Ри́зница (ризохрани́лище) — особое место в алтаре или отдельное закрытое помещение при христианском храме для хранения ценностей (в том числе, церковной казны), — то же, что сакристия в католической церкви или опистодом в египетском или античном храме.[1] В современной ризнице хранится богослужебное облачение священников (прежде всего, ризы), а также церковная утварь, священные сосуды и другие ценные предметы обихода.
Духовное лицо, заведующее ризницей, называется ризничим, а в кафедральных соборах — это соборный ключарь.
Я весьма любил князя Багратиона; он имел отличные свойства, а особливо необыкновенную доброту сердца, ― тронут был до глубины сердца известием о его смерти, о которой я прежде не слыхал. Бог случайно привел меня в знаменитую в наших местностях обитель св. Сергия Радонежского Чудотворца, поклониться его чудотворным мощам. Нынешнее лето мы, бывшие в сей обители, узнали, что только одна ризница, драгоценнейшая во всей России, была вывезена из лавры во время нашествия французов, а что все богатые оклады на иконах оставались на своих местах, и что неприятель не доходил только двадцати верст до монастыря.[2]
Походъ Ахиллы в губернский город все день ото дня откладывался: дьякон присутствовал при поверке ризницы, книг и церковных сумм, и все это молча и негодуя Бог весть на что. На его горе, ему не к чему даже было придраться.[3]
― Моя бы воля ― я сейчас бы продал все это!
― Мне уж говорил один монах, что он бы и ризницу в деньги обратил!
― То ризница, то дело другого рода. Там святыни; например, ризы, кои святые Филипп, Зосима и Савватий носили. То все благочестие в народе поддерживает… А от оружия этого кровью пахнет…[4]
Подверглись разрушению и святотатству кремлевские храмы Воскресения Словущего, Ризоположенская церковь с часовней иконы Печерской Божией Матери и Предтеченская церковь на Боровицкой башне. Последняя церковь подверглась сильному ружейному обстрелу, и несколько пуль попало в иконы Московских Святителей, Казанской Божией Матери. Искалеченный лик Пречистой укором глядит на дела рук человеческих; я уверен, что ни один негодяй не посмел бы приблизиться теперь к этой иконе. Патриаршая ризница, представляющая собой сокровища неисчислимой ценности, превращена в груду мусора, где в кучах песка и щебня, обломках стен и разбитых стекол от витрин раскапываются бриллианты и жемчуга.[5]
Вызванный настоятель храма предупредил нас, что ризница собора помещается чуть ли не на чердаке его, что попадают туда через какой-то люк… Однако мое желание было так непреодолимо, что и старик Настоятель, и мой «егермейстер» поняли, что тут ничего не поделаешь и через люк лезть придется. Полезли, выпачкались в пыли, но то, что я увидел, искупало все лишения, все трудности. Ризница, хотя и не была в идеальном порядке, все же представляла несомненный драгоценный церковно-археологический материал, уступающий однако Московской Патриаршей Ризнице до ее ограбления. Выбравшись тем же путем обратно, я поблагодарил настоятеля, и мы отправились осматривать туземный базар.[6]
«Чтобы совесть успокоить,
Поговей-ка ты постом,
Да советую устроить Богадельный дом.
Перед ризницей святою
В ночь лампадки зажигай,
Да получше, без отстою, Масло наливай».[7]
Там, за Ситэ, где снова Сена
Сливает два теченья вод,
На колокольню Сен-Жермэна
Седой звонарь, кряхтя, ползет.
Морщинист, злобен и неистов, Смеется он, чему-то рад…
Хе-хе, ему вожди легистов,
Виконт веселый и аббат,
Сегодня в ризнице церковной
Сказали нечто… Взяв фонарь,
Пойди тихонько в час условный…
Ты дашь сигнал, седой звонарь.
Не просчитай минуты, старый…
Как было сказано, точь-в-точь…
В двенадцать ночи бьют удары. Варфоломеевская ночь.[8]
Одень меня в свое великолепье,
Помилуй и спаси.
А бедные истлевшие отрепья
Ты в ризницу снеси.[9]
— Марина Цветаева, «На тебе, ласковый мой, лохмотья...», 1918
Темень отпрянет песчаной бури ―
И лбы наклоняются к миниатюре
В тоске, что когда-то умел монах
В узорочье вписывать лазоревых птах
Под тонконогой, с подхватами, скиньицей. Глазок монашеских угольки
Угодливо водят по затхлой ризнице,
Где злому поветрию вопреки
Милостью Божией не знали изъятия
Жезлы, потиры, пелён шитье,
И кем-то подобранное вблизи распятье,
И золотом охваченное копье.[10]