Мороз и пламя (Желязны)
«Мороз и пламя» (англ. Frost and Fire) — авторский сборник малой прозы Роджера Желязны. Впервые опубликован в 1989 году.
Цитаты
[править]… смерть — это единственный бог, который приходит, когда его зовут. | |
… death is the only god who comes when you call. | |
— «24 вида г. Фудзи кисти Хокусая» (24 Views of Mt. Fuji, by Hokusai), 1985 |
Простодушие — мой тёмный плащ… — вариант трюизма | |
Simplicity is my cloak of darkness… | |
— там же |
… «Снежная страна» — роман Ясунари Кавабаты, — <…> как я всегда чувствовал, есть самая антилюбовная история Японии. | |
… Snow Country — Yasunari Kawabata's novel <…> — which I have always felt to be the great anti-love story of Japan. | |
— там же |
Высоко на западном склоне горы Килиманджаро лежит высохший и замёрзший труп леопарда. Чтобы объяснить, что он там делает, необходим автор, ибо окоченевшие леопарды не очень разговорчивы. — начало; ироничная аллюзия на эпиграф повести Эрнеста Хемингуэя «Снега Килиманджаро» | |
High upon the western slope of Mount Kilimanjaro is the dried and frozen carcass of a leopard. An author is always necessary to explain what it was doing there because stiff leopards don't talk much. | |
— «Вечная мерзлота» (Permafrost), 1986 |
Всегда хорошо иметь хобби, которое может служить оправданием для странных поступков… | |
It’s always good to have a hobby that can serve as an excuse for odd actions… | |
— «Дневная кровь» (Dayblood), 1985 |
… гипотетические живые воздушные шары с чувствительной к гравитации сенсиллой и передающими и принимающими электрические сигналы органами, волны которых проникают через поверхность — дающими им «чувство осязания» и возможность взаимосвязи. <…> | |
… the hypothetical living balloons with gravity-perceptive sensilla and electrical broadcasting and receiving organs whose waves penetrate surfaces—giving them a "texture sense" as well as a means of communication. <…> | |
— «Предсмертная песня» («Песня чужого мира», Dreadsong), 1985 |
Это была машина-убийца, и если верность цели может рассматриваться как добродетель, в этом смысле он был добродетельным. | |
It was a single-minded killing machine, and if purpose may be considered a virtue, it was to this extent virtuous. | |
— «Сам себя удивил» (Itself Surprised), 1984 |
Нечто вроде экзорцизма
[править]- A Exorcism, of Sorts (предисловие)
Каждый день я читаю стихи. Мне кажется, это самая необходимая вещь для тех, кто пишет прозу, — как ежедневная пробежка, которая поддерживает бодрость тела. | |
I read some poetry every day. It’s the closest thing I can think of for a prose writer in the way of exercising the writing faculties as something like a daily run through a t’ai chi form might the body. |
… у меня время от времени возникает странная (но преодолимая) рабочая проблема: появляются и отказываются уходить «неправильные» персонажи, устраивая своего рода сидячую забастовку на пространстве идеи, порождающей рассказ. Я-то знаю, что они принадлежат другому произведению и разрушают то, которому вроде бы дали жизнь. Это похоже на Пиранделло[1]. Своим присутствием они портят идею до такой степени, что ничто уже не может исправить положения. В таком случае я обычно отступаю с отвращением и стараюсь забыть всю вещь. Там, откуда они пришли, есть множество других героев. Так кому нужны такие осложнения? | |
… I occasionally have a strange (nonnegotiable) labor problem: The wrong characters will sometimes turn up and refuse to leave, staging a sit-down strike on the premises, i.e., the idea. I know they belong in another story, and they’re ruining the one they’re trying to take over. Will they listen? No. It’s like something out of Pirandello. They proceed to muck the idea up so much with their presence that no one else can then fill the bill. So I usually walk away in disgust and try to forget the whole thing. There are lots of others where that came from. Who needs that sort of aggravation? |
Не так давно я прочитал, что составление новых карт глубин Земли при помощи сейсмической томографии обнаружило на ядре перевёрнутые аналоги того, что существует на земной поверхности — антиконтиненты, антиокеаны, антигорные хребты[2]. Но если горный хребет может оставлять отпечаток на ядре Земли, почему бы искусственному сооружению достаточных размеров не сделать того же? Масса крупного города не уступает массе горного хребта. Так, может быть, под нами есть анти-Манхэттен? Или анти-Париж? Или анти-Лондон? Как можно такую ситуацию использовать в фантастике? Я обратился к «Жизни вне Земли» (1980) Джеральда Фейнберга и Руперта Шапиро, замечательной книге, полной воображаемых существ, приспособленных для того, чтобы жить в самых разнообразных условиях. Из неё я смог позаимствовать «магмоба» — существо, живущее за счёт тепла магмы или радиации. Логически оправдать такую форму жизни довольно трудно, однако цель была в построении антигеографии земного ядра, которая создавала большие возможности для дальнейшего развития идеи. | |
It was not all that long ago that I read of the new mappings of the earth’s interior by a kind of seismic tomography, with the location of upside-down analogs of surface features on the core—anticontinents, antioceans, antimountain ranges. As I considered this, it occurred to me that if mountain ranges can impress the earth’s core with inverted surface geography, why wouldn’t an artifact of sufficient size do the same? A major city has to mass as much as some mountain ranges. Supposing there’s an anti-Manhattan down there? Or an anti-Paris? Or an anti-London? How could one get at such a situation to exploit it fictionally? I turned to Life Beyond Earth, by Gerald Feinberg and Rupert Shapiro (1980), a fun book full of hypothetical species designed to make out in a great variety of environments. Came across one I might borrow, too—a “magmobe,” probably thermophagic or making its living off of radiation pockets. Not the most easily justifiable of life-forms—still, the focus would be on the antigeography of the core, which was now generating great images to go along with the idea. |
Перевод
[править]В. Самсонова, 1995
О сборнике
[править]Пролистайте коллекцию книг Роджера Желязны, и вы увидите удивительно мало изменений в фотографиях автора: <…> Роджер 1989 года почти не отличается от Роджера 1967 года. Чуть ровнее, чуть округлее по краям, чуть больше уверенности и блеска, пара морщинок. | |
Flip through a collection of Roger Zelazny books and you'll sec amazingly little change in the author photos: <…> Roger 1989 is hardly different from Roger 1967. A little smoother, a little rounder at the edges, a bit more confidence and polish, a couple of wrinkles. | |
— Ричард Лупофф |
Примечания
[править]