Жан Кокто
Жан Морис Эжен Клеман Кокто (фр. Jean Maurice Eugène Clément Cocteau; 5 июля 1889 — 11 октября 1963) — французский писатель, художник и режиссёр.
Цитаты
[править]Бояться смерти — всё равно что бояться того, что мы ограничены в пространстве. |
Бывают такие дома, такие жизни, от которых люди благоразумные пришли бы в изумление. Они бы не поняли, как беспорядок, который, казалось бы, не должен продержаться и двух недель, может держаться годами. А они, эти дома, эти сомнительные жизни, держатся, и все тут, многочисленные, незаконные, держатся вопреки всем ожиданиям. Но в одном благоразумие право: если сила обстоятельств действительно сила, то она толкает их в пропасть. |
В большом городе можно больше увидеть, зато в маленьком — больше услышать. |
В каждом из нас сидит пружина. Ее непременно надо заводить до отказа, но при этом не сломать. |
Виктор Гюго был безумцем, который вообразил себя Виктором Гюго. |
Внешне Сати был похож на заурядного чиновника: бородка, пенсне, котелок и зонтик. Эгоист, фанатик, он не признавал ничего, кроме своей догмы, и рвал и метал, когда что-нибудь противоречило ей. <…> Эрик Сати был моим наставником, Радиге — экзаменатором. Соприкасаясь с ними, я видел свои ошибки, хотя они и не указывали мне на них, и даже если я не мог их исправить, то по крайней мере знал, в чём ошибся… [1] — из книги «Бремя бытия», 1947 год |
Время от времени следует отдохнуть от безделья. |
Вундеркинды, как правило, дети родителей с богатым воображением. |
Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол? |
Даже величайший шедевр литературы — всего лишь приведённый в беспорядок словарь. |
Дурные привычки — единственное, чем люди делятся без раздумья. |
Если ты знаменитость, неприятно, что все кругом тебя знают, и совершенно ужасно, когда тебя не узнают. |
Искусство — это наука, ставшая ясной. |
История — это правда, которая становится ложью. Миф — это ложь, которая становится правдой. |
Раньше женщины кормили грудью младенцев, теперь — кинопродюсеров. |
Разумеется, я верю в счастливую случайность, иначе как объяснить успехи людей, которых я не выношу? |
Режиссёры бывают трех видов: умные, изобретательные и большинство. |
Сати против Сати. – Установить культ Сати трудно, ведь очарование Сати как раз в том, что он даёт слишком мало поводов для обожествления.[3] |
Сати познал отвращение к Вагнеру в гуще вагнерианства, в самом средоточии этой секты. Он предостерёг Дебюсси против Вагнера. |
Секрет всегда имеет форму уха. |
Стиль — это простой способ говорить сложные вещи. |
Такт в дерзости — это умение почувствовать, до какого предела можно зайти слишком далеко. |
Я знаю, что искусство совершенно необходимо, только не знаю зачем. |
Когда истина выходит наружу, ее называют парадоксом! |
Я живу потаённо, укрывшись плащом легенд.[2] |
Поэзия
[править]Мы — лицевой узор ковра метаморфоз, |
Тайфер и Онеггер, Орик, Мило, Пуленк, |
О Кокто
[править]Поразительное разнообразие его дарований долго мешало современникам оценить достоинства его произведений. <…> Каждый раз, как он достигал совершенства в одном жанре, он оставлял его ради другого, часто противоположного. Едва возглавив авангард, он уже считал его арьергардом. Его метания шокировали людей, не обладающих столь универсальным умом. <…> Он был гениален в своих творениях, а в жизнь вложил свой большой талант, талант, сочетавшийся с неловкостью, почти ребяческой, потому что всегда оставался ребёнком, изумленным, нежным и робким.[2] | |
| — Андре Моруа, «Жан Кокто» (сб. «От Жида до Сартра», 1965) |