Привы́чка — сложившийся стереотип поведения, осуществление которого в определённой ситуации приобретает для индивида характер потребности, которые побуждают повторно совершать какие-либо действия, поступки.
При формировании привычки неоднократно выполняется какое-либо действие, чрезвычайно важное значение имеет вызываемое самим осуществлением этого действия приятное эмоциональное переживание, так как оно является «усвоенным…, которое стало автоматическим и совершается без усилий».
В старые годы, когда шаг за шагом Русь отбивала у старых насельников землю, нещадно губила леса как вражеские твердыни. Привычка осталась; и теперь <...> лесов больше нет...[2]
Если ты хочешь научиться работать — знай: первые твои пробы, первые попытки, первые упражнения — самые дорогие. Именно в первые дни ты даешь себе общую установку, создаешь привычку, вырабатываешь подход, закаливаешь волю[4].
— Алексей Гастев, 1921 г.
Прежде это было привычкой, теперь это станет принципом…[5]
— Георгий Чулков, «Императоры: Психологические портреты», 1928
Работаем ли мы за канцелярским столом, пилим ли напильником в слесарной мастерской, или, наконец, пашем землю — всюду надо создавать трудовую выдержку и постепенно сделать её привычкой[4].
В старые годы, когда шаг за шагом Русь отбивала у старых насельников землю, нещадно губила леса как вражеские твердыни. Привычка осталась; и теперь на Горах, где живут коренные русские люди, не помесь с чужеродцами, а чистой славянской породы, лесов больше нет, остались кой-где рощицы, кустарник да ёрники… По иным местам таково безлесно стало, что ни прута, ни лесинки, ни барабанной палки; такая голь, что кнутовища негде вырезать, парнишку нечем посечь.[2]
Неудача многих детских учреждений происходила оттого, что у них не выработался стиль и не сложились привычки и традиции, а если они и начинали складываться, переменные инспектора наробразов регулярно разрушали их, побуждаемые к этому, впрочем, самыми похвальными соображениями. Благодаря этому соцвосовские «ребёнки» всегда жили без единого намёка на какую бы то ни было преемственность не только «вековую», но даже годовалую[6].
Сколько исходили мы с тобой, сколько каши съели из одного котелка, сколько ночей провели, завернувшись в одну плащ-палатку… Привык я к тебе, лопоухому, чертовски привык… Нет, не привык. Это не привычка, это что-то другое, гораздо большее. Я никогда не думал об этом. Просто не было времени.[7]
Привычка красит день за днем
в привычные цвета.
О чем так жалко мы жуем,
когда кругом вода? ―
Когда мы падаем лицом
в присутствии воды,
мы долго падаем в газон,
в приличные цветы.
Так происходит много раз,
и в этом никому из нас
не виден Божий перст:
привычка делает оргазм,
созвездья держат крест.[9]
.svg){kind=logo}
