Степь: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Степь в прозе: чехов, жуткое ощущение степи |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Степь в прозе: ну и степь, с ума сойдёшь |
||
Строка 20: | Строка 20: | ||
{{Q|Вы посмотрите, как крушит сибирскую тайгу [[железная дорога]]! [[Абакан]]ский завод ещё не принёс краю пользы даже на ломаный грош, а таёжных палестин опустошил — в два ста лет им не воскреснуть! Это можно принять за правило: если вы в [[Сибирь|Сибири]] поставите [[фабрика|фабрику]] или завод в дремучей тайге, то, десять лет спустя, фабрика ваша окажется среди бесплодной степи, и разве где-нибудь далеко на [[горизонт]]е останется синеть лесная окоёмка.|Автор=[[Александр Валентинович Амфитеатров|Александр Амфитеатров]], «Сибирские этюды» (Лесное умертвие), 1904}} |
{{Q|Вы посмотрите, как крушит сибирскую тайгу [[железная дорога]]! [[Абакан]]ский завод ещё не принёс краю пользы даже на ломаный грош, а таёжных палестин опустошил — в два ста лет им не воскреснуть! Это можно принять за правило: если вы в [[Сибирь|Сибири]] поставите [[фабрика|фабрику]] или завод в дремучей тайге, то, десять лет спустя, фабрика ваша окажется среди бесплодной степи, и разве где-нибудь далеко на [[горизонт]]е останется синеть лесная окоёмка.|Автор=[[Александр Валентинович Амфитеатров|Александр Амфитеатров]], «Сибирские этюды» (Лесное умертвие), 1904}} |
||
{{Q|Такая дивная тишина стоит в степи! Только гогочут [[гуси]], которых гонит крохотная девочка. Скрипучие, металлические, словно железные звуки. [[Дурман]] ― белый, яркий ― встает по дороге из полумрака. Маня любит его запах, [[яд]]овитый и сладкий. А как пахнет [[конопля]] в эти часы! Целый лес её стоит на краю поля...<ref name="Ключи">''[[:w:Вербицкая, Анастасия Алексеевна|Анастасия Вербицкая]]''. Собрание сочинений в 10 томах. Том 3. — М.: НПК «Интелвак», 2001 г.</ref>|Автор=[[:w:Вербицкая, Анастасия Алексеевна|Анастасия Вербицкая]], «Ключи счастья», 1909}} |
|||
{{Q|Мугань ― степное [[море]], равнинный простор прикаспийского Закавказья, ограниченный Араксом, Курой и персидской границей. Приморская часть изобилует солончаками и солёными озёрами. В целом в Мугани [[полынь]] господствует наравне с [[курчавка]]ми, библейскими [[каперсы|каперсами]], чьё одноночное цветение мы сторожили, чтобы разжиться для коллекции редким бражником ― слепым или глазчатым ― эти [[бабочки]] наподобие [[колибри]] зависали над цветками каперса с шелестящим трепетом, будто кто-то листал [[книга|книгу]], опирались на спираль хоботка. Каперс знаменит был в наших походах наравне с [[лакрица|лакрицей]], которую звали мы «сладкий корень» и чьё сочное [[корневище]] способно пригасить жажду, с цветастыми небесными [[дельфиниум]]ами, съедобными [[мимоза|мимозками]], чьи зёрна маслянисты, чуть горчат, но рождают призрак сытости. [[Камыш]]овые заросли вокруг озёр подымают в воздух нездоровье болотной лихорадки, посетившей меня однажды, благодаря чему я видел в море на Артёме парусник из стекла ― хрустальный парус его полоскался при смене галса, он шёл на мель и взмыл над ней, пропал… Дожди и снег с Мугани зимой размешивают соль с грязью на солончаках, разливают озёра и до весны одушевляют степь воскресшей зеленью трав, стадами [[овца|овец]], дымом кочевий. В восточной части Мугани сеть каналов, ведущих от Куры, орошают поля ― [[пшеница]] и сезам.<ref>[[w:Иличевский, Александр Викторович|Александр Иличевский]], «Перс» ''(роман)'', Москва, изд. «АСТ», 2010 г.</ref>|Автор=[[w:Иличевский, Александр Викторович|Александр Иличевский]], «Перс», 2010}} |
{{Q|Мугань ― степное [[море]], равнинный простор прикаспийского Закавказья, ограниченный Араксом, Курой и персидской границей. Приморская часть изобилует солончаками и солёными озёрами. В целом в Мугани [[полынь]] господствует наравне с [[курчавка]]ми, библейскими [[каперсы|каперсами]], чьё одноночное цветение мы сторожили, чтобы разжиться для коллекции редким бражником ― слепым или глазчатым ― эти [[бабочки]] наподобие [[колибри]] зависали над цветками каперса с шелестящим трепетом, будто кто-то листал [[книга|книгу]], опирались на спираль хоботка. Каперс знаменит был в наших походах наравне с [[лакрица|лакрицей]], которую звали мы «сладкий корень» и чьё сочное [[корневище]] способно пригасить жажду, с цветастыми небесными [[дельфиниум]]ами, съедобными [[мимоза|мимозками]], чьи зёрна маслянисты, чуть горчат, но рождают призрак сытости. [[Камыш]]овые заросли вокруг озёр подымают в воздух нездоровье болотной лихорадки, посетившей меня однажды, благодаря чему я видел в море на Артёме парусник из стекла ― хрустальный парус его полоскался при смене галса, он шёл на мель и взмыл над ней, пропал… Дожди и снег с Мугани зимой размешивают соль с грязью на солончаках, разливают озёра и до весны одушевляют степь воскресшей зеленью трав, стадами [[овца|овец]], дымом кочевий. В восточной части Мугани сеть каналов, ведущих от Куры, орошают поля ― [[пшеница]] и сезам.<ref>[[w:Иличевский, Александр Викторович|Александр Иличевский]], «Перс» ''(роман)'', Москва, изд. «АСТ», 2010 г.</ref>|Автор=[[w:Иличевский, Александр Викторович|Александр Иличевский]], «Перс», 2010}} |
Версия от 14:47, 3 ноября 2014
Степь — равнина, поросшая травянистой растительностью, в умеренных и субтропических зонах северного и южного полушария.
Степь в прозе
Чёрт вас возьми, степи, как вы хороши!.. | |
— Николай Гоголь, «Тарас Бульба», 1842 |
— Всеволод Гаршин, «Медведи», 1883 |
Единственным развлечением могли быть только окна пассажирских поездов да поганая водка, в которую жиды подмешивали дурман. <...> На меня, уроженца севера, степь действовала, как вид заброшенного татарского кладбища. Летом она со своим торжественным покоем — этот монотонный треск кузнечиков, прозрачный лунный свет, от которого никуда не спрячешься, — наводила на меня унылую грусть, а зимою безукоризненная белизна степи, её холодная даль, длинные ночи и волчий вой давили меня тяжёлым кошмаром.[1] | |
— Антон Чехов, «Шампанское (Рассказ проходимца)», 1887 |
Загорелые холмы, буро-зелёные, вдали лиловые, со своими покойными, как тень, тонами, равнина с туманной далью и опрокинутое над ними небо, которое в степи, где нет лесов и высоких гор, кажется страшно глубоким и прозрачным, представлялись теперь бесконечными, оцепеневшими от тоски… | |
— Чехов, «Степь», 1888 |
Вы посмотрите, как крушит сибирскую тайгу железная дорога! Абаканский завод ещё не принёс краю пользы даже на ломаный грош, а таёжных палестин опустошил — в два ста лет им не воскреснуть! Это можно принять за правило: если вы в Сибири поставите фабрику или завод в дремучей тайге, то, десять лет спустя, фабрика ваша окажется среди бесплодной степи, и разве где-нибудь далеко на горизонте останется синеть лесная окоёмка. | |
— Александр Амфитеатров, «Сибирские этюды» (Лесное умертвие), 1904 |
Такая дивная тишина стоит в степи! Только гогочут гуси, которых гонит крохотная девочка. Скрипучие, металлические, словно железные звуки. Дурман ― белый, яркий ― встает по дороге из полумрака. Маня любит его запах, ядовитый и сладкий. А как пахнет конопля в эти часы! Целый лес её стоит на краю поля...[2] | |
— Анастасия Вербицкая, «Ключи счастья», 1909 |
Мугань ― степное море, равнинный простор прикаспийского Закавказья, ограниченный Араксом, Курой и персидской границей. Приморская часть изобилует солончаками и солёными озёрами. В целом в Мугани полынь господствует наравне с курчавками, библейскими каперсами, чьё одноночное цветение мы сторожили, чтобы разжиться для коллекции редким бражником ― слепым или глазчатым ― эти бабочки наподобие колибри зависали над цветками каперса с шелестящим трепетом, будто кто-то листал книгу, опирались на спираль хоботка. Каперс знаменит был в наших походах наравне с лакрицей, которую звали мы «сладкий корень» и чьё сочное корневище способно пригасить жажду, с цветастыми небесными дельфиниумами, съедобными мимозками, чьи зёрна маслянисты, чуть горчат, но рождают призрак сытости. Камышовые заросли вокруг озёр подымают в воздух нездоровье болотной лихорадки, посетившей меня однажды, благодаря чему я видел в море на Артёме парусник из стекла ― хрустальный парус его полоскался при смене галса, он шёл на мель и взмыл над ней, пропал… Дожди и снег с Мугани зимой размешивают соль с грязью на солончаках, разливают озёра и до весны одушевляют степь воскресшей зеленью трав, стадами овец, дымом кочевий. В восточной части Мугани сеть каналов, ведущих от Куры, орошают поля ― пшеница и сезам.[3] | |
— Александр Иличевский, «Перс», 2010 |
Степь в стихах
— Казачья песня "Любо, братцы, любо", XVIII век |
По диким степям Забайкалья, | |
— Русская народная песня «По диким степям Забайкалья», XIX век |
— Константин Батюшков, «Взгляни: сей кипарис, как наша степь, бесплоден...», 1821 |
— Александр Пушкин, «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»..., 1836 |
— Александр Пушкин, «Стою печален на кладби́ще…» |
— Иван Никитин, «Хозяин», 1861 |
Снег да снег кругом; | |
— И. Суриков, «В степи», 1869 |
— Иван Бунин, «Пустыня, грусть в степных просторах…», 1888 |
— Семён Липкин, «Воля», 1943 |
Источники
- ↑ Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 6. (Рассказы), 1887. — стр.12
- ↑ Анастасия Вербицкая. Собрание сочинений в 10 томах. Том 3. — М.: НПК «Интелвак», 2001 г.
- ↑ Александр Иличевский, «Перс» (роман), Москва, изд. «АСТ», 2010 г.
- ↑ С. Липкин. «Воля». — М.: ОГИ, 2003 г.