Сострадание

Сострадание

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Новости в Викиновостях

Сострада́ние, сочу́вствие, сопережива́ние — способность чувствовать чужое горе, уподобление эмоционального состояния субъекта чьему-либо эмоциональному состоянию (в частности страданию).

Сострадание в прозе

	Даже скорбь имеет своё очарование, и счастлив тот, кто сможет плакать на груди друга, у которого эти слёзы вызовут сочувствие и сострадание.
	— Плиний Младший

	Не потому человек выше других существ, что бессердечно мучает их, но потому, что он сострадателен ко всему живому.
	— Буддийская мудрость

Сострадание к животным так тесно связано с добротой характера, что можно с уверенностью утверждать, что не может быть добрым человеком тот, кто жесток с животными. Сострадание к животным проистекает из одного источника с добродетельным отношением к человеку. Так, например, человек чуткий, при напоминании, что он, находясь в скверном расположении духа, в гневе, или разгорячившись от вина, побил свою собаку, лошадь, обезьяну — незаслуженно или напрасно, или чересчур больно, — почувствует такое же недовольство собой, как и при напоминании об обиде, нанесённой человеку, которую мы в этом случае называем карающим голосом совести.

— Артур Шопенгауэр, 1850-е

	Чаще всего сострадание — это способность увидеть в чужих несчастьях свои собственные, это — предчувствие бедствий, которые могут постигнуть и нас. Мы помогаем людям, чтобы они в свою очередь помогли нам; таким образом, наши услуги сводятся просто к благодеяниям, которые мы загодя оказываем самим себе.
	— Ларошфуко, 1870-е

Считаю нужным оговориться здесь, что под словом «толпа» я везде разумею собственно так называемую «чернь». Это симпатическое отношение, которого значительную долю чувствует в себе всякий сколько-нибудь развитой человек, совсем не так непосредственно, как это кажется с первого взгляда. Тут действует не одно инстинктивное сострадание, но и анализ ― последний даже по преимуществу. Мы не просто говорим: «ах, какое жалкое, бедное положение!», не просто оплакиваем, но прежде всего вглядываемся в это жалкое положение и стараемся дать себе отчёт в причинах его. На первый раз оно кажется совершенно непонятным, и толпа уподобляется большому дураку, который вырос с коломенскую версту и успел только в том, что животненные отправления происходят у него, как у взрослого.

— Михаил Салтыков-Щедрин, «Неоконченное», 1871

	— Нет, не родственник. Но разве одни родственники имеют право на наше сострадание? Все люди нам ближние. Господа, разве я для себя живу? Всё, что я имею, все мои деньги принадлежат бедным!
	— Александр Островский, «Лес», 1871

	― И мне тем более приятно, ― почти уже с восторгом продолжала свой лепет Юлия Михайловна, даже вся покраснев от приятного волнения, ― что, кроме удовольствия быть у вас, Лизу увлекает теперь такое прекрасное, такое, могу сказать, высокое чувство… Сострадание… (Она взглянула на «несчастную»)… И… На самой паперти храма...
	— Фёдор Достоевский, «Бесы», 1872

	Убивая животных ради пропитания, человек подавляет в себе высшие духовные чувства — сострадание и жалость к другим живым существам, подобным ему, — и, переступая через себя, ожесточает свое сердце.
	— Лев Толстой

Несомненно, что жалость, или сострадание, есть действительная основа нравственности, но явная ошибка Шопенгауэра состоит в том, что он признаёт это чувство единственною основою всей нравственности. На самом деле оно есть лишь одна из трёх основ нравственности, имеющая определенную область применения, именно определяющая наше должное отношение к другим существам нашего мира. Жалость есть единственная настоящая основа альтруизма, но альтруизм и нравственность не одно и то же: он есть только часть нравственности. Правда, что «безграничное сострадание ко всем живущим существам есть самое твёрдое и верное ручательство», но не за нравственный образ действия вообще, как ошибочно утверждает наш философ, а лишь за нравственный образ действия по отношению к другим существам, составляющим предмет сострадания; а этим отношением, при всей его важности, целая нравственность всё-таки не исчерпывается. Кроме отношения к другим себе подобным существам у человека есть ещё отношение к его собственной материальной природе, а также к высшим началам всякого бытия, и эти отношения тактике требуют нравственного определения для различения в них добра и зла. Тот, кто исполнен чувством жалости, конечно, никого не обидит, никому не причинит страдания, т.е. не обидит никого другого, но себя он очень может обидеть, предаваясь плотским страстям, унижающим в нём человеческое достоинство; потому что при самом сострадательном сердце можно иметь склонность к разврату и другим низменным порокам, которые, вовсе не противореча состраданию, противоречат, однако, нравственности, из чего явствует, что эти два понятия не покрывают друг друга.

— Владимир Соловьёв, «Оправдание добра», 1899

	Это ужасно! Не только страданием и смертью животных, но тем, что человек понапрасну подавляет в себе высшее духовное сокровище — сочувствие и сострадание к живым существам, подобным себе, растаптывая свои собственные чувства, становясь жестоким.
	— Бернард Шоу

	Есть два рода сострадания. Одно — малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание — истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать всё, что в человеческих силах и даже свыше их. — (перевод Н. Н. Бунина).
	Aber es gibt eben zweierlei Mitleid. Das eine, das schwachmütige und sentimentale, das eigentlich nur Ungeduld des Herzens ist, sich möglichst schnell freizumachen von der peinlichen Ergriffenheit vor einem fremden Unglück, jenes Mitleid, das gar nicht Mitleiden ist, sondern nur instinktive Abwehr des fremden Leidens von der eigenen Seele. Und das andere, das einzig zählt – das unsentimentale, aber schöpferische Mitleid, das weiß, was es will, und entschlossen ist, geduldig und mitduldend durchzustehen bis zum Letzten seiner Kraft und noch über dies Letzte hinaus.
	— Стефан Цвейг, «Нетерпение сердца», 1932

Сострадание в поэзии

	Так мнил, надеясь я на Бога, И сострадателен всем был, На лица сира зрел, убога, ― И Бог стократ мне заплатил: Когда мне враг ковал напасти, Сиял я паче в славе, в счастьи.
	— Гавриил Державин, «Сострадание», 1802

	Ни любовь, ни сострадание, ни красота, Не должно ничто соперничать с порывом тела: В нём одном на миг ― вся глубина, вся высота!
	— Валерий Брюсов, «Истинное сладострастие — самодержавно...» (из сборника «Алтарь страсти»), 1918