У этого термина существуют и другие значения, см. Месяц (значения).
Способ определения количества дней в месяце по костяшкам пальцев
Ме́сяц (лат.mēnsis) — внесистемная единица измерения времени, связанная с обращением Луны вокруг Земли. Лунные месяцы являются основой многих календарей. В результате раскопок исследователи заключили, что люди считают дни в соответствии с фазами Луны с палеолита.
В разных странах и у разных народов месяц может включать в себя разное число дней. Кроме того, разные месяцы года состоят из разного числа дней, в зависимости от местных традиций.
А продления годов и месяцев жизни разве не трудно добиться, исполнения желаний обрести долговечность, вернуться к состоянию младенца, отвратить старость, преобразить свою суть и воспарить в небеса, — разве всего этого не трудно достичь?! Всё это чрезвычайно мучительно обретается. [2]:60-61
Так прошла суббота, а за нею без особенных приключений проползли: воскресенье, понедельник и вторник. Собственно, сегодняшний день отличается только тем из ряду обыкновенных дней недели, что сегодня остается ровно месяц, даже месяц без одного дня до каникул и неделя до экзаменов; скоро, скоро пролетят они, и настанут для меня красивые дни. Сейчас завтрак, а потом пойдем или на пение, или на плац. Если бы на плац![3]
Но всё было ясно как день: этот офицер ― он знал про него, знал ведь отлично всё, знал от самой же Грушеньки, знал, что месяц назад он письмо прислал. Значит, месяц, целый месяц это дело велось в глубокой от него тайне до самого теперешнего приезда этого нового человека, а он-то и не думал о нем! Но как мог, как мог он не думать о нем? Почему он так-таки и забыл тогда про этого офицера, забыл тотчас же, как узнал про него?
«Когда же приедет Елена Григорьевна?» — задумал Михаил Игнатьевич и остановился. Кукушка продолжала приседать на ветке и раскрывать клюв на тускнеющий запад. Раз, два, три. Он потерял счёт. Через месяц? Потом кукушка взмахнула крыльями и улетела.
Неужели это я? Не может быть! Впрочем, не удивительно, ― я не вижу горячего уже месяц, не ем колбасы, питаюсь одним хлебом. Не всегда даже пью чай, потому что не каждый раз подают самовар, ― задолжал. Спокойно холодные люди сказали мне:
― Ваша рукопись еще не просмотрена.
― Вы же сами назначили срок месяц.
― Да, но вы не один же тут. У нас тысячи поступают рукописей, а читают только двое. Приходите через месяц. ― И он поворачивается спиной, ― ему ведь некогда. Я шел по улице, стиснув зубы. Хорошо, еще месяц, еще месяц муки, терзаний, голода, месяц непрерывно сменяющихся отчаяния и надежды. Да и действительно ему некогда.[5]
Политику необходимо уметь предсказывать, что произойдёт завтра, на следующей неделе, в следующем месяце и в следующем году. И уметь впоследствии объяснить, почему этого не случилось.
A politician needs the ability to foretell what is going to happen tomorrow, next week, next month, and next year. And to have the ability afterwards to explain why it didn't happen.
Она целый месяц копила поводы приехать к нему, а поводы не накапливались. Она надеялась, что каким-то чудом он соскучится по ней, или она так удачно попадет в такой период его жизни, что он будет один дома и скучать и ему будет все равно, кто с ним рядом… Но для этого нужно было выбросить его из головы, не думать о нем, жить легко, в дневных заботах, а ночью покорно засыпать для честного накопления сил к новому рабочему утру. Она назначила себе срок ― месяц, потому что знала ― сил хватит едва ли на месяц. Месяц ― максимальный срок разлуки, а дальше должна состояться встреча. Ну вот она состоялась. Если б она не спешила, то вообще все задуманное сбывалось бы. Потому что поначалу все шло по плану. Она позвонила через месяц лёгким голосом.[6]
Я подружился с Игорем и еще с сибиряком Иваном Шадриным. Он прошел всю войну, потом получил четвертак за месяц плена. Был он старше нас, лет тридцати пяти ― сорока, и мы его признали за главного.[7]
Телефон застает нас врасплох, письмо смирно ждет, чтобы его открыли или ― даже ― забыли. Говорят, китайцы предпочитали как раз «выдержанные» письма. Они резонно считали, что за месяц хорошие новости не пропадут, а плохие обезвредятся.[8]
Когда Маша Передреева узнала, сколько это стоит в Москве, она не спала всю ночь. Лежала и думала: «Как хорошо, что я прочитала это своими глазами». Нет, действительно, скажи ей кто, так, мол, и так, за это дают сто рублей, она бы в лицо плюнула. Сто! Рублей! Да она кончит свое педучилище и будет работать месяц ― месяц! ― и не получит стольник. А тут за столько-то там минут… И не балки таскать, не свиней кормить…[9]
На фронте, в штабах, месяц службы считался за три.
На передовой месяц службы считали за год.
И только в тылу месяц службы считали за месяц.
Но даже в тылу было ясно, что месяц ― это месяц.[12]
.svg)
