Евге́ний Миха́йлович Феокти́стов (1828 — 1898) — писатель и журналист, сотрудник таких известных журналов, как «Современник» и «Отечественные записки», а затем цензор, начальник главного управления по делам печати Министерства внутренних дел и сенатор.
Евгений Феоктистов прошёл впечатляющий путь личного развития, который привёл его из рядов активных либералов, сотрудников журнала «Отечественные записки» в кресло главного цензора России, типичного консерватора, подписавшего распоряжение о закрытии этого журнала.
Каждый министр сидит со своими текущими делами, об общей правительственной политике нет и помину.[1]:21
— «За кулисами политики и литературы»
Почему же так? Вероятно потому, что всё выдающееся из ряда вон, всякая крупная величина, не пользуется у нас фаво́ром; нужен главным образом “хороший человек”, но, что именно подразумевается под этим термином, не поддаётся анализу. Хорошим человеком может быть человек недалёкого ума, без способностей, совершенно бесцветный, но если он скромен, почтителен, приятный собеседник — симпатии будут всецело на его стороне. [1]:16-17
— «За кулисами политики и литературы»
Делянов представлял собою идеальный пример того, как можно у нас достигнуть высокого положения без сколько-нибудь выдающихся заслуг...[1]:484
Невольно вспоминаешь при этом остроумное замечание Ф.И.Тютчева, сделанное им ещё гораздо прежде по поводу того, что покойного государя, потерявшего веру в успех предпринятых им реформ, должно было коробить от расточаемых ему похвал. “Вероятно, в таких случаях, — говорил он, — государь испытывает то же самое, что каждый из нас, когда по ошибке вместо двугривенного дашь нищему червонец; нищий рассыпается в благодарности, прославляет наше великодушие, отнять у него червонец совестно, а вместе с тем ужасно досадно за свой промах.[1]:22
— «За кулисами политики и литературы»
Катков был уже не тот человек, каким мы его знали прежде; задумчивый, привыкший более слушать, чем говорить, лишь изредка принимавший горячее участие в беседе; теперь охватил его пламенный интерес к перевороту, совершавшемуся в России...[1]:100
— «За кулисами политики и литературы»
Своими великими заслугами в польском вопросе он <Катков> завоевал себе положение государственного деятеля без государственной должности; недостаточно было бы сказать, что он являлся выразителем общественного мнения, нет, он создавал общественное мнение, которому приходилось следовать за ним.[1]:101
— «За кулисами политики и литературы»
<Катков> позволил себе заметить, что Гирс не может пользоваться доверием публики уже потому, что носит нерусское имя.
— Я знаю, — сказал государь, — что его считают иностранцем; это очень удручает его, и уже как усердно старается он выставить себя русским. При теперешних обстоятельствах он для меня как нельзя более пригоден. Если бы война когда-нибудь возгорелась, что я считаю великим бедствием, то это будет война продолжительная, беспощадная; было бы безумно отважиться на неё, не приготовившись как нужно; поневоле надо медлить, стараться выиграть время, не надо зарываться, а Гирс такой человек, что не зарвётся; осторожность — драгоценное в нём качество.[1]:99
— «За кулисами политики и литературы»
О Каткове можно сказать, что он был, как выражаются французы, неудобный сожитель. Обладал он натурою деспотическою и в высшей степени страстною, не допускал никаких компромиссов и уступок в ущерб делу, которое близко принимал к сердцу.[1]:101
— «За кулисами политики и литературы»
…непримиримая вражда Гюббенета и Вышнеградского, конечно не составляет тайны для государя, но он вовсе не намерен положить ей конец, напротив того, она как бы входит в его виды. Государь не любит Вышнеградского, не доверяет ему и, кажется, очень доволен, что Гюббенет следит за каждым его шагом, умышленно выискивает, нет ли чего предосудительного в образе действий его противника.[1]:238
↑ 12345678910Коллектив авторов СПбГУ, под ред. Н.Ю.Семёнова, под рец. акад. Фурсенко. «Управленческая элита Российской Империи (1802-1917)». — С-Пб.: «Лики России», 2008. — 696 с.
.jpg)
