Клод Дебюсси (Сати, Ханон)

Эрик Сати и Клод Дебюсси
Париж, 1910 год

«Клод Дебюсси́» — эссе Эрика Сати о Дебюсси, написанное в 1922 году.

Примечание: на русском языке впервые опубликована в 2010 году в книге Эрик Сати, Юрий Ханон: «Воспоминания задним числом», русский текст не является точным переводом и местами значительно отличается от оригинала.

Цитаты

Не подумайте, что здесь последует критика или попытка умалить музыкальные и артистические качества Дебюсси, вовсе нет. Я буду вынужден только точно констатировать ослабление интеллектуальной и моральной Мощи целой Эпохи, не более того; и в этой статье не следует искать выпадов против кого-либо конкретно.^[1]^:507

Среди величайших музыкантов нашего времени Дебюсси – один из тех редких, чьё творчество имело поистине поразительное влияние: почти незамедлительное и внезапно глубокое. Его появление на музыкальной Арене – если можно так выразиться – явилось событием достаточно неприятным для одних и весьма счастливым для других. Между прочим, эти «другие» составляли самое незначительное меньшинство, тогда как «первые» образовывали собой безразмерную массу – восхитительно липкую и мутную. Как всегда, (следуя вечному правилу) мнение «незначительного меньшинства» со временем всё-таки восторжествовало над этой «безразмерной» и бесформенной массой – которая, благодаря собственной слепоте, попала в ловушку и сама себя засосала в мутное болото.

Внешне Дебюсси походил на мать. Многочисленные фотографии сделали его облик очень узнаваемым. Одарённый от природы очень хорошим здоровьем, лишь за несколько лет до смерти он перенёс первые приступы тяжёлой болезни, которая вскоре должна была его отнять у нас..., и у вас тоже, хотел я сказать.
Его характер, по сути, был очарователен; бурные порывы дурного настроения и вспышки гнева возникали на чистом месте, совершенно «внезапно», не оставляя впоследствии никаких следов злопамятства. И потом он нисколько не обижался на вас за свои собственные выходки, в итоге – из чувства наивного эгоизма..., совсем не лишённого обаяния, уверяю вас...^[1]^:509

Я имел удовольствие присутствовать <…> при вылупливании Дебюсси из «яйца». Кстати говоря, его «вылупление» случилось совсем недавно, словно вчера, и я могу это удостоверить лично. Однако «некоторым» это вчера почему-то кажется слишком давним делом..., прошлый век! «Яйцо» – лопнувшее как в сказке, с лёгким треском – дало рождение идеям и принципам, чей блеск (по мнению этих «некоторых») сегодня уже начинает заметно тускнеть, и они прямо на глазах перестают быть сверкающими и драгоценными, как прежде. Но так происходит только потому, что мы в настоящее время очень быстро движемся и развиваемся. Из окна поезда заметно только мелькание верстовых столбов, не так ли?

Когда мы впервые встретились, в самом начале нашего общения он был как промокашка, насквозь пропитан Мусоргским и кропотливо искал свой путь, который ему никак не удавалось нащупать и отыскать. Как раз в этом вопросе я его далеко переплюнул: ни Римская премия..., ни «премии» каких-либо других городов этого мира не отягощали мою походку, и мне не приходилось тащить их ни на себе, ни на своей спине... Ибо я человек в роде Адама (из Рая), который никогда не получал премий, но только крупные шишки – большой лентяй, несомненно.^[1]^:510

Точно так же, как Дебюсси не заставил Вагнера исчезнуть из Всеобщей Памяти, так же и никакой другой музыкант никогда не сотрёт имя автора «Пеллеаса и Мелизанды», которое рука Славы навсегда вырезала в блистательном и изысканном списке великих достижений Музыки.
Но не следует напрасно забывать: появление всякого Гения на этой Земле всякий раз сопровождается разными сомнительными «историями»; это не что иное, как бесконечные «выдумки» на его счёт. И правда, есть от чего схватиться за голову! Этот несчастный «новоприбывший» сразу же с порога во всеуслышание объявляется Антихристом, Истребителем или Буйно-помешанным, и едва ли он затем осмелится высунуть нос из своего жилища, (если оно у него есть, конечно). Одним словом, ему настойчиво намекают, что он не особенно желанный гость, и что ему было бы лучше поскорее заткнуться, или просто исчезнуть... Да-да.
Заметим, что у наших добрых и оплакиваемых «предков» Каменного Века всякий новоявленный Гений получал приём ничуть не лучший, чем теперь, в настоящее время. Нередко его встречал крепкий удар кремниевым кинжалом между лопаток, или Камнем по Веку, вернее, в глаз (совершенно в традициях эпохи). Довольно забавный способ как следует отблагодарить Господа за его очередной милостивый «дар» человечеству, не так ли? Впрочем, можно сколько угодно говорить и обсуждать это положение вещей, в любом случае никогда и ничего не изменится. Всё останется по-прежнему, так же грубо и нелюбезно... Во все времена гениев принято лупцевать, особенно в хорошем обществе...
И Дебюсси тоже не смог вовсе избежать специфических проблем, связанных со статусом гения. Долгое время, без удачи его жизнь оставалась очень тяжёлой, и она была тем более тяжёлой, что в нём не было решительно ничего ни от циника, ни от анахорета. Он более чем болезненно переживал свои неудачи. Только чудом он мог писать и развивать своё творчество; нужно удивляться, что ему вообще удалось сохранить себя, не пропасть и не упасть в пропасть.

Вопрос состоял только в том, что мы должны иметь свою музыку – и по возможности, без немецкой кислой капусты.
‎Но почему бы для этих целей не воспользоваться такими же изобразительными средствами, которые мы уже давно видим у Клода Моне, Сезанна, Тулуз-Лотрека и прочих? Почему не перенести эти средства на музыку? Нет ничего проще. Не это ли есть настоящая выразительность?
‎Это и была исходная точка правильного пути плодотворных поисков, почти совершенным образом воплотившихся – и даже дававших первые зелёные яблоки, но... Кто мог показать ему пример? Продемонстрировать уже сделанные находки и открытия? Показать землю, в которой следует копать? Предоставить ему первые яркие доказательства и достижения?.. Кто?..
‎Я не хочу отвечать: меня это больше не интересует.^[1]^:510-511

Бедный друг! И правда сказать, доживи он до сегодняшнего дня, мы наверняка стали бы злейшими врагами. Сама жизнь – и «дебюссисты» – приложили бы усилия, чтобы нас разлучить и злобно разорвать наш союз: мы с ним уже давно не шли одной дорогой; наши горизонты расходились час от часу... Ну так что же из того?..
Наша столь долгая близость оказалась навсегда разрушенной.^[1]^:509

Источники

↑ ¹ ² ³ ⁴ ⁵ Эрик Сати, Юрий Ханон «Воспоминания задним числом». — СПб.: Центр Средней Музыки & издательство Лики России, 2010. — 682 с. — ISBN 978-5-87417-338-8