У этого термина существуют и другие значения, см. Буй (значения).
Буй, раньше также томбу́й (нидерл.boei, англ.buoy), также буёк, маленький буй (отчасти, сленговое) — сигнальный, приборный или предупреждающий поплавок из дерева, железа или пластика, крепящийся ко дну при помощи якоря на тросе. Буи служат для указания конкретного места в воде, слово означает почти то же самое, что — бакен или бака́н, однако в русском языке появилось значительно позже, к концу XIX века, а прежде было производным от прилагательного буйный и означало почти то же, что бой, драка или буян.
По назначению различаются: буй ограничивающий (например, бакен — буй, указывающий границы безопасного для судоходства фарватера); буй разделяющий (например, пляжный буй, указывающий безопасные для купания участки с небольшой глубиной); буй указывающий (например, буй для ныряльщиков); и буй как платформа для установки оборудования (например, метеобуй, или аварийный радиобуй). В современном языке слова буй и буёк нередко выполняют функцию забавного эвфемизма, в разных формах заменяя несколько обсценных выражений.
Через сорок восемь часов, когда буря, заставившая убрать паруса на шхуне, утихла, на востоке показался буй близ оконечности Скагафлес; в этом месте океан усеян подводными скалами, весьма опасными для мореходов.[1]
Учреждается нью-иоркское общество <...> для устройства новой системы объявлений, заключающейся в помещении на морской поверхности против всех модных пляжей больших буёв с гигантскими рекламными надписями.[3]
— газета «Вечернее время», «Знамение времени», 28 июня 1912
Если южный буй не будет виден, то суда должны проходить около северного буя, возле крепости; если северный буй не будет виден, то суда должны проходить к северу от южного буя. Если оба буя не будут видны на своих местах, то суда должны воздержаться от прохождения, остановиться, спустить шлюпку и уведомить об этом крепость.[4]
— газета «Мариупольская жизнь», «Вниманию моряков», 1913
Прикована на якорь ржавый Душа, как буй, в веках рвалась...[6]
— Михаил Герасимов, «Прикована на якорь ржавый...» (из поэмы «Октябрь»), 1921
Всю команду он выбросил на поверхность в спасательных буях, а для него самого исправного буя не осталось — часть буев повредило при аварии, а спасательная экспедиция из-за шторма смогла лишь через несколько суток поднять его со дна вместе с подлодкой.[7]
...на острове Городомля таинственное военное строительство ― может быть, химический завод. Извне не видно ничего, густой лес. Подъезжать, даже близко проезжать воспрещается. Теперь вокруг Городомли белые буи демаркационной линии.[8]
Рыбаки помоложе, из тех, кто пользуется буями вместо поплавков для своих снастей и ходят на моторных лодках, купленных в те дни, когда акулья печёнка была в большой цене, называют море el mar...
Вместо прежних слабоустойчивых бакенов с тусклым керосиновым освещением судоходные трассы будут обслуживаться береговыми маяками и створами, а также металлическими пловучими буями озерного типа.[9]
— Сергей Зонн, «Новые транспортные магистрали», 1952
Шептуны, размещённые на плавающих буях, сообщали, что нас трясёт от энтузиазма.
На автоматизированных буях и плавучих маяках источник энергии должен отвечать принципу «поставить и забыть». <...> Для таких систем есть еще более долговечный источник: тот же генератор, но с радиоактивным топливом, например с изотопом полоний-210.[12]
— Николай Лидоренко, «Автономная энергетика: источники тока для земли, моря, космоса», 1970
По окончании наводки Великий Князь прошел по мосту на правый берег реки и обратно, и затем произведена была разводка моста паромами, вниз по течению, с отдачею верховых и низовых якорей на буи. Разводка продолжалась только 7 минут и представляла очень красивое зрелище.[2]
В одной из своих лучших новел французский писатель Виллье не так давно иронически предлагает добраться до звезд и использовать небо для рекламы. Как известно, за границей такой способ рекламы уже осуществлен. Теперь мы читаем: «Учреждается нью-иоркское общество с капиталом в 500 000 долларов для устройства новой системы объявлений, заключающейся в помещении на морской поверхности против всех модных пляжей больших буёв с гигантскими рекламными надписями». Вслед за небом и море. Этого следовало ожидать.[3]
— газета «Вечернее время», «Знамение времени», 28 июня 1912
Начальник порта, согласно распоряжению отдела торгового мореплавания, доводит до сведения владельцев и капитанов торговых судов о снятии мин у крепости Санджак-Кале и об условиях входа судов в порт Смирны. Пароходы и большие парусные суда при входе в порт Смирны должны проходить между красными буями. При встречах и следовании друг за другом суда должны руководиться международными правилами по данному предмету, во избежание столкновений. Если южный буй не будет виден, то суда должны проходить около северного буя, возле крепости; если северный буй не будет виден, то суда должны проходить к северу от южного буя. Если оба буя не будут видны на своих местах, то суда должны воздержаться от прохождения, остановиться, спустить шлюпку и уведомить об этом крепость. Северные и южные стороны около буёв опасны для судов.[4]
— газета «Мариупольская жизнь», «Вниманию моряков», 1913
Гигантские размеры волжских и донских водохранилищ вызывают необходимость коренной реконструкции всех средств «обслуживания» судоходства фарватера. Вместо прежних слабоустойчивых бакенов с тусклым керосиновым освещением судоходные трассы будут обслуживаться береговыми маяками и створами, а также металлическими пловучими буями озерного типа. Освещение этих устройств будет электрифицировано, а управление ими автоматизировано. Применение новейших достижений оптики обеспечит видимость света маяков и створов за десятки километров. Широко будет применяться радиосвязь для безопасного плавания судов в тумане и в ночное время.[9]
— Сергей Зонн, «Новые транспортные магистрали», 1952
На автоматизированных буях и плавучих маяках источник энергии должен отвечать принципу «поставить и забыть». Здесь в последнее время стали использовать термоэлектрические генераторы; «горячие» спаи их термопар нагреваются газовой горелкой, холодные ― омываются воздухом или водой. Система безотказно работает до тех пор, пока не исчерпается запас сжиженного газа; затем этот запас возобновляют. Для таких систем есть еще более долговечный источник: тот же генератор, но с радиоактивным топливом, например с изотопом полоний-210. Альфа-частицы, излучаемые изотопом, тормозятся поглощающим материалом, скажем, графитом, нагревают его, а он отдает тепло термопарам, вырабатывающим электроэнергию. Можно ли использовать такие источники на суше? Их уже используют.[12]
— Николай Лидоренко, «Автономная энергетика: источники тока для земли, моря, космоса», 1970
Как хорошо знает Пелевин, Россия — это и вдохновение, и двигатель его выдумки; она его запятнанная муза. В постоянном изгнании, как вы подозреваете, Пелевин как писатель увянет в бесцельности, и начнёт дрейфовать, словно буй без швартовов.[13]
Хотят курорт делать, а на острове Городомля таинственное военное строительство ― может быть, химический завод. Извне не видно ничего, густой лес. Подъезжать, даже близко проезжать воспрещается. Теперь вокруг Городомли белые буи демаркационной линии. Весной их не было, и произошел такой случай. Из Осташкова ехал пассажирский пароход «Совет», обслуживающий ежедневно по расписанию все пристани озера. Ветер ли его отнес или просто оплошность капитана, но «Совет» подошёл несколько ближе к острову, чем полагается; последовал залп, и пятеро человек было ранено, из них два тяжело, одному пришлось ампутировать ногу.[8]
...на Австрийский пляж надо было идти через порт, мимо вросших в землю, разряженных шарообразных мин и окрашенных в желтый и красный цвет буев, мимо каменных трапов к воде и сигнальных мачт, старых шаланд и бухт истлевшего каната, наконец, мимо загадочного маленького дома на молу с белой башенкой и проржавленным балконом.[10]
Сидел я, должно быть, долго, пока желтоватая дымка не начала приобретать багровый оттенок и с моря, где заунывно мычал звуковой буй на Константиновском рифе, не дохнуло холодным ветром.[10]
...продвигаюсь, чувствую, продвигаюсь, откатываясь порой назад в смятенье и безнадежность и всё же возвращаясь и направляясь к некоему берегу, как тот буй, что я выловил в море. Не в первый раз я один на один с неизвестностью, неподсказанностью и незаказанностью темы, но вряд ли когда в такой мере, как сейчас.[11]
...когда ледоколы «Владимир Русланов» и «Афанасий Никитин» сердито лаются в морозном тумане, в лиловой мгле у двадцать первого буя при входе в Керченский пролив, то их имена перестают быть именами мертвецов. Об этом сказано много раз.[14]
Через сорок восемь часов, когда буря, заставившая убрать паруса на шхуне, утихла, на востоке показался буй близ оконечности Скагафлес; в этом месте океан усеян подводными скалами, весьма опасными для мореходов. На судно прибыл исландский лоцман, и через три часа «Валькирия» бросила якорь у Рейкьявика в заливе Факсафлоуи.[1]
— Ну, это дело темное, — вздохнул капитан, — когда как. Каждый день дно может перемениться. На это обстановка есть.
— Какая обстановка? — удивился корреспондент.
— Маяки, буи, семафоры на берегах. Это и называется обстановкой.[16]
Больше всего поражала в комиссаре густая седина волос над молодым лицом с маленькими черными, подбритыми на концах усиками и черными живыми глазами. Говорили, что эта седина появилась у него после долгого пребывания в одиночестве с трупом погибшего капитана в затонувшей на большой глубине подлодке, на которой он также был комиссаром. Всю команду он выбросил на поверхность в спасательных буях, а для него самого исправного буя не осталось — часть буев повредило при аварии, а спасательная экспедиция из-за шторма смогла лишь через несколько суток поднять его со дна вместе с подлодкой.[7]
...во всех морях и океанах температура на глубине около трех-четырех тысяч метров всегда равна приблизительно одному-двум градусам тепла, а у поверхности она почти всегда и везде значительно выше нуля. В тропиках температура поверхностных слоев воды доходит даже до двадцати шести — двадцати семи градусов. Вот тебе и разница температур, которая нужна нашим электростанциям. Подлодка выпускает плавучий буй, прикрепленный к верхнему спаю-приемнику трос-батареи. Буи поднимается почти до поверхности океана, и спай нагревается там до известной температуры.[7]
Впереди показалось красное туманное пятно, вскоре превратившееся в красную лампочку, а затем и вертикально натянутый плавучим буем тонкий трос; на нем висели глубоководный термометр и, повыше, вертушка Экмана — Мерца. Винт вертушки тихо вращался в своем медном кольце, четырехугольная лопасть руля указывала направление вращавшего винт течения — с юга на север. Трос своими концами терялся в темноте, но и вверху и внизу туманными красными пятнами пробивался свет других лампочек, указывая продолжение троса в обоих направлениях.[7]
— Приготовить глубоководный буй, две тысячи семьсот метров! — скомандовал помощник.
Мгновенно зацепили гак и вывалили за борт тускло блестевший снаряд, похожий на авиационную бомбу. Матрос дернул линь, гак выложился, и снаряд почти без всплеска исчез в зеленоватой черноте моря. Через четверть часа и пятьдесят секунд, по секундомеру помощника, над волнами в свете прожектора «Аметиста» выскочил слегка дымящийся предмет, раскрылся, подобно зонту, и маленький белый купол лег на воду. Советский корабль просигналил «американцу» просьбу держаться на плавучем якоре и застопорить машину.[17]
Американцы, непрерывно следившие за советским кораблем, видели, как он то появлялся в полосе света, то снова исчезал, показывая красный или зеленый огонь.
— Смотрите, они ставят буйки! — оживленно заговорил помощник, когда на втором повороте «Аметиста» перед носом «Риковери» закачался белый грибок. — Очевидно, изобрели буй для глубин. Такие штуки давно употреблялись в подводной войне, и тут все дело в прочности линя. Они добились этой прочности, вот и всё. Очень просто.
— Все вещи просты, когда знаешь, как их сделать! — буркнул помощник в ответ своему капитану.[17]
Мысленно он всегда звал море la mar, как зовут его по-испански люди, которые его любят. Порою те, кто его любит, говорят о нем дурно, но всегда как о женщине, в женском роде. Рыбаки помоложе, из тех, кто пользуется буями вместо поплавков для своих снастей и ходят на моторных лодках, купленных в те дни, когда акулья печёнка была в большой цене, называют море el mar, то есть в мужском роде.
Однажды начальство наше охватило чрезвычайное волнение, а за обедом мы узнали, что мимо наших мастерских сегодня проплывёт Великий Водяной Рыбон Эрмезиний, который отправляется на воплощение бальдурьей налимности. Посему до самого вечера в ожидании высочайшего прибытия мы плавали по стойке смирно. Шёл дождь и было ужасно холодно, мы все продрогли. Шептуны, размещённые на плавающих буях, сообщали, что нас трясёт от энтузиазма. Кортеж Великого Рыбона на семистах лодках следовал мимо нас чуть ли не до темноты.
Жарило солнце, перед глазами плавали красные пятна, дрожал воздух на дне карьера, и в этом дрожании казалось, будто шар приплясывает на месте, как буй на волнах.
Едва возглас смолк, как все вскочили, вытянулись в том же порыве молчания, в каком люди всегда отдавали почесть погибшим. Конкин оглянулся, прежде чем нырнуть в темный провал пробоины. С буёв, как солнца, светили прожекторы. Удивительно, как мог инопланетный корабль всем показаться похожим на мину.[18]
Пускай бы хоть горло пошло под ковку: Расплющить раструб в боевую трубу; Пускай бы хоть челюсть коню на подковку, Череп в воде ― рыбакам буй. <...>
Чтобы тогда, когда буду буем, Глазницами ширь обзирать мог,
Чтобы трубой я ревел над боем,
Зубами хватая пульс ног.[5]
.jpg)
.jpg)
_Waddenzee_NL.jpg)
