У этого термина существуют и другие значения, см. Сцена (значения).
Сцена, вид из зрительного зала
Сце́на (др.-греч.σκηνή, букв. «палатка, шатёр») — главная часть театрального зала, традиционно место основного действия, представления. Расположена чаще всего перед зрительным залом или на возвышении (подиум, подмостки). Однако есть театры, где зрители расположены вокруг сцены и на одном уровне. В музыкальном театре перед сценой может находиться ещё и оркестровая яма, в которой располагаются музыканты оркестра и дирижёр.
В переносном смысле сцена — место, где происходит какое-либо событие, решаются важные вопросы.
В городе его звали Редькой и говорили, что это его настоящая фамилия. Он любил театр так же, как я, и едва до него доходили слухи, что у нас затевается спектакль, как он бросал все свои работы и шел к Ажогиным писать декорации.
На другой день после объяснения с сестрой я с утра до вечера работал у Ажогиных. Репетиция была назначена в семь часов вечера, и за час до начала в зале уже были в сборе все любители, и по сцене ходили старшая, средняя и младшая и читали по тетрадкам. Редька в длинном рыжем пальто и в шарфе, намотанном на шею, уже стоял, прислонившись виском к стене, и смотрел на сцену с набожным выражением.
Он останавливается, меряет ее с ног до головы выразительным взглядом и произносит, косясь на партер, бархатным актерским баритоном:
― Свистать? На сцене? Ха-ха-ха! (Он смеется горьким актерским смехом.) Ты ли это говоришь? Да разве ты не знаешь, что сцена ― это хра-ам, это алтарь, на который мы кладем все свои лучшие мысли и желания. И вдруг ― свистать! Ха-ха-ха… Однако в этот же самый алтарь, в дамские уборные ходили местные кавалеристы и богатые бездельники-помещики совершенно так же, как в отдельные кабинеты публичного дома.[2]
За сценой везде грязно, тесно и так же холодно как на дворе. Пахнет сыростью, старым холстом, клейстером и сеном, которое должно изображать траву. В одной из уборных с дощатыми стенами, испещрёнными разными надписями и нецензурными рисунками, сидит антрепренёр Песковский. Одет он в нелепый, не то китайский, не то японский костюм, с золотою картонною саблей на боку, потому что играет губернатора. На другом стуле развалился бритый человек, неопределённых лет, с черепаховым пенсне на носу, в котиковой шапке и расстёгнутой шубе. Оба молчат. Слышно, как на сцене поскрипывают доски под ногами рабочих и хористов.[4]
На сцене главное — это уметь по желанию смеяться и плакать. Если мне нужно заплакать, я думаю о своих любовных делах. Если мне нужно засмеяться, я думаю о своих любовных делах.
Пятый элемент театра Мейерхольда ― реконструкция сценического пространства. Его идеальная сцена ― это хорошо видимая площадка, предельно удобная для действий его актера ― гимнаста и мима. Еще в 1906 году он выразил свою мечту, когда писал («О театре»): «…самая большая неприятность ― сценический пол, его ровная плоскость. Как скульптор мнет глину, пусть так и будет измят пол сцены и из широкого раскинутого поля превратится в компактно собранный ряд плоскостей различных высот…»[5]
Есть «потолок», и, видимо, дальше Народного салона мне не прыгнуть. Все мои потуги на сцене ― бутафория, то есть это неестественно и интересно только мне одной. Сцена ― это сладкий яд, кто раз попробовал, будет стремиться еще отведать его. Я тоже все лезу и лезу на сцену. Уж и ноги болят и отекают, и вес тянет, а как только позовут, бегу со всех ног. Почему? Потому что люблю, когда смеются, когда хлопают, потому что в это время сама себя люблю. Люблю, когда все складно, все по плану, все интеллигентно. И не люблю раздваиваться, не люблю суетиться, не люблю, когда врут, не люблю, когда дурят меня, и не люблю себя, когда прощаю это все.[6]
Чтоб куплеты написать, надо иметь практику:
Осторожность соблюдать и большую тактику.
Вот, держа на сцену путь, я молю Всевышнего,
Чтоб в куплетах не сболтнуть мне чего-то лишнего.[8]:11
— Михаил Савояров, «Это уже лишнее!» (комические куплеты), 1915
Два певца на сцене пели:
«Нас побить, побить хотели»,
Так они противно ныли,
Что и вправду их побили.[9]:76
.jpg)
