Инжене́р (фр.ingénieur ← от лат.ingenium — способности, изобретательность) — специалист по созданию, совершенствованию и использованию технических устройств.
Основным содержанием деятельности инженера является разработка новых и/или улучшение существующих инженерных решений. Новые инженерные решения зачастую выливаются в изобретения.
...с точки зрения технического творчества принадлежность к инженерному братству определяется не только и не столько образованием и местом работы. Например, когда рабочий или учёный предлагает новую технологию, он выступает в амплуа инженера. Но для того, чтобы сделать новое, прогрессивное, необходимы знания; поэтому в большинстве случаев инженеры по призванию оказываются ими и по образованию, и по месту работы.
Руководствуясь этими соображениями, можно выделить три категории ИТР. Инженеры-конструкторы, проектирующие объекты производства, технологическое оборудование, оснастку и другие технические средства. Инженеры-технологи, разрабатывающие технологические процессы и всю сопутствующую им технологическую документацию. Инженеры-производственники, в обязанность которых входит подготовка, планирование и организация производства.[2]
Рецепт лечения уже практически безнадежно больной советской экономики выписал в 1979 году вовсе не экономист и не врач, а писатель-сатирик Михаил Жванецкий: «Тщательне́е надо, ребята». Кому, как не инженеру по первой профессии Жванецкому, знать, сколь вольно обращаются в нашей стране с тем, что на производстве принято называть технологической дисциплиной.[6]
— А я, братцы, в инженеры. Валяйте и вы. У нас дорогу строили, так я их часто видел: все такие франты, в синих штанах, значки... Приедем потом сюда — такого шику зададим, страсть!
— В инженеры! Да на что ж ты поедешь-то? Деньги есть? — как-то желчно перебил говорившего тщедушный юноша с крючковатым носом и серыми, злыми глазами.[4]
Среди моих служащих у меня было несколько инженеров путей сообщения более или менее молодых, силами и знаниями которых я располагал, они давали мне то, чего я не знал, т. е. различные знания чисто инженерного искусства, а я, со своей стороны, давал им те знания, которые вытекают из обширного железнодорожного опыта, а также и из знания математики и механики. В числе этих инженеров при мне состоял инженер Демчинский, который теперь в России известен, как человек, пропагандирующий «грядковую культуру хлеба». Затем при мне состоял очень способный молодой инженер Циглер, который впоследствии, когда я сделался директором департамента ж. д. дел, был взят мною чиновником особых поручений при департаменте железнодорожных дел. Потом, когда я уже был министром финансов, в последние годы, я его сделал Директором департамента железнодорожных дел.[7]
Павел у нас по три года живет для жеребенка, а потом пропивает его с женой и опять живет в надежде сделаться хозяином; он им не сделается: медленный и тупой человек, а я сделаюсь хозяином жизни, я буду инженер и буду жизнью управлять.[8]
— Я захватил начало. Квашнин — одно великолепие: «Милостивые государи, призвание инженера — высокое и ответственное призвание. Вместе с рельсовым путем, с доменной печью и с шахтой он несет в глубь страны семена просвещения, цветы цивилизации и...» какие-то еще плоды, я уж не помню хорошенько... Но ведь каков обер-жулик!.. «Сплотимтесь же, господа, и будем высоко держать святое знамя нашего благодетельного искусства!..» Ну, конечно, бешеные рукоплескания.
Что толку, что он инженер теперь? Никогда на самом деле он не будет инженером, никогда ни одной дороги не выстроит. Но что же делать, как жить дальше?
Идти на шоссе или в водяные?
Лучше совсем распрощаться с инженерством.
«Сделаюсь учителем математики», — думал Карташев и тут же думал:
«Какой же я учитель, когда я не знаю никакой математики. Любой гимназист сконфузит меня, как захочет».
Поступить разве опять в университет на математический факультет, чтобы стать настоящим учителем? Тогда уж лучше на юридический опять? Чтобы быть лучшим юристом между инженерами, лучшим инженером между юристами.[1]
— Вы что, с ума, что ли, сошли? Ну, я старик, жизнь моя разбита, имение не спасти, дети с голоду умирают, я сам ничего не знаю и никуда не гожусь, но вы... вы... ведь вы же инженер, перед вами широкая дорога, а вы хотите замарать себя в самом ее начале так, что потом вам все двери же будут закрыты. И нам наш позор уже не долго нести — десять лет, и в могилу, а волочить его через всю жизнь...
— Но куда же мне деваться? — с отчаянием ответил Карташев. — Я искал инженерного места — нет. Да и инженер я ведь только потому, что у меня диплом, но я ведь ничего, решительно ничего не знаю.[1]
— В нашем инженерном деле умножение без проверки — преступленье. Всё так тесно связано в этом деле одно с другим, что одна ошибка где-нибудь влечет за собой накопленье ошибок, часто непоправимых. На одной дороге ошибка на сажень в нивелировке на предельном подъеме стоила два миллиона рублей. Инженер несчастный застрелился, но делу от этого не легче было, и компания разорилась.
— Все-таки глупо было стреляться.
Сикорский сделал гримасу.
— Карьера его, как инженера, во всяком случае, была кончена.[1]
Обойдя литейную, Иван Ильич поговорил с литейщиками и формовщиками, с каждым тем полушутливо-товарищеским тоном, который наиболее точно определял их взаимоотношения: мы оба стоим на одной работе, значит — товарищи, но я инженер, вы рабочий, и по существу мы — враги, но так как мы друг друга уважаем, то нам ничего не остается, как подшучивать друг над другом.[9]
Иной есть инженер гад и нутряная контра, по духу его давно бы надо прислонить к стенке, но его не присланивают, а дают ему работу и говорят: «Ты учёный человек! На тебе деньги, жри в три горла, покупай бабе своей шёлковые чулки на утеху, но крути своими мозговыми шариками, делай инженерские дела на благо мировой революции!» И он делает. Хотя и косоротится на старую жизню, а делает. Расстреляй его — что с него получишь? Ношеные штаны да, может, часы с брелоком останутся. — Макар Нагульнов
Я инженер — этим всё сказано. За десять лет работы в мою психику прочно вошли машины, с ними я чувствую себя уверенно. В машинах все подвластно разуму и рукам, все определенно: да — так «да», нет — так «нет». Не как у людей: «Да, но…» — и далее следует фраза, перечеркивающая «да».
В ту пору Алик учился в техническом вузе, должен был стать инженером. Одним из многих. Инженер — профессия не престижная. Палкой кинешь — в инженера попадёшь. Мода на профессии менялась в течение века.[5]
Папа мой не пионер, А значок на шапке! Он советский инженер ― Молот на лопатке.
Он машины из железа
Строит целый год.
Но какие ― неизвестно,
И домой не принесет.
Бьют секунды, как пульс. Их удары ― года.
Их медлительность ― бред. Их жестокость без меры…
Но сквозь мрак своих мыслей он слышит: «Вода!..»
Затопило плотину… зовут инженера… Под ногами холодная глина и грязь… Незастегнутый френч и застигнутый ветер… Да… плотина… вода… ледоход… прорвалась… Он бежит напрямик сквозь кустарник и ветви… <...>
Там ― рабочий район, напряженный, как нерв.
Услыхавшие клич ― белокуры и седы.
Над огромным провалом встает инженер,
Начинается бой, и наутро ― победа.[10]
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе
Новости в Викиновостях
,_por_Domenico_Fetti.jpg)
