Разговоры запросто
«Разговоры запросто»[1] или «Домашние беседы»[2] (лат. Colloquia familiaria) — сборник дидактических и сатирических диалогов Эразма Роттердамского, написанных с конца 1490-х годов и впервые изданный в 1518 без его ведома по записям учеников. Первое авторизованное издание под названием «Формулы для обыденных разговоров» вышло в 1519 (новое название книга получила в 1524), при каждом последующем издании до 1533 года книга пополнялась новыми диалогами.
Цитаты
[править]— Что такое школьник без пера и чернил? | |
— Перед школою |
Адольф. Моряки пели «Царицу небесную» и умоляли Приснодеву о помощи, называя её Звездою над морем, Владычицею небес, Госпожою мира, Вратами спасения и многими иными льстивыми именами, которых Святое писание нигде к Богородице не прилагает. | |
— Кораблекрушение |
— Вражде стоит только вспыхнуть, и дружба восстанавливается с большим трудом, а после жестоких перебранок — и подавно. Если что скрепляешь клеем, а после сразу встряхнешь, то склеенные части легко разваливаются, но если клей успеет засохнуть и они пристынут одна к другой, нет ничего прочнее. | |
— Μεμψίγαμος, или Супружество |
— Алхимик утверждал, что дело пойдёт удачнее, если отправить в дар Богородице <…> несколько золотых: ведь алхимия — священное искусство, и для успеха необходима благосклонность небес. Бальбину этот совет очень понравился: он человек богобоязненный <…>. Алхимик отправляется в благочестивое странствие, но, разумеется, — не далее соседнего городка, где и оставляет приношение святой Деве в кабаке. Вернувшись, он объявил, что полон самых лучших надежд и что все их замыслы непременно сбудутся, ибо святая Дева с явною, как ему показалось, благосклонностью приняла их дары. <…> Опять расходы, складывают новую печь, помолившись наперед Богородице о подмоге и заступлении. Уже целый год миновал, а мошенник, ссылаясь то на одно, то на другое, ничего не делает и только сорит деньгами. | |
— Алхимия |
— Людовик, одиннадцатый среди французских королей, носивших это имя, междоусобными распрями был изгнан из отечества и жил в Бургундии. Охотничьи забавы свели его с неким Кононом, человеком грубым, но искренним и бесхитростным; монархи находят удовольствие в общении с людьми такого рода. Людовик много раз останавливался у него после охоты, и так как высоким государям нередко доставляет радость простота, очень любил поесть у него репы. Вскоре Людовик возвратился во Францию, а потом и вступил на престол. Жена уговаривала Конона, чтобы он напомнил королю о прежнем гостеприимстве. «Послушайся меня, — твердила жена, — выбери несколько репок, самых крупных, да отнеси ему в подарок». Конон упирался, говорил, что незачем терять попусту время, — государи, дескать, таких услуг не помнят, — и всё-таки жена поставила на своем. Конон выбирает несколько реп покрупнее и снаряжается в путь. Но дорогою, не выдержав соблазна, он слопал все сам, кроме одной, на редкость громадной репы. | |
— Говорливое застолье |
Филипн. А мы обычно засиживаемся до глубокой ночи за угощением, за игрою да за шутками, и этот убыток возмещаем утренним сном. | |
— Рассвет |
Памфаг. Я своим носом вполне доволен. |
Памфаг. Кто взял жену, счастлив один месяц; кому достался богатый приход, наслаждается и радуется всю жизнь. |
Поклонник и девица
[править]Мария. Но как ты докажешь, что ты мертвец? Разве тени едят? |
Мария. … по-видимому, тот, кто любит, — самоубийца; и девицу он винит вопреки справедливости. |
Памфил. Такие-то птицы сулят мне, что союз меж нами будет счастливым, прочным и радостным, лишь бы только ты, светик мой, не спела нам зловещую песню. |
Памфил. Прибавь хоть поцелуй. |
Πτωχοπλούσιοι
[править]Хозяин. В жранье и питье вы любого за пояс заткнёте, а как работать — так у вас ни рук нет, ни ног. Эй, сыночки святого Франциска, вы ведь всегда твердите, что он был девственник, откуда ж у него столько детей? |
Хозяин. Каков приход, таков и поп, и крышка — в точности по кастрюле. |
Хозяин. … почему вы одеваетесь не так, как все прочие. Ведь ежели любого повода довольно, то пекарю надо бы одеваться иначе, чем рыбаку, сапожнику иначе, чем портному, аптекарю — чем виноторговцу, возчику — чем матросу. А вы, коли вы духовные, — почему одеты не так, как прочее духовенство? <…> |
Ἄγαμος γάμος, или Неравный брак
[править]Петроний. Что у него в гербе? |
Габриэль. У итальянцев, едва вспыхнут первые искры чумы, — все двери на запор, и кто прислуживает больному, не имеет права показаться на людях. Иные называют это бесчеловечностью, но в этом высшая человечность: благодаря такой бдительности после немногих похорон недуг затухает. Разве это не человечность — уберечь от опасности столько тысяч жизней? Некоторые корят итальянцев негостеприимством за то, что при слухах о чуме гостю вечерней порою двери не отворяют и он вынужден ночевать под открытым небом. Нет, это благочестие, если, ценою неудобства немногих людей, зорко хранят величайшее благо всего государства. Иные очень гордятся своею храбростью и любезностью, когда навещают больного чумой, даже не имея к нему никакого дела; но, вернувшись домой, они заражают жену, детей и всех домочадцев. Так есть ли храбрость глупее и любезность нелюбезнее — ради того, чтобы приветствовать чужого, рисковать жизнью самых близких! А ведь эта парша гораздо опаснее чумы, которая редко поражает близких больного, а стариков почти и вовсе не трогает; тех же, кого затронет, либо скоро избавляет от мук, либо возвращает к жизни и здоровью ещё более чистыми, чем до болезни. Парша — не что иное, как вечная смерть или, сказать вернее, погребение: человека обмазывают мазями и увертывают бинтами, в точности как мёртвое тело. |
Скаредный достаток
[править]Гильберт. … Антроний [горько] оплакивал тот день, который не приносил ему никакого барыша. И если так случалось, искал даров Меркурия в собственном доме. |
Гильберт. Приходит хромой слуга, который ведает столом, очень похожий на Вулкана; постилает скатерть. Это первое предвкушение трапезы. После долгой переклички приносят стеклянные чаши с чистою и прозрачною водой. |
Якоб. А немцам едва хватает часа на первый завтрак, ещё одного часа на второй, полутора часов на обед и двух — на ужин; и если доверху не нальют утробу добрым вином, не набьют вкусным мясом и рыбою, — бросают хозяина и бегут на войну. |
Гильберт. В конце концов ко мне лапка попадала суше пемзы и безвкуснее трухлявой деревяшки, а навар был чистейшею водою. |
Отдельные статьи
[править]Комментарии
[править]- ↑ Гасильником для свечей обычно служил полый рог[1].
- ↑ Намёк на известный анекдот о Диогене, который «искал человека», расхаживая днём по городу с фонарём в руках[1].
- ↑ Имеются в виду свинцовые печати, которыми скреплялись папские грамоты[1].
- ↑ По каноническому (церковному) праву, обмен такими обещаниями был равнозначен заключению брака, почти столь же законного и нерасторжимого, как скреплённый обрядом венчания[1].
- ↑ Это сатира, изданная около 1530 года, на дом Андреа Торрезано в Венеции, где Эразм жил с марта по декабрь 1508, готовя к печати первое издание «Адагий»[1].
- ↑ Эразм всегда утверждал, что каменной болезнью, которою он страдал до конца жизни, его наградило дрянное венецианское вино[1].