния, Российская империя — 31 декабря 1993, Санкт-Петербург, Россия) — русский советский прозаик, поэт, переводчик и журналист, военный корреспондент. Общественный деятель, сценарист, автор текстов песен и более 70 книг стихов. Герой Социалистического Труда (1976), лауреат Государственной премии СССР (1981).

Из стихотворений разных лет[править]

Цитаты из прозы[править]

  •  

Всё в мире перемелется, —
Останется любовь! —
так пела моя мама над колыбелью моей младшей сестрёнки. Пела, раскачивая ногой подвешенную к потолочной балке колыбель, и само качание маминой спины и колыбели было согласовано одним ритмом<…>
Я не помню, когда впервые услышал эту песню, может быть и родился вместе с ней, вместе с тихой проникновенностью материнского голоса, сводившего разрозненный мир в единый праздник жизни.
Мама тоже не знала, откуда пришла к ней эта песня, она об этом просто не задумывалась. Мама не умела читать. Она умела только чутко перенимать услышанное, и повторяя его своим голосом, вкладывать в него свою судьбу, беспокойство и уверенность своего материнского сердца.
Эта песня была поэзией, первой самой неизъяснимой благодатью и первым очарованием на всю мою жизнь, к ней в дальнейшем подвёрстывалось всё прекрасное под этим синим небом на этой зелёной земле<…>
Я родился 20 ноября 1916 года в самой что ни есть срединной России — в Ивановской области, в маленькой, всего из шести дворов, деревушке Клевнево, раскинутутой на пригорке по берегу звонкой, как ласточка, и такой же быстрой речонки Молохты, в семье полукрестьян-полурабочих, потому что в нашей местности большинство деревенских жителей после летних крестьянских работ, после сбора скудных урожаев со скудных земель, отправлялись на заработки на текстильные фабрики. Мама моя до замужества тоже была ткачихой, как и большинство её товарок. А у отца была редкая специальность — он был раклистом, мастером-ситцепечатником на двенадцативальной машин. Он печатал ситец в двенадцать красок.
Вот там, на этой земле, и есть точка отсчёта моего времени, начало моей связи с моей Россией, с её историей и песней.
Мой род, род Дудиных, имеет очень старые корни. Это был род скоромохов, бродячих артистов и поэтов, людей жизненно стойких, не унывавших в беде, знавших цену острого слова и постоять за других своя и за себя. Об этом роде до наших дней дошёл указ царя Ивана Грозного. Я сам читал подписанные его страшным именем слова: «Истребить племя Дудино». А оно выжило, это племя, вопреки царскому указу, выжило и сохранило остроту мысли и языка, беспощадность насмешки и улыбку сочувствия. Это оно, из глубины истории, передало и мне в какой-то малой доле силу противостояния и противоборства, чувство неистребимой любви к жизни и потребности в песне[1]. — Часть первая, глава «Колыбельная моей матери»


  •  

Прошлое — беспощадно.
Будущее — беспощадно.
И только человеку дано держать между прошлым и будущим переправу, заполнять эту бездну жизнью, отбирать и переносить семена с одного берега на другой.
И, наверное, жажда другого берега заставляет человека строить свой корабль и плыть в неизвестное, зная, что если есть один берег, то непременно должен быть ещё и другой. Пропасть не может быть бесконечной.
Об этом я думал полтора года тому назад на мысе Кабо-да-Рока, на самой западной точке Европейского континента. Думал, вслушиваясь в грохот антлатических волн, накатывающихся на уходящие в глубины уступы скал, в грохот, как бы разрубленный на равные части ударами маячного колокола, все ещё посылающего сигналы всем невернувшимся<…>

Над целью далёких походов
Пылает холодный рассвет.
Погибель веков и народов
Идёт за Колумбом вослед.

И тучу греха и порока
На том берегу не видать.
И долго с родного порога
Оставленным женам рыдать.

А новых пространств постояльцы
Забудут учёт и расчёт.
И дождь золотой через пальцы
Быстрее воды протечёт.

Но не остановится время
От этих красивых затей.
И вырастет новое племя.
Греха и Печали детей.

И там в атлантичкской ночи,
Над прахом друзей и врагов
Сверкнут мне прекрасные очи
Надеждою двух берегов[1]. — Часть четвёртая, глава «Прекрасное растёт на перекрёстках»

Примечания[править]

  1. 1 2 Дудин М. А. Поле притяжения. Проза о поэзии. Очерки. — 2-ое изд. дополненное. — Л.: Советский писатель, 1984. — С. 10—386. — 400 с.

Ссылки[править]