Мель

Мель — место малой глубины в море, реке или озере, возвышение дна, затрудняющее или вовсе непригодное для соответствующего судоходства. Мели чаще всего образуются течениями, наносящими песок или гальку, но также они могут быть результатом вулканических (тектонических) процессов или деятельности человека или животных. В реках мели часто имеют сезонный характер.

Мель неподалёку от берегов водоёма называют о́тмелью; а относительно мелководную область океана, примыкающую к материку — шельфом. По речным мелям, при необходимости пересечь реку пешком или сухопутным транспортом, устраивают броды. Во многих языках в переносном значении: «сесть на мель» — попасть в затруднительное положение, чаще всего финансовое.

Мель в афоризмах и коротких цитатах

	Состояние наше весьма несносно: все корабли проходят мимо нас, а мы стоим на мели и служим им вместо бакена.^[1]
	— Василий Головнин, «Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими-мореплавателями», 1822

	...самая ложная карта ― уже пособие для мореходца; она может навести его и на мели ― это правда, но всё вероятнее, что ему легче ее поправить и найти на истинный путь, нежели тому, кому нечего исправлять...^[2]
	— Владимир Одоевский «Психологические заметки», 1843

Жизнь нашу можно удобно сравнивать со своенравною рекою, на поверхности которой плавает чёлн, иногда укачиваемый тихоструйною волною, нередко же задержанный в своем движении мелью и разбиваемый о подводный камень. — Нужно ли упоминать, что сей утлый челн на рынке скоропреходящего времени есть не кто иной, как сам человек?

— Козьма Прутков, Мысли и афоризмы, 1854

	Вера — это услышанье, которым хотят прикрепить к какой-нибудь мели корабль, приготовившийся к дальнему плаванию, к исследованию широкого мира, к изучению того, что лежит за линией горизонта.^{[источник?]}
	— Иван Скворцов-Степанов

	Так я <...> и вёл катер по хмурому сентябрьскому Енисею <...>, пока к концу суток не задремал за рулем и, перепутав спросонок белые бакены с красными и сойдя с фарватера, лихо посадил катер на мель, поломав перо руля.^[3]
	— Александр Городницкий, «И жить еще надежде», 2001

Мель в публицистике и документальной литературе

NB. На Чусовой суда разбивает о камни, о берега, на Каме о берега подводные или деревья, занося течениями, разлитиями, на Волге почти всегда поносами иль поставит на мель, или ударит в берег, или набежит сзади другое <судно>, а всё оттого, что править не могут.^[4]

— Александр Радищев, «Записки путешествия из Сибири», 1797

100 на 1 вероятности, что человек скорее найдет истину, руководствуясь какою-либо мыслию, нежели блуждающий наудачу, самая ложная карта ― уже пособие для мореходца; она может навести его и на мели ― это правда, но всё вероятнее, что ему легче ее поправить и найти на истинный путь, нежели тому, кому нечего исправлять, для кого невозможно поверить предполагаемое, повторить найденное; и действительно, все открытия одолжены своим началом людям, привыкшим к умозрению...^[2]

— Владимир Одоевский «Психологические заметки», 1843

25 мая 1736 года Малыгин, на достаточно потрёпанном уже «Экспедиционе», отправился в поход. Подходя к Печоре, он застрял в тяжёлых льдах, пришедших в сильное движение. Лишённое всякой возможности управляться, выкинутое на мель судно потерпело здесь крушение. Разбитый, давший обильную течь корабль пришлось оставить и перебраться с припасами на другое судно ― «Обь». 21 июля Малыгин выбрался из устья Печоры, но тотчас же попал в ледяные поля, сплошь забившие в этом году море.^[5]

— Борис Островский, «Великая Северная экспедиция», 1937

Мель в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Вскоре по вступлении их под паруса на корабле вице-адмирала Митчеля сделан был сигнал «приготовиться к сражению». В 6 часов утра проходили они между мелями, имея при свежем ветре довольно скорый ход. Капитан корабля «Ретвизан», все офицеры и лоцман находились тогда на шканцах. Капитан, почувствовав вдруг прикосновение корабля к мели, закричал: «Руль на борт!» Но едва успел он произнести сии слова, как уже корабль стукнулся и сел плотно на мель. Тогда было время прилива и вода шла ещё на прибыль. Тотчас начали крепить паруса, завозить верп и сигналами требовать помощи. Немедленно присланы были к ним два шлюпа, именуемые «Барбет» и «Дарт»; но как в то же время один из задних английских кораблей, а именно «Америка», стал также на мель, то шлюп «Дарт» пошел на помощь к нему, а «Барбет» неподалеку от них лег на якорь. Завезли на него два кабельтова, из коих один на шлюпе, а другой на корабле положили на шпиль. Тогда уже было 8 часов; начали общими силами вертеть как сии кабельтовы, так равно и кабельтов завезенного верпа; корабль тронулся с места и стал понемногу двигаться, но вдруг на шлюпе, подумав, что он сошел уже с мели, и опасаясь сближения с ним, тем паче, что и шлюп несколько к нему дрейфовало, перестали вертеть шпиль и отдали кабельтов. Корабль остановился. Надлежало употребить новые силы и средства для вторичного покушения стягивать оный, но, по несчастию, это было уже поздно; ибо, во первых, завезенный верп, частию от того, что полз по дну моря, частию же от движения к нему корабля, находился в близком от него расстоянии; во-вторых, вода, достигнув уже до высочайшего предела своего, начинала сбывать. И так должно было, оставя надежду снятия корабля с мели до будущего прилива, помышлять о том, чтоб во время малой воды не повалило его на бок».^[1]

— Василий Головнин, «Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими-мореплавателями», 1822

Я не могу лучше и справедливее изобразить чувств их, как поместив здесь точные слова, взятые мною из писанных в сие самое время одним офицером черновых записок, которые нечаянно попались мне в руки.
«Состояние наше, ― пишет он, ― весьма несносно: все корабли проходят мимо нас, а мы стоим на мели и служим им вместо бакена. Вся наша надежда быть в сражении и участвовать во взятии голландского флота исчезла. В крайнем огорчении своем мы все злились на лоцмана и осыпали его укоризнами, но он и так уже был как полумертвый. Английский корабль «Америка» стал на мель; это принесло нам некоторое утешение. Хотя и не должно радоваться чужой напасти, но многие причины нас к тому побуждают: по крайней мере, англичане не скажут, что один русский корабль стал на мель, и, может быть, Митчель без двух кораблей не решится дать баталии, а мы между тем снимемся и поспеем разделить с ними славу».^[1]

— Василий Головнин, «Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими-мореплавателями», 1822

Вдруг тебя осеняет мысль: это как скала обрушивается в реку! Ты хватаешься за карандаш и лихорадочно, с пятого на десятое, записываешь самое главное — сюжет. Словно река волочит упавшую глыбу по дну, оставляя на нем обломки. Дальше река принимается за обкатывание углов, шлифовку обломков, укладывание их в определенном порядке. То же происходит у тебя в голове с мыслями и словами. В итоге у речки блестящая отмель, а у тебя более или менее достойный рассказ.^[6]

— Николай Сладков, «Зарубки на памяти», 1970-1996

Капитан и моторист, постоянно бившие себя в синие от татуировки груди и рассказывавшие чудовищные морские истории, видя моё детское любопытство, тут же предложили мне постоять на руле, объяснив нехитрое управление катером и повесив на шею бинокль, а сами пошли в кубрик допивать. Так я, польщенный доверием, и вел катер по хмурому сентябрьскому Енисею от Игарки до Туруханска, пока к концу суток не задремал за рулем и, перепутав спросонок белые бакены с красными и сойдя с фарватера, лихо посадил катер на мель, поломав перо руля. Сильной волной потерявший управление катер начало гулко бить о камни.^[3]

— Александр Городницкий, «И жить еще надежде», 2001

Мель в беллетристике и художественной прозе

Шли у него с моря бурлацкою тягой три баржи с тюленьим и рыбьим из бешенки жиром, добежали те баржи до Черного Яра, и лоцман тут бед натворил. Большой паводок поднялся тогда от долгих дождей проливных; лоцман был пьяный да неумелый, баржи подвел к самой пристани в Черном Яру. А та пристань, окроме весны, всегда мелководна, летом лишь мелким судам к ней подходить неопасно, дощаник да ослянка еще могут стоять в ней с грехом пополам, а другая посудина как раз на мель сядет. Так и с меркуловским караваном случилось ― паводок спал за одни сутки, и баржи с носов обмелели.^[7]

— Павел Мельников-Печерский, «На горах» (Книга первая), 1881

Мария кое-как выползла из воды на относительно сухое место и из последних сил постаралась позвать на помощь, но только надсадный стон вырвался из груди.
― Вон она, слышишь? Причаливай!
― Здесь нельзя, мы посадим катер на мель. Возьми лодку.
На этих словах Мария снова потеряла сознание. И не слышала, не видела и не чувствовала, как поднял её отважный чешский полицейский.^[8]

— Вацлав Михальский, «Для радости нужны двое», 2005

Мель в стихах

	В каких глубинах затонули корабли, И на каких тысячеверстных мелях Из мела Колеблются они, Вдыхая ветер и шум Твоего сердцебиения?^[9]
	— Игорь Юрков, «В звездах», 1928

Так проступают тайные рычаги
возле скулы и за углом щеки.
Вышли наружу силы как волдыри.
Век бы не знать, что у меня внутри.
Там недород. Битва за кислород.
Реки забиты илом. Своей тропою
звери находят мель, переходят брод,
сходятся к водопою.^[10]

— Михаил Айзенберг, «Так проступают тайные рычаги...», 2004

Мель в пословицах

	В любом море есть мели.
	— арабская пословица

	Где вчера была пучина, сегодня может быть мель.
	— японская пословица

	Зачем ходить за тридевять земель, чтобы посадить корабль на мель?
	— русская пословица

	Кому довелось на мель сесть, тот знает, где она есть.
	— английская пословица

	Копаться, как судно, что не сможет с мели сняться. — (о медлительном человеке)
	— якутская пословица

Источники

↑ ¹ ² ³ В. М. Головнин. Сочинения. — М.-Л.: Изд-во Главсевморпути, 1949 г.
↑ ¹ ² Одоевский В. Ф. Русские ночи. — М.: Наука, 1975 г.
↑ ¹ ² А. М. Городницкий. «И жить еще надежде». — М.: Вагриус, 2001 г.
↑ Радищев А. Н.. Полное собрание сочинений в 3 томах. — М. Л.: Издательство АН СССР, 1941 г., том второй
↑ Б. Г. Островский. «Великая Северная экспедиция». — Архангельск: Севоблгиз, 1937 г.
↑ Николай Сладков. Зарубки на памяти. — М.: журнал «Звезда», №1, 2000 г.
↑ П. И. Мельников-Печерский. Собрание сочинений. — М.: «Правда», 1976 г.
↑ Вацлав Михальский, «Для радости нужны двое». — М.: Согласие, 2005 г.
↑ И. Юрков. Полное собрание сохранившихся стихотворений и поэм. — Чернигов: Эсха, 2010 г.
↑ М. Айзенберг. «Переход на летнее время». — М.: Новое литературное обозрение, 2008 г.

См. также

[голов-1] ¹ ² ³ В. М. Головнин. Сочинения. — М.-Л.: Изд-во Главсевморпути, 1949 г.

[одо-2] ¹ ² Одоевский В. Ф. Русские ночи. — М.: Наука, 1975 г.

[жить-3] ¹ ² А. М. Городницкий. «И жить еще надежде». — М.: Вагриус, 2001 г.

[рад-4] Радищев А. Н.. Полное собрание сочинений в 3 томах. — М. Л.: Издательство АН СССР, 1941 г., том второй

[стел-5] Б. Г. Островский. «Великая Северная экспедиция». — Архангельск: Севоблгиз, 1937 г.

[зарубка-6] Николай Сладков. Зарубки на памяти. — М.: журнал «Звезда», №1, 2000 г.

[горах-7] П. И. Мельников-Печерский. Собрание сочинений. — М.: «Правда», 1976 г.

[8] Вацлав Михальский, «Для радости нужны двое». — М.: Согласие, 2005 г.

[юрк-9] И. Юрков. Полное собрание сохранившихся стихотворений и поэм. — Чернигов: Эсха, 2010 г.

[10] М. Айзенберг. «Переход на летнее время». — М.: Новое литературное обозрение, 2008 г.

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]

[6]

[7]

[8]

[9]

[10]