Зигмунд Фрейд

Материал из Викицитатника
(перенаправлено с «Фрейд»)
Зигмунд Фрейд
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке
Медиафайлы на Викискладе

Зигмунд Фрейд (нем. Sigmund Freud; 1856—1939) — австрийский психиатр и основатель психоаналитической школы в психологии.

Цитаты[править]

  •  

Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри…

  •  

Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира.

  •  

Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его.

  •  

Ты не перестаешь искать силы и уверенность вовне, а искать следует в себе. Они там всегда и были.

  •  

Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит.

  •  

В действительности я не учёный, не наблюдатель, не экспериментатор, не мыслитель. По темпераменту я не кто иной, как конкистадор — искатель приключений, если хотите перевести это — со всем любопытством, дерзостью и настойчивостью, свойственной людям этого сорта. — Письмо Вильгельму Флиссу, 1 февраля 1900.

  • Анатомия — это судьба.
  • В средние века сожгли бы меня, теперь жгут всего лишь мои книги.
  • Всякое приспособление есть частичная смерть, исчезновение частички индивидуальности.
  • Гомосексуальность, несомненно, не преимущество, но в ней нет и ничего постыдного, это не порок и не унижение; нельзя считать ее и болезнью; мы считаем ее разновидностью сексуальной функции, вызванной известной приостановкой сексуального развития. Многие лица древних и новых времен, достойные высокого уважения, были гомосексуалами, среди них — ряд величайших людей… Преследование гомосексуальности как преступления — большая несправедливость и к тому же жестокость.
  • Иногда сигара — это просто сигара.
  • Кастрационный комплекс — это самый глубокий бессознательный корень антисемитизма, потому что еще в детстве мальчик часто слышит, что у евреев отрезают что-то, — он думает, кусочек пениса, и это дает ему право относиться с презрением к евреям.
  • Любовь и работа — вот краеугольные камни нашей человечности.
  •  

Как раз сегодня моей умершей дочери исполнилось бы тридцать шесть лет...
Мы находим место для того, кого потеряли. Хотя мы знаем, что острая скорбь после такой утраты сотрётся, однако мы остаемся безутешны и никогда не сможем подобрать замену. Все, что становится на опустевшее место, даже если сумеет его заполнить, остается чем-то иным. Так и должно быть. Это единственный способ продлить любовь, от которой мы не желаем отречься.[1]

  — из письма Людвигу Бинсвангеру от 12 апреля 1929 года
  • Мы не всегда свободны от ошибок, по поводу которых смеемся над другими.
  • Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование.
  • Ничто не обходится в жизни так дорого, как болезнь и — глупость.
  • Остроумие — это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом.
  • Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации.
  • Первым признаком глупости является полное отсутствие стыда.
  • Психоанализ снимает с пациентов невольный статус объекта и вводит их в действие в качестве авторов, способных к ревизии своей собственной жизни. Психоаналитический путь раскрытия истины — это путь «свободного ассоциирования», на который соглашается пациент. Это заставляет пациента, с одной стороны, признать неприятные истины, но, с другой стороны, обеспечивает свободу слова и выражения чувств, которая едва ли имеется в жизни.
  • Религия — общечеловеческий навязчивый невроз.
  • Сновидения — это королевская дорога в бессознательное.
  • Техническая экспансия человечества является сублимированным, то есть принявшим культурно приемлемые формы, садизмом.
  • У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознаётся даже себе самому.
  • Человек рождается не в полной мере, так как часть своей жизни он проводит как бы в теле матери, погрузившись в ночной сон.
  • Человеку свойственно превыше всего ценить и желать того, чего он достичь не может.
  • Шутка делает возможным удовлетворение похотливого или враждебного инстинкта, несмотря на препятствие на его пути.
  • Шутка позволяет нам использовать нечто смешное в нашем враге, что мы не могли бы в силу неких препятствий высказать открыто или сознательно. Шутка подкупит слушателя приманкой удовольствия, чтобы он не углубляясь в проблему принял нашу точку зрения.
  • Я верю в бородатых мужчин и длинноволосых женщин…
  • В целом ряде случаев влюбленность есть не что иное, как психическая захваченность объектом, диктуемая сексуальными первичными позывами в целях прямого сексуального удовлетворения и с достижением этой цели и угасающая; это то, что называют низменной, чувственной любовью. Но, как известно, либидинозная ситуация редко остается столь несложной. Уверенность в новом пробуждении только что угасшей потребности была, вероятно, ближайшим мотивом, почему захваченность сексуальным объектом оказывалась длительной и его «любили» и в те промежутки времени, когда влечение отсутствовало.
  • Голос интеллекта тих, но он не устает повторять — и слушатели находятся.
  • Генезис мужской гомосексуальности в целом ряде случаев следующий: молодой человек необыкновенно долго и интенсивно, в духе Эдипова комплекса, сосредоточен на своей матери. Но, наконец, по завершении полового созревания все же настает время заменить мать другим сексуальным объектом. И тут происходит внезапный поворот: юноша не покидает мать, но идентифицирует себя с ней, он в нее превращается и ищет теперь объекты, которые могут заменить ему его собственное «Я», которых он может любить и лелеять так, как его самого любила и лелеяла мать. Этот часто наблюдающийся процесс может быть подтвержден любым количеством случаев; он, конечно, совершенно независим от всяких предположений, которые делаются относительно движущей силы и мотивов этого внезапного превращения. Примечательна в этой идентификации ее обширность, она меняет «Я» в чрезвычайно важной области – а именно в сексуальном характере – по образцу прежнего объекта. При этом сам объект покидается; покидается ли он совсем или только в том смысле, что он остается в бессознательном, не подлежит здесь дискуссии. Идентификация с потерянным или покинутым объектом для замены последнего, интроекция это объекта я «Я» для нас, конечно, не является новостью. Такой процесс можно непосредственно наблюдать на маленьком ребенке. Недавно в «Международном психологическом журнале» было опубликовано такое наблюдение. Ребенок, горевавший о потере котенка, без всяких обиняков заявил, что сам он теперь котенок, и стал поэтому ползать на четвереньках, не хотел есть за столом и т.д. («Психология масс и анализ человеческого "Я"», 1921г.)
  •  

Знаю, что вы много слышали о чувстве неполноценности, которое характеризует как раз невротиков. Оно проявляется, в частности, в так называемой художественной литературе. Писатель, употребивший словосочетание «комплекс неполноценности», считает, что этим он удовлетворяет всем требованиям психоанализа и поднимает своё творение на более высокий психологический уровень. В действительности искусственное словосочетание «комплекс неполноценности» в психоанализе почти не употребляется. Он не является для нас чем-то простым, тем более элементарным. Сводить его к самовосприятию возможного недоразвития органов, как это любят делать представители школы так называемой индивидуальной психологии, кажется нам недальновидным заблуждением.[2]

  — «Лекции по введению в психоанализ»
  •  

Именно потому, что комплекс неполноценности стал так популярен, я позволю себе сделать здесь небольшое отступление. У одного исторического деятеля нашего времени, который здравствует и поныне, но отошёл от дел, вследствие родовой травмы имело место некоторое недоразвитие одного члена. Очень известный писатель наших дней, охотнее всего пишущий биографии замечательных людей, занялся жизнью этого упомянутого мной человека. Но ведь трудно подавить в себе потребность углубления в психологию, когда пишешь биографию. Поэтому наш автор отважился на попытку построить все развитие характера своего героя на чувстве неполноценности, вызванном этим физическим дефектом. Но при этом он упустил один маленький, но немаловажный факт. Обычно матери, которым судьба дала больного или неполноценного ребёнка, пытаются восполнить эту несправедливость чрезмерной любовью. В нашем случае гордая мать повела себя по-другому, она отказала ребёнку в любви из-за его недостатка. Когда он стал могущественным человеком, то всеми своими действиями доказал, что так никогда и не простил свою мать. Если вы представите себе значение материнской любви для детской душевной жизни, вы, видимо, мысленно внесёте поправки в теорию неполноценности биографа.[2]

  — «Лекции по введению в психоанализ»
  •  

Чувство неполноценности имеет глубоко эротические корни. Ребёнок чувствует себя неполноценным, если замечает, что он нелюбим, и точно так же взрослый. Единственный орган, который может рассматриваться как неполноценный, это рудиментарный пенис, клитор девочки. Но по большей части чувство неполноценности происходит из отношения Я к своему Сверх-Я, являясь, так же как чувство вины, выражением напряжения между ними. Чувство неполноценности и чувство вины вообще трудно отделить друг от друга. Возможно, было бы правильно видеть в первом эротическое дополнение к чувству моральной неполноценности. [2]

  — «Лекции по введению в психоанализ»

Источники[править]