Кури́ный бог(куря́чий), реже лошади́ный или соба́чий бог, собачье счастье, боглаз — амулет, небольшой камень с нерукотворным отверстием природного происхождения, проточенным водой. Камням такой формы приписывали свойства оберегать животных и жилища от злых сил. В научной терминологии археологов и этнографов — название предметов и изображений, которым приписывалась магическая способность отгонять злых духов.
В более широком смысле куриным богом у славян назвался любой ритуальный предмет, выступавший в качестве оберега в домашнем хозяйстве. Роль куриного бога могли выполнять камешки со сквозными отверстиями, горшок, кринка или глиняный рукомойник без дна, горлышко от разбитого кувшина, изношенный лапоть и другие вещи. Обычно их помещали в курятнике около кормушки или над ней, под стрехами хлевов или вешали на кол во дворе. Считалось что это способствует тому, чтобы курицы хорошо спали и были целы, чтобы домовой или кикимора не пугали, не давили и не воровали их.
...обычай подвешивать над стойлами конюшен и над насестами в курятниках «куриных и лошадиных богов». Для коней таковым «богом» служит особенный камень с дырой, для кур — горлышко от кувшина.[1]
И вдруг я увидел куриного бога. Он был не серый, как обычно, а прозрачный, с коралловыми прожилками. Дырочка была ровно посередине. Он лежал прямо перед белым рубчатым носком моего баскетбольного кеда. Я нагнулся и осторожно-осторожно, как будто боялся, что от одного моего прикосновения куриный бог может рассыпаться, поднял его. И грустно рассмеялся. Дырочка-то была, но не насквозь. Этому камню нужно было еще лет сто, а может, больше, чтобы дырочка протерлась до конца и он стал куриным богом. Сейчас это был только полубог, притворявшийся богом.[3]
На тонком слое ваты лежали: <...> две занятных окаменелости: одна в форме морской звезды, другая ― с отпечатком крабика; небольшой «куриный бог» ― каменное колечко...
...на груди у принца рядом с королевским амулетом с золотым изображением солнца, перламутровым слоном и жемчужной луной болтался вскоре на ниточке так называемый «Куриный бог», то есть камешек с дыркой, которую выточило в нем море. Найденного им второго Куриного бога он преподнес Тониде, и она великодушно приняла подарок.[4]
— Лев Кассиль, «Будьте готовы, Ваше высочество!», 1964
— Лев Кассиль, «Будьте готовы, Ваше высочество!», 1964
...повешен между пластинами пещерный «куриный бог» — кусок известняка с проточеным водой отверстием. Ветер качает камень, задевает металл. И плывет над плато, над всей Бзыбью удивительно чистый звук.
Потянулся рукой сначала за красивым камнем, <...> “куриным богом”, — с дырочкой посередине. Отглаженные, отшлифованные черноморской волной камни с дырочкой, согласно пляжным преданиям, приносили счастье. Их было много на могиле Богдановича, и Мастер невольно ухватился за счастливый камешек. Но в последнее мгновение опомнился: что же это он делает, ворует у покойника.[5]
— Виктор Козько, «И никого, кто бы видел мой страх…», 1999
...во всей системе строений оставалось ещё множество лазеек, сквозь которые могли проникнуть вредоносные навьи, и надо было принимать против этого меры. На колья ограды надевались имевшие магическую силу битые горшки, навешивались счастливые камни с естественным отверстием (куриный бог)...[6]
...камень удивительно мягкий, конечно, гораздо твёрже мела, но своим перочинным ножичком я довольно быстро превратил его в «куриного бога», проковыряв две глубокие ямки около узкой стороны, вскоре превратившиеся в сквозное отверстие.[10]
— Владимир Ланг, «Калейдоскоп детства», 2013
Зачем нужны сложности, когда есть подручный материал, когда древние архетипы сами работают на тебя?
— Договор? — прошептал он и сжал руку.
И ощутил, как быстро, слишком быстро нагревается в кулаке маленький Куриный Бог.[11]
— Марина Галина, «Куриный Бог», 2013
...там древние каменные — в форме гигантского куриного бога — якоря девятого века до нашей эры просто лежат на земле среди обломков колонн у входа в музей древней финикийской крепости...[12]
Куриный бог в научно-популярной литературе и публицистике[править]
Во многих глухих местах Костр. губ., а по сведениям от сотрудников и в Калужской, сохранился очень древний обычай подвешивать над стойлами конюшен и над насестами в курятниках «куриных и лошадиных богов». Для коней таковым «богом» служит особенный камень с дырой, для кур — горлышко от кувшина.[1]
...во всей системе строений оставалось ещё множество лазеек, сквозь которые могли проникнуть вредоносные навьи, и надо было принимать против этого меры. На колья ограды надевались имевшие магическую силу битые горшки, навешивались счастливые камни с естественным отверстием (куриный бог), по периметру двора при каждом празднике рассыпались остатки ритуальной еды, в воротах в ответственный момент клали рогатину...[6]
Мало кто знает, что те же Кузьма и Демьян по совместительству — «куриные боги». Ведь на Кузьминки справляются «курячьи именины». В этот день хозяйки толпами стекались к космодемьянским церквям с курами подмышкой и служили молебен. После этого кур дарили, а далее — берегли как зеницу ока, ведь яйца дареных кур считались целебными.[7]
— Ольга Шотландия, Александр Клейн, «Ноябрь», 2002
Комиссар, выбравшись откуда-то из поленницы, возвестил, что, мол, мы всё равно победим, и задал трёпку проходившей мимо белой хохлатке. Хохлатка взмолилась своему куриному богу, вырвалась — и скрылась.[13]
Куриный бог в мемуарах, письмах и дневниковой прозе[править]
Куриный бог
На Бзыби, над плато со странным названием Хуп-Хулцва, высится скромный памятник: два сложенных из дикого камня столба с металлической перекладиной. На перекладине висят над землей три серебристые пластины. Каждый год сюда приходят спелеологи. Кем-то из них повешен между пластинами пещерный «куриный бог» — кусок известняка с проточеным водой отверстием. Ветер качает камень, задевает металл. И плывет над плато, над всей Бзыбью удивительно чистый звук. Светлый, как память о друзьях.
На прощанье с могилы Богдановича Мастер неизвестно почему и зачем прихватил маленький черный камешек. Прихватил, хотя никогда не был падок на сувениры. А тут не удержался. Потянулся рукой сначала за красивым камнем, так называемым крымским или коктебельским “куриным богом”, — с дырочкой посередине. Отглаженные, отшлифованные черноморской волной камни с дырочкой, согласно пляжным преданиям, приносили счастье. Их было много на могиле Богдановича, и Мастер невольно ухватился за счастливый камешек. Но в последнее мгновение опомнился: что же это он делает, ворует у покойника. Обескураженно оглянулся, но никого рядом не было. Один только орёл на вершине скалы, с которым он уже свыкся, может, даже смотрел одни и те же сны здесь. До скалы было далековато, орел, судя по всему, старый, дряхлый и не всё мог видеть.[5]
— Виктор Козько, «И никого, кто бы видел мой страх…», 1999
На берегу нашей горной речушки я нашёл белый плоский камешек совершенно правильной овальной формы, размером с десертную ложку. Первой мыслью было вырезать камею и подарить маме. Потом я вспомнил, что мама никогда никаких брошек не носит, да и камею вырезать я не сумею. А камень удивительно мягкий, конечно, гораздо твёрже мела, но своим перочинным ножичком я довольно быстро превратил его в «куриного бога», проковыряв две глубокие ямки около узкой стороны, вскоре превратившиеся в сквозное отверстие. Потом с одной стороны я вырезал сердечко, вернее, срезал камень вокруг рисунка червонного туза...[10]
— Владимир Ланг, «Калейдоскоп детства», 2013
Куриный бог в беллетристике и художественной прозе[править]
Куриный бог (Италия)
Можно было подумать, что вся природа вокруг не больше чем создание его воображения. Он давал имена бухтам и скалам. Он свел с ума множество бездельников — среди них даже одного профессора, — которые с утра до вечера ползали по пляжу, собирая обточенные прибоем камешки, названные Востоковым странными именами: «фернампиксы», «слёзки», «полинезийцы», «собаки». Изредка попадавшиеся камешки с дыркой он назвал «куриный бог». Их стали вешать на шею, как амулеты.[2]
На тонком слое ваты лежали: маленький овальный прозрачно-розовый сердолик; и другой сердолик ― покрупнее, но не обработанный морем и потому бесформенный, глухой к свету; несколько фернампиксов в фарфоровой узорчатой рубашке; две занятных окаменелости: одна в форме морской звезды, другая ― с отпечатком крабика; небольшой «куриный бог» ― каменное колечко; и гордость моей коллекции ― дымчатый топаз, клочок тумана, растворённый в тёмном стекле.
Она вдруг глянула на него весело и по-свойски.
— Пойдем тогда камешки собирать, может, сердолик найдем или Куриного бога. Пошли, а?
И они побежали к морю. <...>
Не прошло еще и пяти дней, как принц стал одним из самых заядлых охотников за морскими камешками. С пренебрежением откидывая зеленые полосатые камешки-лягушки, он отбирал сердолики и халцедончики. Он научился великолепно ноздрить камешки, натирая их до нужного блеска о крылья собственного носа. И на груди у принца рядом с королевским амулетом с золотым изображением солнца, перламутровым слоном и жемчужной луной болтался вскоре на ниточке так называемый «Куриный бог», то есть камешек с дыркой, которую выточило в нем море. Найденного им второго Куриного бога он преподнес Тониде, и она великодушно приняла подарок.[4]
— Лев Кассиль, «Будьте готовы, Ваше высочество!», 1964
А когда причесали девочки Тониду и надела она к вечеру Зюзину нейлоновую кофточку, приколов к ней Куриного бога, подаренного принцем, просто не узнать ее было. <...>
На груди короля, рядом с фамильным королевским амулетом с изображением солнца, луны и слона, мы заметили неправильной формы камешек со сквозным отверстием посредине, подвешенный на грубом шнурке. На вопрос, что обозначает этот медальон, король ответил, что это Куриный бог, который, по давнему преданию жителей Черноморского побережья, приносит счастье. Из этого можно сделать вывод, что во время своего пребывания в Советском Союзе будущий король подвергался воздействию различных влияний — не только коммунистического характера, но и, по-видимому, таких, которые связаны с существованием некоторых религиозных сект, в частности, бытующего в Крыму культа обожествленной курицы. <...>
Король писал, что рядом с амулетом Солнца, Луны и Слона он по-прежнему носит Куриного бога, а в праздники надевает красный галстук, право носить который на груди отстоял, хотя дядька-регент очень ругался.[4]
— Лев Кассиль, «Будьте готовы, Ваше высочество!», 1964
— Увидимся сегодня?
— Конечно! Я к тебе приду. Я Артемке «куриного бога» принесу, чтобы на шее носил.
— Это такой камешек с дыркой?
— Да. Видел такие?
— Только слышал.
— Из них амулеты делают... Знаешь, Славка, значок — хорошо, но он из магазина все-таки. А «куриный бог» — настоящий морской подарок.[14]
Когда искупались, пошли искать «куриного бога». Нашли быстро. Круглый белый камешек со сквозным отверстием. А еще Славка нашел две ржавые автоматные гильзы, маленькую завитую ракушку — очень красивую — и трезубец от подводного ружья, которым тут же пропорол карман и расцарапал ногу.
Тим продел в отверстие камешка припасенный заранее шнурок. Торжественно повесил украшение на Артемку.
— Носи. Ты заслужил... Заслужил он, верно, Славка?
Славка кивнул. <...>
Нет, не было у Славки полного спокойствия. Он даже, чтобы умилостивить судьбу, отыскал и надел на Артемку второго «куриного бога».[14]
Когда леди проходила мимо, я почувствовал слабый, но острый запах свежевскопанной земли и увидел на груди ее монисто из лягушачьих вилок и «куриных богов».[15]
Несколько самых впечатлительных куриц, побегав кругами, потолкавшись в задвинутые подворотни и с перепугу не найдя никакого укрытия, даже в обморок упали — лежали кверху лапами и не двигались.
— Чего это они? — удивился Ваня.
— А это они думают, что куриный бог с неба спустился, судить их будет, — сказал Шишок. — Может, правильно думают… <...>
И ещё несколько раз петух принимался кукарекать, Ваня каждый раз просыпался, долго не мог заснуть, а как только засыпал, тут-то опять раздавалось громоподобное «кукареку-у-у!» куриного бога, которое тут же подхватывалось простыми петухами.[16]
— Чтобы научиться находить радость во всём, а потом делиться ею с другими, нужно быть очень и очень любопытным, — быстро расхаживая по комнате, говорил администратор. — Когда-нибудь вы находили камушек с дырочкой — он называется куриный бог? Заглянув в него, вы замечали, что мир становится волшебным?[8]
— Ирина Краева, «Тим и Дан», или Тайна «Разбитой коленки»: сказочная повесть, 2007
— Между прочим, в Сердоликовой бухте мы найдем в избытке камней с круглыми дырками.
Юнец пробасил ей в ответ:
— А то я не знаю.
Полинка вздернула носик:
— Такие камни называют «куриными богами» …
Дельфик тоже задрал нос и подбоченился:
— А то я не знаю! <...>
Спускаюсь, спускаюсь, спускаюсь, сел. Оказывается, галька раскалена добела, оказывается, она излучает блаженство. В ладони лягушечкой прыгает камень с дыркой, куриный бог.[9]
Там, на высоком холме над заливом, ведут многолетние раскопки студенты кафедры археологии Иерусалимского университета; там древние каменные — в форме гигантского куриного бога — якоря девятого века до нашей эры просто лежат на земле среди обломков колонн у входа в музей древней финикийской крепости Дор, которая возвышалась над этой бухтой в незапамятные времена.[12]
Когда-то давным-давно они с сестрой тоже любили собирать такие… <...>
— Моя реликвия, — сказал Захар без выражения, — ключи от дома. Там, на материнке. Моя реликвия.
В качестве брелока на кольце болтался камешек с дыркой. Что-то вроде куриного бога у той белобрысой девчушки. Он сжал ключи вместе с брелоком в кулаке. Гудение? Покалывание? Перепад температуры? Внутренний голос?
— Я… ничего не чувствую, — сказал он наконец.
— Ну, значит, не чувствуешь, — всё так же без выражения повторил Захар. — Отдай.
Он вернул ему ключи, и Захар молча спрятал их в карман. Лицо у него было каменное, как стенка карьера.[11]
— Марина Галина, «Куриный Бог», 2013
— Ладно, забудь про мороженое, я другое хотел спросить. Помнишь, я тебе такой камешек подарил? Я его нашел на пляже, с дырочками такой? Он называется…
— Куриный Бог. Знаю.
— Ну да. И ты продела шнурок и таскала на шее. Помнишь?
— Погоди.
Сонька убежала в спальню, он слышал, как она шуршит чем-то и грохочет. Потом вернулась — на розовой раскрытой детской ладони лежал маленький смуглый Куриный Бог, и черный вылинявший шнурок болтался, точно усики неведомого растения.
— Ты что, вот так его… хранила? — спросил он.
Она смущенно улыбнулась:
— Ты ж мне его подарил.
— Сонька, — сказал он, — я тебя люблю. Дашь поносить?
— В обмен на брильянты? — спросила она деловито.
— Замётано. Только… больше восьми каратов я не потяну.
— Я так и знала, — горько сказала она, — ты лузер.
— Ну, лузер. Иди одевайся.[11]
— Марина Галина, «Куриный Бог», 2013
Самые простые решения, думал он, держа камешек на ладони, они самые правильные. Зачем нужны сложности, когда есть подручный материал, когда древние архетипы сами работают на тебя? Почему бы тем, кем бы они ни были, тоже не выбирать самые простые решения? Зачем нужны сложности, когда есть подручный материал, когда древние архетипы сами работают на тебя?
— Договор? — прошептал он и сжал руку.
И ощутил, как быстро, слишком быстро нагревается в кулаке маленький Куриный Бог.[11]
— Марина Галина, «Куриный Бог», 2013
Куриный бог — это морской камушек с дырочкой. Говорят, крымские татары считали, что, если сквозь дырочку продеть нитку и повесить камушек на куриный насест, куры будут лучше нестись. Поэтому камушек и прозвали куриным богом. Потом придумали, что куриный бог приносит счастье людям. Мне кажется, что в общем все хоть немножко, да верят в приметы: одни — с детской незащищенной открытостью, другие — втайне, с угрюмой напряженностью.[3]
На пляже совсем рядом со мной одна светская монументальная дама, всегда державшаяся соответственно своей светскости и монументальности, вдруг по-девчоночьи взвизгнула:
— Ой, товарищи, я куриного бога нашла!
И торжествующе побежала показывать всему пляжу, напоказавшись, улеглась под свой китайский зонтик и умильно стала целовать серенькую надежду на счастье, приговаривая:
— Ах ты, мой куриный бог, дорогой! Какой ты молодец, что нашелся! Ты у меня самый красивый, да?
Лежавший рядом со мной знаменитый гомеопат с непристойно обгорелым носом процедил:
— Кудахчет… Теперь, чего доброго, нестись будет.
Но я-то знал, что куриного бога у него самого не было. Гомеопат завидовал.[3]
У одного из них висел куриный бог, да еще на серебряной цепочке. Меня почему-то особенно привела в раздражение именно эта цепочка. Хотя, видимо, все-таки меня привела в раздражение не она, а то, что на ней было.
— Кстати, Сальвадор Дали не абстракционист, а сюрреалист! — крикнул я им вдогонку, но мой маленький реванш не удался. Они меня не расслышали. Они уже были далеко.
И вдруг я увидел куриного бога. Он был не серый, как обычно, а прозрачный, с коралловыми прожилками. Дырочка была ровно посередине. Он лежал прямо перед белым рубчатым носком моего баскетбольного кеда. Я нагнулся и осторожно-осторожно, как будто боялся, что от одного моего прикосновения куриный бог может рассыпаться, поднял его. И грустно рассмеялся. Дырочка-то была, но не насквозь. Этому камню нужно было еще лет сто, а может, больше, чтобы дырочка протерлась до конца и он стал куриным богом. Сейчас это был только полубог, притворявшийся богом. <...>
И, уж конечно, пришла мне в голову мысль, что найденный мною куриный полубог символизировал мое личное полусчастье.[3]
Ты лежала на тахте, натянув одеяло чуть выше подбородка. Ты закрывала шрам. Я подошел к тебе и протянул ладонь, на которой лежал волшебный камушек.
— Это куриный бог, — сказал я. — Он принесет тебе счастье.
И вложил в твою вздрагивающую руку подарок той удивительной девочки с расщелинкой между зубов.
Я знал, что та девочка поняла бы меня.[3]
Табун храпоидолов
Выбежал на пляж
Один
Бородатый храпоидол
С куриным богом на груди
Как говорится
Что-то выдал
Храпоидолы заржали так
Что возмущенные волны
Выбросили Морского петуха[17]
Сверкает камушек со дна, А в этом камушке одна Сквозная дырочка видна.
Он долго плавал и бывало ―
Вода в нём дырочку клевала,
Как зёрна курица клюёт.
Расскажет камушек о многом,
Его зовут куриным богом,
Вода в нём дырочку клевала,
А он тебе удачу шлёт.[18]
— Юнна Мориц, «Куриный бог» (из книги «Лимон Малинович Комрпесс»), 2011
↑В. Ю. Кунгурцева, Ведогони, или Новые похождения Вани Житного. — М.: Оги, 2009 г.
↑Сапгир Г. Стихотворения и поэмы. Сост. и вступ. статья М. Д. Шраера и Д. П. Шраера-Петрова. — СПб., 2004 г. — 604 с. — (Новая библиотека поэта: Малая серия).
.jpg)
