Фердинанд Фош

Фердинанд Фош

генерал Фош, 1915 год

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Фердина́нд Фош (фр. Ferdinand Foch, 2 октября 1851 — 20 марта 1929) — крупнейший французский военный деятель XX века, видный военный теоретик. Французский военачальник времён Первой мировой войны, генерал, c 6-го августа 1918 года — маршал Франции. После начала Весеннего наступления 1918 года, масштабной операции Германской империи с целью прорыва фронта, Фердинанд Фош был назначен Главнокомандующим союзными войсками и в этом качестве завершил войну победой над Германией.

Цитаты

У меня есть одно достоинство — я никогда не прихожу в отчаянье.

Девяносто тысяч побежденных отступают перед девяноста тысячами победителей только потому, что пали духом, не верят больше в победу, только потому что они деморализованы, их моральное сопротивление подавлено.

Не говорите мне, что эта проблема слишком сложна. Будь она слишком проста, не было бы никакой проблемы.

	Мой центр сгибается под напором противника, мой правый фланг отступает, ситуация блестящая. Я атакую.
	Mon centre cède, ma droite recule, situation excellente. J'attaque.

За что я люблю войну, так это за непредвиденный исход сражений.

Главное условие победы — воля к победе.

Версальский договор — это не мир, это перемирие на 20 лет!

Фердинанд Фош в документах и исторической литературе

30 августа (12 сентября) Маклаков телеграфировал: «Французское правительство и Фош принципиально сочувствуют Вашей постановке вопроса, но осуществление ее пойдет медленнее, чем нужно. Мешает кроме сложности вопроса каникулярное время и отсутствие Мильерана, с которым можно сноситься только письмами. Сговор Ваш с поляками при участии Франции признается желательным, хотя по мнению министерства иностранных дел приезд самого Главнокомандующего мог бы политически повредить. Из разговоров с Замойским убеждаюсь, что политическое соглашение с поляками возможно. Но разрешение осложняется и затягивается как желанием многих поляков заключить мир, так и вопросом материальной помощи для продолжения войны. Безучастное и даже враждебное отношение к этому прочих держав затрудняет быстрое решение. Необходима подготовительная работа. Фош принимает горячее участие, очень советует Вам не торопиться с наступлением, стараясь прочно организовать тыл. Соглашение с поляками, по моим разговорам возможно, отложив вопрос об окончательных границах, но сейчас же согласившись на определенный способ мирного разрешения этого спора уже по восстановлении России, т. е. на арбитраж или плебисцит. Не знаю Ваших разговоров в Варшаве. Необходимо к приезду Мильерана приготовить не только условия, но и дипломатических и военных представителей для совещания здесь». Через два дня генерал Миллер дополнительно телеграфировал: «Письмом 11-го сентября Мильерану маршал Фош поддерживает Ваши предложения, обусловливая осуществление их согласием Польши и присылкой польских уполномоченных в Париж, просит Мильерана поспешить разрешением, в виду указанного Вами срока возможного приезда сюда. 14-го сентября 1920 года № 765. Миллер».

— генерал Врангель, «Записки. Книга вторая, глава VIII», 1923

28 июня в Зеркальном зале Версальского дворца страны-победительницы подписали с Германией мирный договор, условия которого разработала Парижская мирная конференция. По этому договору Франции возвращались Эльзас и Лотарингия, отобранные в войне 1870 года, Польше отошли Познань и части Поморья, Бельгии ― округа Мальмеди и Эйпен… Не станем перечислять подробно все статьи мирного договора, скажем еще только, что Германия обязывалась платить репарации и была ограничена в вооружениях. Важной частью договора было создание предтечи ООН ― Лиги Наций. «Это не мир, это ― перемирие на 20 лет», ― так прокомментировал этот договор французский маршал Фердинанд Фош. Он угадал с точностью до года.

— Владислав Быков, Ольга Деркач, «Книга века», 2000

Фош, будущий главнокомандующий войсками Антанты на Западном театре в 1918 г. , в бытность начальником французской военной академии (1907-1911 гг. ) тоже оказал некоторое влияние на французскую военную мысль. Исходя из того, что железные дороги дают возможность быстро сосредоточивать к государственным границам миллионы людей и немедленно использовать все средства, которые дает мобилизация, Фош приходил к выводу, что первые сражения получают решающее значение для всей войны; необходимость все подготовить для первого столкновения с главными силами противника, когда обе стороны свободны в своих решениях, получает таким образом главное значение. Одним из предложений Фоша было: придать французским армиям такую группировку, которая по своей глубине давала возможность в случае необходимости атаковать в различных направлениях. Таким образом, мы видим, что в противоположность Германии, где официальное учение о войне, начиная с 1870 г. (Мольтке-старший), развивалось последовательно, во Франции военная мысль со времени франко-прусской войны 1870― 1871 гг. переживала колебания.

— Александр Коленковский, «Маневренный период Первой мировой империалистической войны...», 1940

Еще хуже для французов были дела в районе Орона и Моранжа (Моршинген) в 20-м корпусе у генерала Фоша. Экспансивный Фош, вопреки приказу, предписывающему ему оборону, сгруппировал свои дивизии для атаки противника в районе Моранжа. Не подготовленный к обороне Фош был атакован с севера правым флангом 6-й германской армии. В результате упорных боев Фош отошел к Шато-Сален и на р. Сейль между Ману и Номени. Во второй половине дня положение на фронте 2-й французской армии было настолько трудным, что Кастельно отдал приказ об отходе.

— Александр Коленковский, «Маневренный период Первой мировой империалистической войны...», 1940

В этой операции обе стороны на фронте в 150 км развернули большое количество войск, но не добились успеха. Одной из причин неудачи было отсутствие у обеих сторон на флангах численного превосходства, могущего доставить решительный успех. Вновь образовавшаяся линия фронта во время «Бега к морю» была слаба и ненадежна, ее французы укрепили какими только можно частями, снятыми с неугрожаемых участков фронта, восточнее Уазы. Но прежде всего нужен был энергичный начальник, не теряющий головы при самых критических обстоятельствах. В смысле стойкости характера Фош по своей деятельности во время этой операции может служить в известной степени образцом.

— Александр Коленковский, «Маневренный период Первой мировой империалистической войны...», 1940

Фердинанд Фош в мемуарах и художественной литературе

Папа, но вы там в России должны действовать! Вы генералы, снисканные его милостями. Надо действовать на союзников. Что же они? Так платят они Государю за его непоколебимую верность своему слову? Что же король Георг и королева Александра? Что же Пуанкаре и Фош? Ужели они безсильны и не могут приказать кучке евреев, правящей Россиею, отпустить Богом венчанного Царя и не мучить его! Папа! Милый, родной, честный папа. На тебя все надежды. Но ведь действовать надо. Если ничего не делать, то ничего не будет…

— Пётр Краснов, «От Двуглавого Орла к красному знамени», 1922

Да здравствует Франция! Напишите в Париж, мсье, что сегодня мы вдребезги раскатали краснопузую сволочь. Скоро Москва наша! Леон Кутюрье восхищенно прижал руку к сердцу: ― O, mon lieutenant! Русску офисье… это… это le plus brave! Маршаль Фош сказаль ― русску арме одни голи куляк разбиваль бошски пушка, — закончил он, с еле уловимой иронией. Офицерик засмеялся: ― Merci, monsieur! Обернулся к отряду: ― За мной!.. Рысью… ма-арш! ― и копытный треск пронесся по граниту к спуску. Леон Кутюрье приветственно помахал вдогонку тростью и отправился дальше.

— Борис Лавренёв, «Рассказ о простой вещи», 1924

В те святая святых, что представлял мой кабинет, вход посторонним лицам был запрещен, но, конечно, я не мог в этом отказать такому высокому начальнику, как Фош. Он в эту зиму командовал уже всем Северным фронтом, как единственный из французов, умевший ладить с англичанами. Являясь по службе к Жоффру, Фош неизменно заходил ко мне «попить русского чайку», как он сам выражался. Незадолго до войны он побывал на маневрах в России, и здоровые, загорелые лица наших солдат в пропотевших гимнастерках, русское раскатистое «ура!» произвели на этого пехотного командира неизгладимое впечатление. Он постоянно возвращался в разговоре к этим воспоминаниям. В противоположность Жоффру, которого ослепило оказанное ему Николаем Николаевичем внимание, Фош старался избегать вопроса о высшем русском командовании. Рассматривая внимательно висевшие на стенах вокруг нас карты и таблицы, он восторгался установленным у меня тройным контролем над немцами и забавлялся, как ребёнок, сверяя сведения об обнаруженных на его фронте германских полках. ― Вы не согласны, mon general, ― осторожно настаивал я, ― что инициатива остается в руках немцев исключительно по причине несогласованности действий наших армий и отсутствия общего высшего руководства. Вот сейчас мы выдерживаем натиск на Варшаву, а вы только подготовляете операцию. Хоть и неудачно был задуман наш первый налет на Восточную Пруссию, а все же, как теперь выяснилось, это сильно повлияло на моральное состояние немецкого командования и вынудило его в самую критическую для него минуту наступления на Париж перебросить на наш фронт целый полевой корпус, да, вероятно, приостановить и другие, быть может, мне не указанные подкрепления. ― Кому вы говорите, ― с горечью отвечал Фош, не открывая глаз то от одной, то от другой карты. В моем укромном кабинете он чувствовал себя свободным и от начальства, и от подчиненных. ― Мы на нашем собственном фронте страдаем от отсутствия общего руководства. Попробовали бы вы сговориться с англичанами! Они твердо решили, ― правда, из-за недостатка снарядов, в которых мы и сами нуждаемся, ― начать воевать только в будущем году! Мечте Фоша о единстве командования суждено было осуществиться лишь через три года после нашей беседы. Он был назначен главнокомандующим всеми силами союзников на Западном фронте в самом конце войны, в марте 1918 года, после последней предсмертной попытки немцев прорвать Западный фронт. Английская армия, против которой был тогда направлен первый удар, оказалась в таком критическом положении, что только энергичное вмешательство Фоша задержало дальнейшее развитие успеха неприятеля. Ллойд Джордж добился после этого подчинения своей армии французскому главнокомандующему. Уходя из моего кабинета, Фош неизменно приглашал меня посетить его фронт. ― Надо, чтобы мои войска видели представителя союзной армии, ― пояснил он. Эти последние слова заранее облегчали для меня тяжелое положение, в которое попадает военный человек, оказываясь в роли безучастного зрителя на войне.

— Алексей Игнатьев, «Пятьдесят лет в строю» (книга четвёртая), 1947-1953

Необходимо помнить, что время весной 1918 года, после заключения Россией мира с Германией, было для союзников трагическим, несмотря на помощь США: Брестский мир, подписанный 3 марта, не остановил Германию, но наоборот, дал ей возможность наступления на западном фронте. Генерал Фош (позже ― маршал) в марте был назначен главнокомандующим всеми объединенными силами союзников; их потери были неисчислимы; дух на французском фронте был подрезан морально и физически четырьмя годами окопной войны и новыми орудиями войны, идущими с немецкой стороны, а также пропагандой так называемых «пацифистов». И кроме того, в связи с Октябрьской революцией и Брестским миром единодушие внутри самой Антанты (Ллойд-Джордж ― Клемансо ― Вильсон) касательно того, как быть с Россией, было если не утрачено, то поколеблено.

— Нина Берберова, «Железная женщина», 1980

	Я в своё время даже предлагал генералу Фошу организовать отдельную инфантильную композиторскую роту, в пехоте, разумеется, (на что они ещё годятся!), и пускать её в атаку одновременно с обычными войсками — контрапунктом или в подголоске.:320
	— Эрик Сати, Юрий Ханон, «Воспоминания задним числом», 2010

О Фоше в стихах

	Что значит, что г-н Ке́рзон разразился грозою нот? Это значит — чтоб тише лез он, крепи воздушный флот! Что значит, что господин Фош по Польше парады корчит? Это значит — точится нож. С неба смотри зорче! Что значит, что фашистское тупорылье осмелилось нашего тронуть? Это значит — готовь крылья! Крепи СССР оборону!
	— Владимир Маяковский, «Это значит вот что!», 1923

	Смолкли трубы побед. Бей, барабан! Струится кровь лет Из открывшихся ран. Почий, одинокий вождь Огненных страшных дней… Мелкий тревожный дождь, Сон Елисейских Полей.
	— Илья Голенищев-Кутузов, «На смерть Фоша», 1929

См. также

• Эммануэль Груши
• Жозеф Жоффр
• Пьер-Шарль де Вильнёв
• Лазар Карно