Группа крови (альбом)

«Группа крови» — шестой студийный альбом рок-группы «Кино», записанный в 1988 году.

Цитаты

• см. «Бошетунмай»

Мы ждали лета — пришла зима, Мы заходили в дома, но в домах шёл снег. <…> Мы хотели пить — не было воды, Мы хотели света — не было звезды, Мы выходили под дождь и пили воду из луж. Мы хотели песен — не было слов, Мы хотели спать — не было снов, Мы носили траур — оркестр играл туш. В наших глазах крики «Вперёд»! В наших глазах окрики «Стой!» В наших глазах рождение дня И смерть огня. В наших глазах звёздная ночь, В наших глазах потерянный рай, В наших глазах закрытая дверь. Что тебе нужно? Выбирай!

— «В наших глазах»

	Но кто-то должен стать дверью, А кто-то замком, а кто-то ключом от замка. <…> Но кто-то станет стеной, А кто-то плечом, под которым дрогнет стена… Земля, Небо. Между землей и небом — война… И где бы ты ни был, Что бы ни делал, Между землей и небом — война…
	— «Война»

Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног, Звёздная пыль на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок. Солнечный день в ослепительных снах! Группа крови на рукаве, Мой порядковый номер на рукаве… Пожелай мне удачи в бою, Пожелай мне Не остаться в этой траве <…>. Мне есть чем платить, но я не хочу победы любой ценой, Я никому не хочу ставить ногу на грудь. Я хотел бы остаться с тобой, <…> Но высокая в небе звезда зовёт меня в путь…

— «Группа крови»

	Мы хотим видеть дальше, Чем окна дома напротив. Мы хотим жить, Мы живучи как кошки. И вот мы пришли заявить о своих правах. Слышишь шелест плащей? Это мы. <…> Мы потеряли невинность в боях за любовь. Нам уже стали тесны одежды, Сшитые вами для нас одежды, И вот мы пришли сказать вам о том, Что дальше, Дальше действовать будем мы.
	— «Дальше действовать будем мы»

	Закрой за мной дверь — Я ухожу. И если тебе вдруг наскучит твой ласковый свет, Тебе найдётся место у нас — Дождя хватит на всех. <…> Прислушайся, там за окном Ты услышишь наш смех.
	— «Закрой за мной дверь, я ухожу»

Среди связок в горле комом теснится крик, Но настала пора и тут уж кричи не кричи. <…> Лишь потом кто-то долго не сможет забыть, <…> Как смеялось небо а потом прикусило язык, И дрожала рука у того кто остался жив, И внезапно в вечность вдруг превратился миг, И горел погребальным костром закат, И волками смотрели звёзды из облаков, Как раскинув руки лежали ушедшие в ночь <…>. А «жизнь» — только слово, Есть лишь любовь и есть смерть. <…> Смерть стоит того, чтобы жить, А любовь стоит того, чтобы ждать.

— «Легенда»

Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь, Ты увидишь — там всё горит огнём, Через день будет поздно, Через час будет поздно, Через миг будет уже не встать, Если к дверям не подходят ключи — Вышиби двери плечом. Мама мы все тяжело больны, Мама я знаю мы все сошли с ума! Сталь между пальцев, Сжатый кулак, Удар выше кисти, терзающий плоть, Но вместо крови в жилах застыл ад, Медленный ад… Разрушенный мир, Разбитые лбы, Разломанный надвое хлеб. И вот кто-то плачет, а кто-то молчит, А кто-то так рад. <…> Ты должен быть сильным Ты должен уметь сказать: «Руки прочь, прочь от меня!» Ты должен быть сильным, Иначе зачем тебе быть?

— «Мама, мы все тяжело больны»

	Это наш день, Мы узнали его по расположению звёзд, Знаки огня и воды, Взгляды богов. И вот мы делаем шаг На недостроенный мост, Мы поверили звёздам И каждый кричит: «Я готов!» Попробуй спеть вместе со мной, Вставай рядом со мной! А те, кто слаб, Живут из запоя в запой, Кричат: «Нам не дали петь!» Кричат: «Попробуй тут спой!»
	— «Попробуй спеть вместе со мной»

	Я гуляю по проспекту, Мне не надо ничего, Я надел свои очки, И не вижу никого. Эй, прохожий, проходи — Эх, пока не получил. <…> Прихожу домой я ночью, Завожу магнитофон, И сосед за стенкой стонет — Он увидел страшный сон…
	— «Прохожий»

	Крыши домов дрожат под тяжестью дней, Небесный пастух пасёт облака, Город стреляет в ночь дробью огней, Но ночь сильней, её власть велика… <…> Я ждал это время, и вот это время пришло: Те, кто молчал, перестали молчать. Те, кому нечего ждать, садятся в седло, Их не догнать, уже не догнать… <…> Те, кто спасён… <…> Соседи приходят, им слышится стук копыт, Мешает уснуть, тревожит их сон.
	— «Спокойная ночь», 1986

Об альбоме

	«Группа крови» действительно сильнее предыдущих. Но я сам вижу массу недостатков. Так что поле для совершенствования у меня — краю не видно.
	— Виктор Цой, интервью «Комсомольцу Заполярья», 1989

Мне кажется, что группа «Кино» записала свой лучший альбом и один из лучших альбомов в истории отечественного рока. <…> он поднимает наш рок на новую ступень. Я бы назвал её ступенью мужественной гражданской ответственности <…>. То, что Виктор Цой — романтик и «последний герой», мы все знали давно. Но мне казалось, что после феноменального по свежести и музыкальной самобытности альбома ««45» он стал немного «подкисать». «Ночь» и «Это не любовь» при том, что и там были превосходные песни, в целом производили впечатление некоторой заторможенности, и я даже как-то печатно назвал Цоя «остывшим метеоритом». Герой медлил, подобно Гамлету, и вот прорвалось! Такого «горячего» альбома не было давно. Он обжигает! <…> Музыка прекрасна по своей мощи и чистоте. И отточено проста. Ритм-секция, где Густав на этот раз играет на компьютере, что не помешало ему сделать барабаны удивительно живыми, а Тихомиров, как всегда, предельно чёток, создаёт великолепный по крутизне горячий пульс альбома. Такой альбом можно действительно назвать «Группа крови», в его жилах кровь, а не вода. Юра Каспарян практически в одиночку тащит музыку, а клавишные помогают в нужных местах создать фон. И, конечно, голос Цоя, в котором и сдержанная боль, и благородство, и пафос, и загадочность. Весь альбом воспринимается мною как поход «последнего героя» сквозь ночь и звёзды, в чёрном плаще, между землёю и небом. Вот издалека, из хаоса приближается звук гитары, и начинается «Группа крови» — одна из лучших песен с ослепительным по мелодической красоте и поэтической свободе припевом.

— Александр Житинский

Главное достоинство новых песен «Кино» — сдвиг авторской позиции с непререкаемого «я» на нервное «мы». <…> Но, с другой стороны, остротой и социальной направленностью текстов Цою и K° явно не сравниться с другими фаворитами ЛРК <…>. Хотя я и не решился бы отказать песням «Кино» в честности, как это делают некоторые клубные радикалы <…>. Цой работает с «открытым забралом», просто стоит, развернувшись чуть в сторону. Зато он наиболее адекватно отражает интересы и чаяния совсем юных меломанов. Потому что естественен, ему нет нужды подстраиваться под них…

— Евгений Додолев, «Начальник „Камчатки“»

	После записи «Группы крови» я понял, что это не попсуха, в которой тогда стали упрекать Цоя, а просто дань моде. Просто он искал современный язык. А попсуха — дань коммерции, а не современности.
	— Александр Титов, «Он искал современный язык…»

«Группа крови» — хороший альбом. Но его можно было бы назвать «Группа крови, насмотревшись видеофильмов». Там одна песня есть, последняя, кажется, про парней, которые в траве лежат, все побитые. Это явно сцена из видеофильма. И это, где-то перекликается с общей тенденцией чьего-то удачного продюсерского эксперимента породившего сейчас целую плеяду музыкантов, целый раздел музыки. Я бы его назвал так: «Ненаписанная музыка к кинофильмам». Или «Дополнительная музыка к фильмам».

— Андрей Тропилло, «Трагедия не может быть попсовой…»

В присутствии Джоанны они просто не поддавались никакому влиянию, не слышали никаких слов. <…> В это время мы вместе с Витей сыграли пару концертов в «Поп-механике». Ни Витька, ни Тихомиров даже не смотрели в мою сторону, хотя на сцене мы стояли рядом. Они были ужасно на меня обижены. А потом Витя вдруг как-то сам уговорился. Он начал сниматься в кино, ему потребовались новые, хорошо записанные фонограммы <…>. И я ему на одном из концертов говорю: «Слушай, давай нормально сведём твой материал». Он пожал плечами и ответил: «Давай». <…> Я выманил у студии Дворца молодёжи привезённый Джоанной SPX-90 — ревербератор, которого уши нашего обывателя ещё не слышали. <…> Я купил билет на самолёт и поехал к своему другу Андрею Лукинову в Москву и повёз ему копию «Группы крови». Андрей занимался тиражированием. <…> Моей целью было донести до всей страны то, что мы сделали. Денег за это всё равно ни он, ни я — никто бы тогда не получил. Ждать, пока его выпустит «Мелодия», если вообще выпустит, было делом безнадёжным. Потом поползли слухи о том, что Витька, мол, не хотел распространять этот альбом в России, дескать, он писал его для Америки и я оказался последним гадом <…>. Меня обвинили во всех смертных грехах после того, как Витька, заканчивая сниматься в фильме «Игла», подошёл к ларьку и увидел свой альбом, сведённый неделю назад, на верхней строчке хит-парада. Он сразу же нажаловался Джоанне, та сказала, что «этоу невозможноу, этоу противоправноу». Но Виктором и группой «Кино» мне никогда, ни разу не высказывалось никаких претензий, потому что до меня никто ещё не отвозил записей Лукинову. Я нашёл место, через которое альбом мгновенно становился известным на всю страну. <…> По радио сразу начали говорить о том, какой крутой альбом, какой Витя гениальный композитор, а я — гениальный звукорежиссёр. Никто же ещё не пользовался SPX, бедняги журналисты думали, что я сам всё это изобрёл.

— Алексей Вишня, 1998

	Поворотный момент и основное новшество «Группы крови» состояло в том, что романтизм в нём практически отсутствовал, а на смену ему пришёл героизм. Цой сознательно выбрал эту трассу, по которой группа двигалась последующие три года.
	— Юрий Каспарян

«Группа крови» получился одним из самых танцевальных альбомов того времени, на что критики первоначально не обратили внимания ввиду явно нетанцевального содержания песен. Однако впоследствии все встало на свои места и специально для идентификации подобного размытого стиля был изобретен термин «мужественный попс». Особенно удачно это определение подходило к композиции «Мама, мы все сошли с ума», развивавшей на новом уровне ряд идей, впервые прозвучавших в песне «Транквилизатор». <…> Смесь каратэ и невской сырости, восточного спокойствия и питерской суровости дала в итоге впечатляющие результаты. Если на предыдущих альбомах Цой чаще всего выступал в роли философа-созерцателя или окутанного мечтами городского подростка, то на «Группе крови» в лидере «Кино» внезапно проснулся эдакий байроновский дух. Впрочем, будучи по природе очень ироничным человеком, он не смог удержаться от иронии и в данной работе. Правда, отражено это скорее в музыке, а не в лирике…

— Александр Кушнир, «100 магнитоальбомов советского рока», 1999

Процесс сочинения и аранжировки песен альбома проходил у Гурьянова дома, там же репетировали перед концертами. Цой просто жил у него, они играли и рисовали. Часто Георгию случалось первым услышать новую песню, а после некоторых доработок по тексту или гармонии подключались к работе другие музыканты. Случалось, на репетицию приезжали их друзья «Новые художники»: каждый старался издать какой-нибудь звук, и если это получалось органично, так и играли ближайший концерт.

— Алексей Вишня

	Альбом произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Качество звучания, высокий слог песен, их общественная ликвидность — всё это обусловило принципиально новое отношение властей к явлению русского рока. Нужно ли говорить о том, что в течение недели, как мы закончили альбом, он буквально пронизал всю кровеносную систему нашей необъятной Родины…
	— Алексей Вишня, «Поминальные заметки о Викторе Цое»

	Герой «Группы крови» мужествен, активен, сосредоточен и идет на смертельный риск с сознанием исполняемого долга. Андрей Тропилло скептически заметил, что всё это идёт от видеофильмов, которых якобы насмотрелся Цой. <…> Даже если это так, <…> Виктор нашёл свою интерпретацию, свой образ, который нельзя назвать вторичным.
	— Александр Житинский, «Цой forever», 2009

О песнях

Песня «Прохожий» как-то выпадает — и музыкально, и тематически. Цой словно напоминает, что он всё же из тех, «кто в пятнадцать лет убежал из дома». О заключающей альбом «Легенде» можно писать очень много. Мелодически она явно связана с «Группой крови», альбом музыкально закольцован. Но какая смена настроения! Какая грусть и печаль у бойцов, возвратившихся с битвы. Какая скорбь. И всё же Цой находит слова предельно точные и мужественные. <…> И снова всё теряется в хаосе, будто в пыли дорог.

— Александр Житинский

	«Мама, мы все сошли с ума». Я помню, Виктору понравился риф и он его играл, играл — ну вот этот базовый в песне. Ну и потом, через месяца-два, говорит: «Вот, вроде песня получилась». То есть, насколько я немножко знаю творческий процесс, иногда у него — раз! — и целиком появлялась песня. А иногда он от какого-то музыкального фрагмента начинал действовать.:с.185
	— Юрий Каспарян, интервью В. Н. Калгину, 2012