Байкал и прибрежные территории отличаются уникальным разнообразием флоры и фауны, бо́льшая часть видов животных эндемична. Местные жители и многие в России традиционно называют Байкал «морем».
Байкал удивителен, и недаром сибиряки величают его не озером, а морем. Вода прозрачна необыкновенно, так что видно сквозь неё, как сквозь воздух; цвет у неё нежно-бирюзовый, приятный для глаза. Берега гористые, покрытые лесами; кругом дичь непроглядная, беспросветная. Изобилие медведей, соболей, диких коз и всякой дикой всячины...[1]
Кто видел Байкал, тот навсегда сохранит в памяти величественные картины этого озера, обрамлённого высокими хребтами. Многоликий Байкал по-разному представляется проезжающим. Одни запоминают его тихим и спокойным, с голубой зеркальной гладью вод; другие — яростно бросающимся на гранитные скалы белыми от пены валами волн; третьи видят Байкал присмиревшим от бурь и волнений, скованным тяжёлым, гулко трескающимся от мороза льдом… В тихую погоду Байкал совершенно иной. Летом случаются дни, когда на водной поверхности нет ни одной морщинки ряби. Тогда в ней, как в гигантском зеркале, отражается далёкое нежно-голубое небо, отчего кристально чистая байкальская вода становится ещё прозрачнее и светлее.[2]
— С. Г. Саркисян, 1955
Сейчас проезжаем Байкал ― это места неописуемой красоты, и я не отрываюсь от окна. Озеро покрыто голубым льдом, на другом берегу горы в снегу. Они освещены заходящим солнцем и от этого розовые, что повергает меня в трепет.[3]
Как пример этого поиска можно рассмотреть проблему Байкала. Промышленности необходима пресная вода. В Байкале ее колоссальное количество. Это большая ценность. Но из Байкала не следует просто выкачивать эту воду, так как озеро ценно не тем, что в нем много чистой воды, но тем, что оно является биофильтром колоссальной мощности, производящим чистую воду. Вода поступает в озеро из впадающих в него рек гораздо более грязная, чем затем она в нем становится и вытекает из него. Эта очистка обусловливается биологическими процессами в Байкале. Если в Байкал поступала бы чистая, как бы дистиллированная вода, жизнь в нем прекратилась бы и Байкал перестал бы перерабатывать поступающую в него загрязненную воду. Для нас промышленное значение Байкала в том, что он является мощным очистителем воды, и наша забота о Байкале состоит в том, чтобы сохранить его способность очищать воду. Поэтому подход «не трогайте Байкал» ― это неправильный подход. Байкал надо эксплуатировать, но так, чтобы не нарушить в нем жизни и сохранять его очистительные свойства.[4]
— Пётр Капица, Глобальные научные проблемы ближайшего будущего, 1972
― Куда им повернуть, па́ря? ― усмехнулся проводник.
― На Байкал, кроме этой, иных стежек нет. Как задует, закрутит култук или сарма́, от нашей тропинки и следа не останется. Култук да сарма ― спрыгнешь с ума.
― Любит каждый кулик свое болото хвалить.
― Байкал не болото. С Байкалом, паря, шутить не след, ― обиделся проводник. Четыре ветра издревле шумят над Байкалом. Самый страшный ― сарма ― буйствует на Малом море, во время сармы все живое скрывается в потайные места, омулевые косяки уходят в глубину, люди стараются не выходить из домов. Из устья реки Баргузин дует одноименный ветер, он продувает всю серединную часть Байкала, разводя сильную волну. Бывалые рыбаки отсиживаются в этот час на берегу. И третий ветер часто шумит над Байкалом. Он летит со стороны Верхней Ангары и называется ангарой. А с юго-запада движется жесточайшей силы култук ― с дождями, туманами. Грозен Байкал в час култука.[5]
Байкал дарит нам великую радость и огромное наслаждение. Он поражает монументальностью стиля, тем прекрасным, могучим и вечным, что заложено в его природе. Он обладает замечательным свойством — чем больше сближаешься с ним, чем глубже познаёшь его природу, тем заманчивее он становится и тем яснее понимаешь, что он совершенно уникален и чарующе неповторим.[6]
Байкал, казалось бы, должен подавлять человека своим величием и размерами — в нём всё крупно, всё широко, привольно и загадочно — он же, напротив, возвышает его. Редкое чувство приподнятости и одухотворённости испытываешь на Байкале, словно в виду вечности и совершенства и тебя коснулась тайная печать этих волшебных понятий, и тебя обдало близким дыханием всесильного присутствия, и в тебя вошла доля магического секрета всего сущего. Ты уже тем, кажется, отмечен и выделен, что стоишь на этом берегу, дышишь этим воздухом и пьёшь эту воду. Нигде больше не будет у тебя ощущения столь полной и столь желанной слитности с природой и проникновения в неё: тебя одурманит этим воздухом, закружит и унесёт над этой водой так скоро, что ты не успеешь и опомниться; ты побываешь в таких заповедных угодьях, которые и не снились нам; и вернёшься ты с удесятерённой надеждой: там, впереди, обетованная жизнь...[7]
А Байкал в остывающем, меркнущем свете всё больше погружался не во мрак, а в сияние. Алёша шёл, и огромное водное полотно справа, стоящее от переполненности горкой «перелистывало» цвета: только что было оранжевым и бликующим, играющим с зарёй, затем фиолетовым, кладущим длинные мутные тени, затем изумрудным, с самоцветными вспышками, и становилось всё глубже, всё ярче.
А за Уралом ― Зауралье,
А там своя, иная даль.
А там Байкал, за тою далью, ―
В полсуток обогнуть едва ль, ―
А за Байкалом ― Забайкалье.
А там еще другая даль,
Что обернется далью новой.[11]
↑Гусев О. К. Натуралист на Байкале. — М.: Советская Россия, 1977 г. — 288, [40] с. — (По земле Российской). — 50 000 экз.
↑Распутин В. Г. Байкал, Байкал… (очерк) // Избранные произведения в 2-х томах. — М.: Молодая гвардия, 1984. — Т. 2 (Живи и помни. Прощание с Матёрой. Рассказы). — 446 с.
↑Русские песни. Сост. проф. Ив. Н. Розанов. М., Гослитиздат, 1952 г.
↑М. Волошин. Собрание сочинений. том 1-2. — М.: Эллис Лак, 2003-2004 гг.
↑К. Бальмонт. Избранное. — М.: Художественная литература, 1983 г.
↑ 12А. Твардовский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта (большая серия). — Л.: Советский писатель, 1986 г.
.jpg)
.svg){kind=logo}
