Юрий Ананьевич Сидоров

Юрий Сидоров

Юрий Сидоров (ок.1905)

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Новости в Викиновостях

Юрий (Георгий) Ана́ньевич Си́доров (1887—1909) — русский поэт, близкий к кругу символистов. Близкий друг Б. Садовского и Сергея Соловьёва, знакомый с Андреем Белым, Анатолием Виноградовым и Владимиром Нилендером.

Юрий Сидоров скоропостижно умер в возрасте 21 года от дифтерита.

Цитаты из стихотворений разных лет

	Бывает иногда пустынно и уныло В моей душе. Увы, того, что было, нет; Бескрылая, без сил, душа любовь забыла, Со мною милой нет. Я — не поэт.
	— «Муза», 1905

	Стремясь к неведомой победе, К какому счастию рвались, Когда вы на велосипеде Сверкнувшим вихрем пронеслись?
	— «Велосипедистка», 1906

	Давно бессмертного поэта Похоронили мы, а он Приходит к нам, с того-то света, Как не бывало похорон; Не изменясь ничуть обличьем, Придёт, кивнёт; лицо свое Скуластое и с носом птичьим, Всё острое, как лезвие... <...> Что, сей покойник не от Бога ль? Пришлец, приход понятен твой. И страшен мёртвым душам Гоголь, Мертвец, мертвец с душой живой.
	— «Психопомп», 1907

	Верхом вдоль мельничной плотины, Спустив поводья, едет лорд: Фрак красный, белые лосины И краги чёрные ботфорт. А рядом в синей амазонке Миледи следует, склонив Свой стан затянутый и тонкий. Кругом ряды зелёных ив.
	— «Олеография», 1907

	Венок полурасцветших роз Не есть ли связь любви и смерти? Когда в предчувствии восхода Поблекнут звёздные цветы, Кто видит сны — я или ты, Сестра, любимая природа? И это было или мнится: Прикосновенье чьих-то рук, И странный мелодичный звук, Который чуть заметно длится?
	— «Венок полурасцветших роз...», 1908

	Бродя по городской пустыне, Зачем теперь я, разлюбя, В фотографической витрине Случайно увидал тебя? Прижат сверкающею кнопкой, В картоне сереньком портрет Зачем мне шлет улыбкой робкой Свой упрекающий привет? И ты ничуть не изменилась, Все так же тонки кисти рук, И в кружева все та ж вцепилась Брошь — бриллиантовый паук.
	— «Встреча», 1908

Цитаты из писем и критических статей

Вы собирались когда-то, другь мой, писать «Опроверженіе язычества», непремѣнно примите меня въ сотрудники. Я обуреваемъ обличительною яростью и съ нескрываемымъ удовольствіемъ припоминаю стихи В. Иванова: Дулъ вѣтеръ, осыпались розы, Склонялся скорбный кипарисъ... Обнажены роптали лозы: «Почилъ великій Діонисъ». И съ тризны мертвенно-вакхальной Мы шли туманны и грустны, И былъ далекъ земли печальный Возвратъ языческой весны. Не «почилъ», a яросто истуканъ его расколотили и оттуда выбѣжали гнѣздившіеся тамъ мыши и тараканы. Да будетъ воля Божія какъ на небѣ, такъ и на любимой и родной землѣ, но «языческой весны» ей не нужно.  ...Отъ язычества празднуется Новый Годъ, но 1-го января поминается какъ бы намѣренно церковью Василій Великій, эта «молнія проповѣданій», «труба Божественнаго грома», «свѣтоносный таинникъ Христовъ Василій».

— из письма Сергею Соловьёву, декабрь 1908

Цитаты о Юрии Сидорове

Ю.А.Сидоров был замечательный человек. Когда я думаю о почившем, мне становится ясным одно: замечательный человек не то, что замечательный писатель; замечательных людей в том смысле, в каком был им покойный, менее, чем писателей; эти люди нужнее многих прекрасных книг, многих мудрёных трактатов. Те, кто помнит Сидорова, знают, что унёс он с собой; он унёс с собой редчайший дар, который делает человека знаменосцем целого течения. У Сидорова была непоколебимая вера в нравственную высоту чистого искусства, но в нём не было узости, иногда присущей людям, в которых мы находим все задатки проповедника; проповедь его заключалась в нём самом: в том, как он подходил к человеку, как этому человеку умело освещал он его самого. После нескольких бесед с покойным не раз мне казалось, что я лучше вижу и слышу в себе те струны души, которые звучали во мне бессознательно до разговора с покойным; я знаю, что то же испытывали многие. С появлением его в том или другом кружке он невольно делался центром; это происходило само собой; говорившие с Сидоровым хоть раз серьёзно — уже не могли его забыть никогда: он сам являлся олицетворением и воплощением нравственной связи, без которой невозможна никакая группировка людей, а ведь только такая группировка обусловливает серьёзное течение мысли и творчества; вот почему без преувеличения можно сказать, что кончина Юрия Ананьевича поставила в невозможность целую группу лиц высказаться так, как было бы нужно высказаться, создать то, что теперь уже создано не будет; с ним ушло в могилу целое течение, как знать, может быть важное для России. Ю.А. был создан держать знамя; для этого мало быть интересным писателем: надо быть замечательными человеком; и он им был.

— Андрей Белый, «Дорогой памяти Ю.А.Сидорова», 1910

	Юрий Ананьевич говорил много и жарко; слова его были всегда замечательны; они были гибки и тонки, светясь проницательностью, умом, и всегда невзначай, поражая эрудицией; но вовсе не умные речи влекли нас к покойному. Он всегда говорил не о том, чем он был; за словами его вставала непередаваемая красота его молчаливой души, которая сказывалась в жесте и в ритме, с которым он подходил к людям.
	— Андрей Белый, «Дорогой памяти Ю.А.Сидорова», 1910

	...я знаю — он был бы большим поэтом: его юношеские опыты свидетельствуют о таланте; талант, вспыхнув, быстро и ярко в нём разгорался на наших глазах.
	— Андрей Белый, «Дорогой памяти Ю.А.Сидорова», 1910

	Пока среди хаоса современности, среди брожений неокрепшей мысли, истерических поступков и пустых фейерверков слов существуют люди, подобные Сидорову, не талантливые только, но и нравственно мудрые, чего нам бояться, ибо с нами Бог!
	— Андрей Белый, «Дорогой памяти Ю.А.Сидорова», 1910

21 января исполняется пять лутъ со смерти Юрия Ананьевича Сидорова, юноши-поэта, умершего двадцати одного года от рождения. Вскоре после его смерти вышла книга его стихов (книгоиздательство «Альциона»). Но эта книга даёт очень слабое представление о покойном Сидорове, о том, что было в нём особенно характерного, о его религиозной личности. Я простился с Ю. А. за месяц до его смерти. Он говорил мне, что решил принять священство, что иначе он более не выдержит жизни. Он казался глубоко утомлённым, хотя бодрым и полным надежд. Тогда сложилось уже его миросозерцание, проникнутое духом византийского аскетизма. Раньше Сидоров прошёл через увлечения современности, он был поклонником Бодлера, его влекло к себе учение египетских офитов. Из этой школы он вынес верное понимание греха, евангельское отрицание мира. Любимыми писателями его были Гоголь и Константин Леонтьев.

— Сергей Соловьёв, «Памяти Ю. А. Сидорова (ум. 21 января 1909 г.)», 1914

Юрий Сидоров был единственным сыном престарелых родителей. Мать не перенесла его смерти, и угасла в тот же год. Я приехал в Калугу поклониться могиле моего друга. Помню пустое загородное кладбище, бешеную февральскую вьюгу, звенящую металлическими вёнками и, над могилой, — могучего, безмолвного от горя старика-отца, закутаннаго пледом... Эта безвременная смерть юноши накануне посвящения в духовный сан произвела впечатление рокового удара и грозного предостережения. И теперь друзья не перестают собираться в день кончины Сидорова в том храме, где он любил бывать, в храме Христа Спасителя, для совершения паннихиды. И как не верить, что этот юноша, вырванный из жизни накануне своего великого дела, уже обрекший себя на служенее пред престолом, и теперь невидимо присутствует в церкви, молится с нами, помогает нам? Здесь не одно сожаление и печаль, здесь твёрдая вера и надежда.

— Сергей Соловьёв, «Памяти Ю. А. Сидорова (ум. 21 января 1909 г.)», 1914

Цитаты о Сидорове в поэзии

	Твой дух парит над вечным Нилом. Ты друг Египта с давних пор. Каким непобедимым пылом Исполнен твой далекий взор! Жрец желтоликий, темноокий, С обритой мудро головой, Ты светоч радости высокой, Не зная сам, зажёг собой.
	— Борис Садовской, «Ю. А. Сидорову», 1907

	Но се алтарь. Клубится ладан густо. Какая радость в слове Златоуста! Выходит иерей из царских врат, И розами увит его трикирий. Я узнаю тебя, мой брат по лире! Христос Воскрес! мы победили, брат.
	— Сергей Соловьёв, «Памяти Юрия Сидорова», 1909

	Жизнь ― бирюзовою волною Разбрызганная глубина. Своею пеною дневною Нам очи задымит она. И всё же в суетности бренной Нас вещие смущают сны, Когда стоим перед вселенной Углублены, потрясены, ― И отверзается над нами Недостижимый край родной Открытою над облаками Лазуревою глубиной.
	— Андрей Белый, «Жизнь» (Памяти Ю. А. Сидорова с любовью посвящаю), 1909

	В ужасный день, под стон февральской вьюги, Неистово шумевшей средь могил, Твою гробницу на краю Калуги Я посетил. Но я не помню грустного погоста, И верю в твой сияющий возврат, Алкавший посвященья в анагноста, Мой тихий брат. Для Церкви нет ни тления, ни гроба: Два инока, покинув дом родной, Пустынею теперь идем мы оба В полдневный зной.
	— Сергей Соловьёв, «Памяти Ю. А. Сидорова», 21 мая 1914

Ссылки

• Юрий Сидоров на сайте rvb
• Юрий Сидоров на сайте Русская поэзия
• Юрий Сидоров на сайте Lib.Ru/Классика