Владимир Емельянович Максимов
Владимир Емельянович Максимов | |
![]() | |
![]() | |
![]() | |
![]() |
Вла́димир Емелья́нович Макси́мов (настоящее имя Лев Алексе́евич Самсо́нов; 27 ноября 1930, Москва — 26 марта 1995, Париж) — русский писатель, публицист, редактор.
Статьи[править]
1980 год[править]
Отношение тотолитарных вождей к культуре вообще и к литературе было, за редчайшим исключением, почти всегда однозначным. В творениях свободного человеческого духа они инстинктивно чувствовали смертельную угрозу самому своему существованию. Недаром один из ведущих заправил Третьего рейха любил при случае повторять постулат собственного сочинения: "Когда я слышу слово "культура", моя рука тянется к пистолету". |
1987 год[править]
Казалось бы, для моего поколения, родившегося через десять-пятнадцать лет после Октябрьского переворота, возвращение к истокам нашей национальной истории и культуры было заказано. Уже с первых сознательных шагов — с детского сада, со школьной парты — нашу память усиленно промывали в ядовитых щелочах официальной пропаганды, пытаясь вытравить из неё даже те жалкие остатки ушедшего в прошлое мира, которые могли (в разговорах, песнях и сказках) перейти к нам от наших более старших или близких современников<...>. — фрагмент статьи «Пушкин для меня» |
<...>Как всякий по настоящему большой художник, Тарковский постоянно размышлял о смерти. В одном из своих интервью он высказался с исчерпывающей откровенностью: "Пугает ли меня смерть? По-моему смерти вообще не существует. Существует какой-то акт, мучительный, в форме страданий. Не знаю... Один раз мне приснилось, что я умер, и это было похоже на правду. Я чувствовал такое освобождение, такую лёгкость невероятную, что, может быть, именно ощущение лёгкости и свободы и дало мне ощущение, что я не умер, то есть освободился от связей с этим миром. Во всяком случае я не верю в смерть. Существует только страдание и боль, и часто человек путает это — смерть и страдание. Не знаю. Может быть, когда я с этим столкнусь впрямую мне станет страшно, и я буду рассуждать иначе[1]... — Фрагмент статьи «Жертвоприношение», посвящённой памяти величайшего мастера мирового кинематографа Новейшего времени, советского кинорежиссёра и сценариста Андрея Тарковского (1932—1986) |
1991 год[править]
Честно говоря, многие годы я считал, что откровенный разговор о Солженицыне до времени неуместен, ибо он не просто отдельная личность или один из писателей, но и в определённой мере персонификация современной литературы, а может быть, и более того — всей нашей современной истории. По этой причине любой, даже сугубо эстетический разговор вокруг его творчества неизбежно перерос бы в идеологическую полемику, где внелитературные страсти, по естественной инерции сложившейся в современном обществе ситуации, возобладают над профессиональной сутью обсуждаемого предмета. Разрушительные последствия для русской литературы трудно себе вообразить<...> |
Фразы[править]
«А может, лучше было бы, чтоб Фёдор Достоевский был у швейцарцев? А у нас взамен чтоб была нормальная жизнь»[2]. |
См. также[править]
Примечания[править]
- ↑ 1 2 3 Максимов В. Е. Собрание сочинений: В 8 т. Т 9, дополнительный / Редактор-составитель М. Латышев. — 1993 Т. 9. — С. 144—369. — 384 с. — ISBN 5-58255-038-8
- ↑ «Континент» — «Культура». Русский след Ежи Гедройца (ru-RU). Eastbook.eu (2017-09-26). Проверено 20 ноября 2017.