Илья́ Никола́евич Голени́щев-Куту́зов (1904-1969) — советский филолог, поэт и переводчик. Специалист по романской и славянской филологии и сравнительному литературоведению, автор трудов о Данте и литературе эпохи ренессанса, приходился правнучатым племянником фельмаршалу Кутузову.
С 1920 года — жил в эмиграции. С 1941 года участвовал в антифашистском движении «Народный фронт»; был узником концлагеря «Баница». В августе 1946 года получил советское гражданство, с 1947 года начал выступать в советской печати. Летом 1955 года вернулся в СССР.
Предвечный брат, ты грустью небывалой Мир опьянил.
Предвечный брат, ты вспыхнешь розой алой В сердцах светил!
Прекрасен ты, как первозданный вечер, Ущербен, светел, тих
И, как альпийский непорочный глетчер, Превыше дел земных.[2]
Ты видел ли тот мертвый дом?
Скажи, в какой стране?
Не всё ль равно, и пусть на слом
Он обречен ― во мне
Он отразился, чтоб потом
Столетия стоять
И тесным памяти кольцом
Сердца людей сжимать. Висел лохмотьями бетон, Ободранный скелет Чуть прикрывая. Сотни тонн Смесили мрак и свет. Там провалился потолок, Там грузно пол осел. Повеял лёгкий ветерок. В подвале сколько тел?
Как будто запах тубероз
Исходит из щелей.
― Молчи. Напрасен твой вопрос.
Тот запах всё сильней.[2]
На интеллектуальное развитие Данте в юношеские его годы значительное влияние оказал флорентийский писатель, переводчик и правовед Брунетто Латини, умерший в 1294 г. О воображаемой встрече с ним Данте рассказывает в XV песни «Ада». В уста своего учителя Данте вкладывает предсказание о горестной своей судьбе и об изгнании. В его памяти запечатлелся «дорогой и добрый отеческий лик» Брунетто Латини. Брунетто просит своего ученика позаботиться о «Сокровище», книге, в которой он продолжает жить среди живых. Брунетто Латини сам о себе говорил, что он человек, скорее, светский (un poco mondanetto); автор известной флорентийской хроники Джованни Виллани прямо называет его «человеком вполне мирским» («mondano uomo»).[3]
— «Жизнь Данте», 1966
По всем шести частям города звучала серебряная труба городского герольда, призывавшая разрушить дома изгнанных государственных преступников и врагов народа. Где был в это время Данте? Остался ли он на обратном пути из Рима в Сьене или заблаговременно бежал из родного города, скрываясь в его окрестностях? Дом его был разрушен. Жена Данте, близкая родственница Корсо Донати, не подверглась преследованиям. Ей удалось спасти часть имущества. 10 марта 1302 г. было вынесено новое решение суда Черных: если Данте Алигьери вернется во Флоренцию, то пусть его «жгут огнем, пока не умрет» («igne comburatur sic quod moriatur»).[3]
— «Жизнь Данте», 1966
Покинув не по своей воле Флоренцию, Данте из тосканского поэта и муниципального политика стал политическим деятелем Италии, отцом ее литературного языка, поэтом не только итальянским, но и европейским, одним из гениев, принадлежащих всему человечеству. Флорентийские Черные, изгнав Данте с позором из родного города, как бы предопределили его тяжкий путь восхождения к мировой славе. Кровавые мелочные распри Черных и Белых гвельфов заставили Данте отвернуться с гордым презрением и от друзей и от врагов, чтобы с высоты духовной независимости, приобретенной ценой изгнания, бедности, унижений, переступить зыбкие границы городских коммун и феодальных королевств, осудить власть тиранов и олигархий, проклясть в век зарождения капитализма стяжательство и земельную собственность, утвердить царство справедливости среди беззакония, предвозвещая единое светское мировое государство, которое обеспечит вечный мир на земле.[3]
Весной 1955 года И. Н. Голенищев-Кутузов вернулся на родину и получил назначение старшим научным сотрудником в Институт мировой литературы АН СССР. Он был затем профессором Московского университета (1956-1958) и читал здесь курсы итальянской и французской литератур. <...> В 1960 году он блестяще защитил докторскую диссертацию — «Итальянское Возрождение и славянские литературы XV-XVI вв.», вышедшую затем отдельной книгой.[4]
— Дмитрий Лихачёв, «Илья Николаевич Голенищев-Кутузов», 1969
Илья Николаевич был обаятельным человеком несколько староинтеллигентского склада. Он любил общество, любил споры, рассказы и шутки в кругу друзей. Он помнил множество забавных случаев и мог часами их вспоминать. Он умел слушать других, радовался чужим и своим остротам, был наделён феноменальной памятью на стихи и мастерски их читал. Он быстро схватывал суть вопроса и соль шутки. Тут же сочинял экспромты и читал сочинённые им эпиграммы. Он не подавлял окружающих своими знаниями и своей образованностью, умел оценить знания и ум своего собеседника. Благодаря этим своим качествам он вносил праздничность в любую обстановку, создавал атмосферу непринуждённости и доброжелательства. Вместе с тем он был суров к любой недобросовестности, лицемерию и упрямому невежеству.[4]
— Дмитрий Лихачёв, «Илья Николаевич Голенищев-Кутузов», 1969
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке