Ремонтных денег ни у экипажа, ни у бригады, ни у кого на флоте нет. И спецы это знают.
«Дам риса, тушёнки, шила (спирта)», — обещает командир. — «А шила сколько?» — «Вот столько». — «Приду».
Продукты для расплаты с ремонтниками офицеры выкраивают из своих пайков.[2]
Шакал! Заметь, любые барыги спокойно днём приезжают «шило» закупать, а этому темнота понадобилась.[4]
— Виктор Мясников, «Водка», 2000
...качая головой от удивления, раскупорил чекушку и налил полстакана. Плеснул чуток себе на руку, растёр ладонями и понюхал — гидролизный спирт, «шило» самого плохого качества.[4]
— Виктор Мясников, «Водка», 2000
В нашей кормовой магнитной лаборатории собрался небольшой мужской коллектив по поводу чьего-то дня рождения. Пили так называемое «шило» ― разведённый спирт, пели песни под мерный скрип расшатанных переборок...[5]
— У нас на флоте и не такое бывает! — понесло моего друга. — Особенно когда много “шила” проглотишь!
— Зачем же морякам шило-то глотать надо? — в ужасе всплеснула руками одна из девушек.[6]
— Владимир Шигин «Всадник рассвета», (Глава вторая. Небесный холм.) 2007
Шило — <это> спирт. Ужасно необходимая на флоте жидкость.[7]
— Виктор Белько (Ф.Илин), «Бестолковый морской словарь», 2020
...так как денег у подводников не водилось отродясь в те времена, то в бачки <омывателя стёкол> они заливали корабельное «шило», разбавив его водой...[8]
«Шилом» этим можно было проковырять дырку в стене непонимания ваших нужд и потребностей у каких-то конкретных личностей, трудящихся в сфере снабжения, с его помощью решить некоторые технические проблемы, а также установить достойный уровень делового сотрудничества и человеческого взаимопонимания с новыми полезными людьми.[7]
— Виктор Белько (Ф.Илин), «Бестолковый морской словарь», 2020
Шильница — предмет, не имеющий ничего общего с сапожно-швейным ремеслом. Обычно это — плоская металлическая фляга для хранения «шила, т.е. спирта. Как для личного, так и для служебного пользования.[7]
— Виктор Белько (Ф.Илин), «Бестолковый морской словарь», 2020
Шило — спирт. Ужасно необходимая на флоте жидкость. Серьезно, для приборов и техники в условиях характерной сырости, неизлечимой коррозии металлов и хронически пониженного сопротивления изоляции ничего лучше не придумаешь, ничем не заменишь, во всяком случае, в обозримом будущем. А также – для людей. Замерзшего, промокшего, залитого штормовыми волнами, продрогшего человека ( если его еще и выловили из-за борта, что иногда бывает!) одним только чаем не отпоишь и не отогреешь, и, конечно, в боевой строй быстро не вернешь! «Шилом» этим можно было проковырять дырку в стене непонимания ваших нужд и потребностей у каких-то конкретных личностей, трудящихся в сфере снабжения, с его помощью решить некоторые технические проблемы, а также установить достойный уровень делового сотрудничества и человеческого взаимопонимания с новыми полезными людьми. Сейчас, говорят, эти же вопросы решаются более материально–осязаемыми (для чиновников) путями и средствами. Медленно, но уверенно происходит замещение славянских традиций западным утилитарным подходом, когда традиционное «угощение» уступает место банальной денежной взятке…[7]
— Виктор Белько (Ф.Илин), «Бестолковый морской словарь», 2020
Шильница — предмет, не имеющий ничего общего с сапожно-швейным ремеслом. Обычно это — плоская металлическая фляга для хранения «шила, т.е. спирта. Как для личного, так и для служебного пользования. Для служебного — это канистры и даже бочки из нержавеющей стали. А вот для личного — это разные плоские фляги. Особо ценились «Ш.» Северодвинского производства на 0,5 и 0,75 л., сделанные красиво и надежно, отлично подходившие под нагрудный и боковой карманы шинели. Вот почему нужны были плоские фляги — за их способность к мимикрии на фоне рельефа груди или живота военнослужащего. Но их продавали только в Северодвинске. Поэтому, Ш. заказывали и при стоянке «в заводе» в других СРЗ. Стоили они, как правило, «объём на объём», т. е. за 0.5 л фляжку нужно было отдать умельцу бутылку спирта. Теперь их в каждом магазине — хоть завались, и они сделаны где-то за границей Отечества. Но те всё же были лучше… Это была ещё одна готовая ниша на рынке, но безнадёжно упущенная нашей лёгкой промышленностью.[7]
— Виктор Белько (Ф.Илин), «Бестолковый морской словарь», 2020
Не дай Бог, какая-нибудь неполадка. Заводские специалисты давно распущены, разбежались по фирмам да частным мастерским. Правда, и командир, и старпом, и механик знают пока что, кого и откуда «высвистывать». Звонят, посылают ходоков. Дальше начинается торг: «А что дадите?» Ремонтных денег ни у экипажа, ни у бригады, ни у кого на флоте нет. И спецы это знают.
«Дам риса, тушёнки, шила (спирта)», — обещает командир. — «А шила сколько?» — «Вот столько». — «Приду».
Продукты для расплаты с ремонтниками офицеры выкраивают из своих пайков. Лишь бы не стоять у стенки, лишь бы выходить в море. Не зря «Бору» называют в Севастополе «кораблем единомышленников».[2]
В ненастную штормовую ноябрьскую ночь 76-го года наше судно «Дмитрий Менделеев» стояло носом на волну, пережидая очередной тайфун в северо-западной части Тихого океана, неподалеку от возвышенности Шатского. В нашей кормовой магнитной лаборатории собрался небольшой мужской коллектив по поводу чьего-то дня рождения. Пили так называемое «шило» ― разведённый спирт, пели песни под мерный скрип расшатанных переборок и тяжкие удары волн.[5]
Когда официант притащил с плиты банку с дымящимся деготно-чёрным напитком, литератор из Киева взял бутылку со спиртом и стал тонкой струйкой сдабривать варево.
― Этот ёрш, господа, называется «Колымское шило», ― сказал он. — После него можно трое суток не спать. Очень помогал в Сталинграде…
Той осенью в Париже не стоило объявлять себя русским из России, но никто в кафе не посмел бы сейчас отпустить какую-нибудь реплику…
― Вижу, что это настоящий писатель, ― сказал Атсон, принимая чайную чашку с чудовищной смесью.
― Человек с понятием… ― он смотрел на чашку, не зная, как к ней подступиться.
― Можно из блюдечка, ― сжалился над ним Виктор Платонович и показал, как.
― Достало, ― сообщил через некоторое время Билл. Он мигом научился употреблять чай с блюдца не хуже купчихи из Зарядья. ― Это получше горячего сакэ… Покончив с «Колымским шилом», стали пить смирновку не мудрствуя.[3]
― Свалил на полной скорости, чтобы документы ненароком не проверили. Бояться-то вроде нечего, раз багажник пустой, а опасается, что им в оперчасть кто-нибудь из наших стукнет. Шакал! Заметь, любые барыги спокойно днём приезжают «шило» закупать, а этому темнота понадобилась.
― Что уж, прапорщику и выпить нельзя? ― с усмешкой спросил Олег, подначивая.
― Будет он эту парашу хлебать! ― Следователь, похоже, терпеть не мог таких прапорщиков.[4]
— Виктор Мясников, «Водка», 2000
― У тебя там стакан не завалялся?
― У меня свой! ― торопливо известил бомж. Сунул чёрную от грязи руку в сумку и вытащил абсолютно чистый, насквозь прозрачный стеклянный стакан. Олег, качая головой от удивления, раскупорил чекушку и налил полстакана. Плеснул чуток себе на руку, растёр ладонями и понюхал — гидролизный спирт, «шило» самого плохого качества. Бомж, посмотрев сквозь стакан на лампочку, видать, такой ритуал полагался при дегустации, махом проглотил содержимое. Лицо его перекосилось, затем приняло благостное выражение. На глазах выступили слёзы умиления.[4]
— Виктор Мясников, «Водка», 2000
— У нас на флоте и не такое бывает! — понесло моего друга. — Особенно когда много “шила” проглотишь!
— Зачем же морякам шило-то глотать надо? — в ужасе всплеснула руками одна из девушек.
— Это наша старая пиратская забава! — вновь хохотал Мишка.
— Да не слушайте вы этого болтуна! — успокоил я перепуганных девчонок. — “Шилом” на флоте называют спирт.
Наши спутницы весело посмеялись над Мишкиным остроумием и своей наивностью. Мы пили вино и танцевали до упаду. Боже, как я был счастлив тогда![6]
— Владимир Шигин «Всадник рассвета», (Глава вторая. Небесный холм.) 2007
Аккумулятор быстро сел, но и тогда у Миши оставались две радужные перспективы: замёрзнуть прямо здесь или по пути в Заозёрск. То есть так, с ходу, и не выбрать. Миша высосал жидкость из бачка для омывателя лобового стекла (так как денег у подводников не водилось отродясь в те времена, то в бачки они заливали корабельное «шило», разбавив его водой) и затянул «Врагу не сдаётся наш гордый “Варяг”», когда в ночи показался «ЗиЛ» с морпехами.[8]
