Воздух

Материал из Викицитатника
Круговорот атмосферы

Во́здух — естественная среда обитания человека и других живых организмов, образующая земную атмосферу. Нормальный воздух представляет собой смесь газов, главным образом, азота и кислорода, а также аргона, углекислого газа, водорода. Воздух необходим для нормального существования на Земле живых организмов. Кислород, содержащийся в воздухе, в процессе дыхания поступает в клетки организма и используется в процессе окисления, в результате которого происходит выделение необходимой для жизни энергии (метаболизм, аэробы). В промышленности и в быту кислород воздуха используется для сжигания топлива с целью получения тепла и механической энергии в двигателях внутреннего сгорания.

Важным показателем состояния воздуха является его влажность, определяемая концентрацией водяных паров в единице объёма.

Воздух в афоризмах и коротких цитатах[править]

  •  

Дыхание и воздух объемлют весь космос. Из них всё возникает и в них всё разрешается.[1]

  Анаксимен Милетский, 530 г. до н. э.
  •  

Таково же отношение и воздуха к воде: одно из них подобно материи, другое — форме, а именно: вода — материя воздуха, а воздух как бы ее действительность, так как вода есть воздух в возможности, а воздух — вода в возможности, но только иным образом.

  Аристотель, «Физика», 330-е до н. э.
  •  

...воздух надлежит почитать в числе натурально электрических тел, и что он от трения действительно может сделаться электрическим, <...> бывающий, почти безпрестанно на воздухе ветер, и происходящее от того трение на земной поверхности, может сделать воздух электрическим.

  — Вильгельм Крафт, «Руководство къ Математической и Физической Географіи» (пер. А.М.Разумова), 1764
  •  

Странное свойство имеет здешний воздух: это тонкий, сокровенный яд, от которого, говорят, можно умереть, не чувствуя его действия.[2]

  Василий Боткин, «Письма об Испании», 1847
  •  

...чтоб возвратить России русский воздух, надобно чтобы наше правительство вернулось к нам из-за границы.[3]

  Константин Аксаков, из статьи «Значение столицы», 1856
  •  

Мне захотелось дышать русским воздухом, ходить по русской земле.

  Иван Тургенев, «Ася», 1857
  •  

О, Воздух жизненный! Прозрачность круговая!
Он должен вольным быть.

  Константин Бальмонт, «Воздух», 1905
  •  

Воздух — это Бог, потому что без Воздуха мы не существуем.

  Чарльз Мэнсон, 1960-е
  •  

Воздух, Деревья и Вода — это наш дух.
Без Воды и Деревьев не может быть спасения.

  Чарльз Мэнсон, 1960-е
  •  

...над лугом опрокинут океан воздуха, и какой это воздух! Вкус и аромат особенно умеют ценить люди, посидевшие в тюрьме.

  Зоя Воскресенская, «Сердце матери», 1965
  •  

Движение ― это воздух… Нет, нет, воздух ― это движение…[4]

  Венедикт Ерофеев, «Из записных книжек», 1970
  •  

...кусты и деревья светло серебрились под светом луны и шевелились, журчали, дышали. От их дыхания воздух был сладок. Его можно было пить.[5]

  Юрий Трифонов, «Предварительные итоги», 1970
  •  

Пока есть солнце и воздух, всегда будет ветер. И хорошо, что он порой бьёт в лицо.

  Сергей Лукьяненко, «Стеклянное море», 1992
  •  

То, чего когда-то не хватало как воздуха, теперь не замечаем, как воздух, которым дышим.

  Семён Альтов, 1990-е
  •  

Мы испортили воду, испортили воздух, мы испортили всё; почему бы нам теперь не испортить мозги друг другу?

  — «В пасти безумия», 1995
  •  

Мы клянёмся и божимся, что ни в чём так не нуждаемся, как в правде. Правда для нас что кислород, — но воздух, которым мы дышим, состоит не только из кислорода.[6]

  Лев Левицкий, «Термос времени», 1997

Воздух в публицистике и научно-популярной прозе[править]

  •  
Частица «воздуха» (по Платону)
Итак, согласно моему приговору, краткий вывод таков: есть бытие, есть пространство и есть возникновение, и эти три <рода> возникли порознь еще до рождения неба. <...> четыре рода <т. е. первоначальные стихии: вода, огонь, земля, воздух> обособились в пространстве еще до того, как пришло время рождаться устрояемой из них Вселенной. Ранее в них не было ни разума, ни меры: хотя огонь и вода, земля и воздух являли кое-какие приметы присущей им своеобычности, однако они пребывали всецело в таком состоянии, в котором свойственно находиться всему, чего еще не коснулся бог. Поэтому последний, приступая к построению космоса, начал с того, что упорядочил эти четыре рода с помощью образов и чисел. То, что они были приведены богом к наивысшей возможной для них красоте и к наивысшему совершенству из совсем иного состояния, пусть останется для нас преимущественным и незыблемым, утверждением; но теперь мне следует попытаться пояснить вам устройство и рождение каждого из четырех родов. <...> Земле мы, конечно, припишем вид куба, ведь из всех четырех родов наиболее неподвижна и пригодна к образованию тел именно земля, а потому ей необходимо иметь самые устойчивые основания. <...> Пусть же объемный образ пирамиды и будет, в согласии со справедливым рассуждением и с правдоподобием, первоначалом и семенем огня; второе по рождению тело мы назовем воздухом, третье же — водой. Но при этом мы должны представить себе, что все эти <тела> до такой степени малы, что единичное <тело> каждого из перечисленных родов по причине своей малости для нас невидимо, и лишь складывающиеся из их множеств массы бросаются нам в глаза. Что же касается их количественных соотношений, их движений и вообще их сил, то бог привел все это в правильную соразмерность, упорядочивая все тщательно и пропорционально, насколько это допускала позволившая себя переубедить природа необходимости.
  Платон, «Тимей» (52d-56c), около 360 года до н. э.
  •  

Однако нет никакой необходимости, если существует движение, признавать пустоту; для всякого движения вообще — это просмотрел и Мелисс — ни в коем случае, так как качественно изменяться может и наполненное тело. Но это относится также и к движению по отношению к месту, так как тела могут уступать друг другу место одновременно, <даже> при отсутствии промежутка, существующего наряду с движущимися телами. Это очевидно в вихревых движениях сплошных <тел> и в движениях жидкостей. Возможно также и уплотнение <тела> не путём вхождения в пустоту, а вследствие вытеснения находящегося внутри (например, при сдавливании воды находящегося внутри воздуха); возможно и увеличение не только за счёт вхождения в тело чего-нибудь, но и путём качественного изменения, например если из воды возникает воздух.

  Аристотель, «Физика», 330-е до н. э.
  •  

А наряду со Вселенной и целым нет ничего, что было бы вне Вселенной, и поэтому все находится в Небе, ибо справедливо, что Небо [и есть] Вселенная. Место же [Вселенной] не небесный свод, а его крайняя, касающаяся подвижного тела покоящаяся граница, поэтому земля помещается в воде, вода — в воздухе, воздух — в эфире, эфир — в Небе, а Небо уже ни в чем другом.
Из сказанного ясно, что при таком определении места разрешатся и все затруднения. Нет необходимости ни увеличиваться месту вместе [с предметом], ни быть месту точки, ни двум телам находиться в одном и том же месте, ни существовать какому-нибудь телесному протяжению, ибо посередине места находится тело, а не протяжение тела. И место находится где-то, но только не в месте, а как граница в ограничиваемом [теле], так как в месте (находится) не все существующее, а только способное к движению тело. И вполне понятно, что каждое [тело] устремится к своему собственному месту: ведь тела, которые расположены друг за другом и касаются друг друга ненасильственно, родственны, и если они сращены, они не испытывают [взаимного] воздействия, если же только касаются, испытывают воздействие друг друга. Не без оснований также всякое [тело] остается по природе в свойственном ему месте, ибо каждая данная часть существует в целом месте как отделимая часть по отношению к целому, например когда передвинется частица воды или воздуха. Таково же отношение и воздуха к воде: одно из них подобно материи, другое — форме, а именно: вода — материя воздуха, а воздух как бы ее действительность, так как вода есть воздух в возможности, а воздух — вода в возможности, но только иным образом.

  Аристотель, «Физика», 330-е до н. э.
  •  

Теперь осталось показать, каким образом воздух и тучи делаются электрическими? Сей вопрос не столь труден, чтобы не можно было с вероятностию решить оного. Я уже выше сего показал, что воздух надлежит почитать в числе натурально электрических тел, и что он от трения действительно может сделаться электрическим, то показал Г. Вилсон в Лондоне некоторыми опытами, кои он делал по случаю учиненных мною изобретений до Турмалина касающихся. Таким образом без всякого сомнения увериться можно, что бывающий, почти безпрестанно на воздухе ветер, и происходящее от того трение на земной поверхности, может сделать воздух электрическим.[7]

  — Вильгельм Крафт, «Руководство къ Математической и Физической Географіи» (пер. А. М. Разумова), 1764
  •  

Хотя листья вначале питаются преимущественно более или менее видоизмененными водянистыми частями, которые они извлекают из стебля, их дальнейшее развитие и усложнение зависит от света и воздуха. Подобно тому как возникшие в замкнутой семенной оболочке семядоли, как будто только набитые сырым веществом, лишь грубо или почти вовсе не организованы и не развиты, так и листья растений, выросших под водой, имеют более грубую организацию, чем подвергнутые действию открытого воздуха; даже тот же вид растений образует более гладкие и менее утонченные листья, если они растут в низких сырых местах; наоборот, перенесённый в более высокие местности, он производит шероховатые, снабжённые волосками и более тонко выработанные листья.

  Иоганн Вольфганг Гёте, «Опыт о метаморфозе растений» (1790), глава II «Развитие стеблевых листьев от узла к узлу»
  •  

Петербург — столица России! Вот разгадка того внутреннего неустройства, в котором находится теперь Россия. Вот ключ к уразумению того всеобщего запутанного положения, до которого дошли все наши дела, и внутренние, и внешние. Вместе с новой столицей, Петербургом, теряется понимание России. Но нужно было полтораста лет состояния Петербурга в звании столицы, чтобы расшатать могучие, и вещественные, и нравственные, русские силы, <...> чтобы довести Россию до того состояния, в котором она теперь находится, которое давно, более или менее, известно нам, подданным, которое выступило в эти годы ярко и для правительства, и которое грозит гибелью, если не примутся против него меры верные и скорые, если не возвратят России её родного воздуха, который один может исцелить её. А чтоб возвратить России русский воздух, надобно чтобы наше правительство вернулось к нам из-за границы.[3]

  Константин Аксаков, из статьи «Значение столицы», 1856
  •  

Старик еврей, как Моисей, как Авраам, подходит последний к неглубокому ящику с водою; и вдруг, прилепив к краям ящика восковые свечи, ― зажигает их все!! Это «скупой рыцарь» юдаизма перед своими «богатствами»… Да, для всех это гадко, стыдно, «нельзя этого произнести вслух»: но ведь «я строил микву и знаю, чтo и зачем; этим будет жить весь израиль, и вечно, если этого не оставит: и я зажигаю священный огонь здесь, потому что нигде как здесь не напоен воздух так телами израиля, и все они (они) вдохнули этого воздуха, вдохнули и проглотили его, и теперь он ароматическою и зрительною струею бежит в жилах каждого (-ой) и рождает образы и желания, которыми, едиными и объединяющими, волнуется весь израиль». «Зажженные восковые свечи» ― это перевод на наш язык, на наш обряд того, что закон и вера говорят израилю: «миква свята».

  Василий Розанов, «Уединенное», 1911
  •  

Как же узнать, есть ли в атмосфере гелий? Как добыть гелий не из редкого минерала клевеита, а из самого обыкновенного воздуха? Если правда, что гелий растворен в воздухе, то есть только один способ извлечь его оттуда. Нужно удалить из воздуха все другие газы — убрать кислород, убрать азот, убрать аргон. То, что останется, это, верно, и будет гелий. Но как же это сделать? Как удалить из воздуха кислород, азот и аргон? Кислород удалить нетрудно. Рамзай знал, что раскаленная медь поглощает кислород, присоединяет его к себе. Батарея фарфоровых трубок, наполненных раскаленными медными опилками, — вот прибор для удаления кислорода из воздуха. Насосы гонят воздух по трубкам — из одной в другую, — и по дороге кислород застревает в раскаленных опилках. И вот из батареи в закрытый сосуд, в газометр, течёт уже не воздух, а воздух минус кислород, воздух, освобожденный от кислорода. После кислорода легко убрать и азот. Из второй батареи в газометр будет вытекать не воздух, а воздух минус кислород и минус азот. Ну а как быть с аргоном?[8]

  Матвей Бронштейн, «Солнечное вещество», 1936
  •  

Когда-то, до Рэлея и Рамзая, ученые были уверены, что воздух состоит только из кислорода и азота. Потом был открыт аргон. А Рамзай и Трэверс доказали, что к каждому литру воздуха подмешано, кроме аргона, 18 кубических миллиметров неона, 5 кубических миллиметров гелия, 1 кубический миллиметр криптона, одна десятая кубического миллиметра ксенона. Добыв из воздуха эти газы, Рамзай принялся проделывать с ними всевозможные опыты. Он хотел узнать, вступают ли они в какие-нибудь химические соединения. Оказалось, что не вступают. Не только аргон и гелий, но и неон, криптон и ксенон не захотели соединяться ни с одним веществом. Гелий, аргон, неон, криптон, ксенон — все они оказались инертными — ленивыми газами. Целая компания лентяев! И всех их Рамзай выделил из воздуха, очистил и изучил.[8]

  Матвей Бронштейн, «Солнечное вещество», 1936

Воздух в мемуарах, письмах и дневниковой прозе[править]

Воздух в горах
  •  

Гибралтар получает всё своё продовольствие из Танхера и из Испании, равно как и воду, потому что колодцев здесь нет, а есть только систерны ― водохранилища, в которых сохраняется дождевая вода; но эти систерны и провиантские магазины так велики, что могут вмещать в себя провианта на три года. Странное свойство имеет здешний воздух: это тонкий, сокровенный яд, от которого, говорят, можно умереть, не чувствуя его действия. Сначала ощущают томление, слабость во всем теле, которая переходит потом в безотчетную грусть, и человек истаевает без физических страданий, без болезни. Так умирает здесь большая часть северных жителей, переселяющихся сюда. И, однако ж, воздух, которым дышишь здесь, исполнен мягкости, благоухания, неги, а организм разрушается, испытывая самые сладостные ощущения. Так все дающее сильное наслаждение ― гибельно.[2]

  Василий Боткин, «Письма об Испании», 1847
  •  

Вот я и в Швейцарии, дорогой друг, и, право, теперь не так уж скучаю по морю. <…> Временами озеро удивительно напоминает Средиземное море. Только берега не серые. Краски сочные, неправдоподобно похожие на искусственные. На воде лодки с яркими парусами странной формы. А главное – мягкий, поразительно чистый воздух. Отец от всего этого повеселел и почти не жалуется на головные боли.[9]:48

  Морис Равель, из письма Морису Деляжу, 20 августа 1906
  •  

Вот клейкая полевая гвоздика, которую в поле и не заметишь, сиреневые левкои, жёлтый львиный зев, и чудится: в раструбе цветка копошится пчела, вытягивая хоботком сладкий нектар, кукушкины слёзки дрожат на тоненьких волосках, даже красные метёлки щавеля украшают букет. И как много в нём васильков — любимых цветов Марии Ильиничны. И вот уже не букет перед нею, а освещённый солнцем луг с травой по колено, и в траве цветы, цветы, а над лугом опрокинут океан воздуха, и какой это воздух! Вкус и аромат особенно умеют ценить люди, посидевшие в тюрьме. Так пахнет свобода, так благоухает сама жизнь.[10]

  Зоя Воскресенская, «Сердце матери», 1965
  •  

Мимо проходят две женщины с костылями: «Движение ― это воздух… Нет, нет, воздух ― это движение…»[4]

  Венедикт Ерофеев, «Из записных книжек», 1970
  •  

Мы клянемся и божимся, что ни в чём так не нуждаемся, как в правде. Правда для нас что кислород, — но воздух, которым мы дышим, состоит не только из кислорода. Как нам известно еще из средней школы, кислорода в воздухе чуть больше одной пятой. Четыре пятых воздуха или, иначе говоря, земной атмосферы состоят в основном из азота и чуть-чуть из благородных газов и углекислого газа. <...> Сталкиваясь с бесчисленными несообразностями и противоречиями, человек чувствует неодолимую потребность мысленно хотя бы упорядочить этот хаос и гармонизировать картину мира. С помощью одних фактов этого не добьёшься.[6]

  Лев Левицкий, «Термос времени», дневник от 10 июня 1997
  •  

Стихотворения рождаются сами из воздуха, если умеешь слышать; из тоски, которая никуда не уходит, если ты не пьёшь; из любви, из сострадания, если ты бессилен помочь, и из прочего сора человеческих переживаний.[11]

  Леонид Латынин, «В пространстве тысячелетия», 2008

Воздух в беллетристике и художественной прозе[править]

  •  

Я остановился и увидел возле дороги небольшую грядку конопли. Её степной запах мгновенно напомнил мне родину и возбудил в душе страстную тоску по ней. Мне захотелось дышать русским воздухом, ходить по русской земле.

  Иван Тургенев, «Ася», 1857
  •  

Собеседники умолкли. Раздавался лишь мерный звон пестика в ступе, и казалось, что учителя первых веков христианства, изображенные в хорах по стенам, с удивлением внимают этой странной беседе новых пастырей церкви Господней. В часовне, озаренной мерцающим светом аптекарской лампочки, где удушливый камфарный запах лекарственного дерева смешивался с едва уловимым благоуханием прежнего ладана, собрание римских прелатов как будто совершало тайное священнодействие.
― Монсиньоре, ― обратился к врачу герцогский астролог Вальгулио, ― правда ли, будто бы эта болезнь передается через воздух?
Врач сомнительно пожал плечами. ― Конечно, через воздух! ― подтвердил Макиавелли с лукавой усмешкой. ― Как же иначе могла бы она распространиться не только в мужских, но и в женских обителях.[12]

  Дмитрий Мережковский, «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», 1901
  •  

Вода по-прежнему чернела, как пропасть. С обеих сторон тянулись, бессильно и тяжело, тёплые, пухлые лапы кактусов. Я ждал, когда Людмила Фёдоровна пойдёт домой. Ждал со страстью, но сам не хотел сказать ей. Мы оба молчали. Если она, подумалось мне, оттого же молчит, отчего — я и тоже не хочет сказать первая, то мы всегда будем так сидеть. Ну и пусть всегда.
Между тем пришли сумерки. Те, ещё не тёмные и уже светлые, сумерки, равно далёкие дню и ночи, когда нигде нет никакого цвета. Небо скрылось. Вместо него был просто воздух. Кактусы, цистерна, ограда были видны ясно, а между тем тяжкие змеи казались легче, и всё в этом нецветном, мёртвом воздухе было возможнее, потому что до первой звезды ещё так же далеко, как уже от солнца.[13]

  Зинаида Гиппиус, «Кабан», 1902
  •  

Полировщик, поворочавшись минут пять, лёг на спину. Душная, смолистая сырость распирала его лёгкие, ноздри, прочищенные воздухом от копоти мастерской, раздувались, как кузнечные меха. В грудь его лился густой, щедрый поток запахов зелени, ещё вздрагивающей от недавней истомы; он читал в них стократ обострённым обонянием человека с расстроенными нервами. Да, он мог сказать, когда потянуло грибами, плесенью или лиственным перегноем. Он мог безошибочно различить сладкий подарок ландышей среди лекарственных брусники и папоротника. Можжевельник, дышавший гвоздичным спиртом, не смешивался с запахом бузины. Ромашка и лесная фиалка топили друг друга в душистых приливах воздуха, но можно было сказать, кто одолевает в данный момент. И, путаясь в этом беззвучном хоре, струился неиссякаемый, головокружительный, хмельной дух хвойной смолы.

  Александр Грин, «Тайна леса», 1910
  •  

Стояла не по-зимнему теплая ночь. С юга тянул ветерок. Он реял над городом уже не первые сутки, и мне казалось, что он несет воздух дальних стран, аромат цветов, уже раскрывших у теплого моря свои бутоны. Она пожелала вернуться домой пешком. Я взял ее под руку. Мы пошли. К легчайшему благоуханию, что витало в воздухе, подмешался аромат «Пармской фиалки».
― Аннет, ― спросил я, ― ты чувствуешь, как пахнут цветы?
― Это моя «Пармская фиалка» и твой «Шипр», ― засмеялась она.
― Нет, пахнет сам воздух.

  Пётр Дубровин. «Аннет» (повесть), 1950
  •  

Даже воздух, знаменитый сосновый воздух не один и тот же. В молодых сосенках более пахнет нежной смолой зелёных игл, в старых соснах — зрелой терпкой смолой древесины. В молодых сосенках — привкус солнца, в старом бору — привкус сырости, влаги.
Не знаю, где лучше и что было бы можно предпочесть. Маслёнок выбрал себе молодые сосенки и водится преимущественно около них. Если же встречается среди взрослых сосен, то в редколесье, в сильно изреженном лесу, про который даже и не скажешь, что это лес, но просто — сосны.

  Владимир Солоухин, «Третья охота», 1967
  •  

Была отличная ночь. Светила луна. Давно я не видел такой ночи. Две чинары стояли, как две скалы, вокруг них конусом легла чёрная непроглядность, зато акации, туя и разные другие более мелкие кусты и деревья светло серебрились под светом луны и шевелились, журчали, дышали. От их дыхания воздух был сладок. Его можно было пить. Я прошёл несколько шагов на слабых ногах, сел на скамейку и пил воздух.[5]

  Юрий Трифонов, «Предварительные итоги», 1970
  •  

Королёв понимал, что воздух — не земля <...> Воображение его полнилось томами поминальных материалов, но ещё одна задача занимала его жгуче: та самая мысль о воздушном зрячем кладбище. Он понимал всю нереальность своих соображений, но всё равно никак не мог отделаться от зрелища, в котором внутреннее небо было полно похоронных дирижаблей с гондолами, упокоившими тела умерших в крионическом холоде недр стратосферы — в стерильной целости для воскресения.[14]

  Александр Иличевский, «Матисс», 2006

Воздух в стихах[править]

Воздух над городом
  •  

Тиха украинская ночь.
Прозрачно небо. Звёзды блещут.
Своей дремоты превозмочь
Не хочет воздух. Чуть трепещут
Сребристых тополей листы.

  Александр Пушкин, «Полтава», 1828
  •  

О, Воздух жизненный! Прозрачность круговая!
Он должен вольным быть. Когда ж его замкнут,
В нём дышит скрытый гнев, встаёт отрава злая,
И, тяжесть мёртвую на душу налагая,
Кошмары цепкие невидимо растут.

  Константин Бальмонт, «Воздух», 1905
  •  

Воздух живительный, воздух смолистый
Я узнаю.
Свет не слепи́т, упоительный, чистый,
Словно в раю.[15]

  Валерий Брюсов, «Воздух живительный, воздух смолистый...», 1908
  •  

Из края в край уходит длинный путь.
Хрустальный воздух холоден, без ласки.
О, май, ужель ты был когда-нибудь?
Весь мир — печаль застывшей бледной сказки.

  Константин Бальмонт, «Хрустальный воздух», 1908
  •  

Воздух пасмурный влажен и гулок;
Хорошо и не страшно в лесу.
Легкий крест одиноких прогулок
Я покорно опять понесу.[16]

  Осип Мандельштам, «Воздух пасмурный влажен и гулок...», 1911
  •  

Воздух прозрачный и синий,
Выйду в цветочные чащи.
Путник, в лазурь уходящий,
Ты не дойдёшь до пустыни.
Воздух прозрачный и синий.[17]

  Сергей Есенин, «Воздух прозрачный и синий...», 1925

Источники[править]

  1. Научно-популярное издание. «Анатомия Мудрости» 120 Философов. Издательство «Таврия» 1996 г.
  2. 1 2 В. П. Боткин. «Письма об Испании». — Л.: Наука, 1976 г.
  3. 1 2 Серия «Русский путь». Москва-Петербург. Pro et contra. Диалог культур в истории национального самосознания. — СПб, Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2000 г.
  4. 1 2 Венедикт Ерофеев, Собрание сочинений в 2 томах. Том 1. — М.: Вагриус, 2001 г.
  5. 1 2 Трифонов Ю.В. Избранные произведения в двух томах. – Москва, «Художественная литература», 1978 г.
  6. 1 2 Левицкий Л. А. Термос времени. Дневник, 1978-1997. — СПб.: Изд-во Сергея Ходова, 2006 г.
  7. Руководство къ Математической и Физической Географіи, со употребленіемъ земнаго глобуса и ландкартъ, вновь переведенное съ примѣчаніями фр. Теодор Ульр. Теод. Эпимуса. Изданіе второе. Въ Санктпетербургѣ при Императорской Академіи Наукъ 1764 года Санктпетербург: При Имп. Акад. наук, 1764 г.
  8. 1 2 М. П. Бронштейн «Солнечное вещество». — М.: Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1936 г.
  9. Составители М.Жерар и Р.Шалю Равель в зеркале своих писем. — Л.: Музыка, 1988. — 248 с.
  10. Воскресенская З. И. «Сердце матери». — Минск: «Юнацтва», 1986 г.
  11. [1] // «В пространстве тысячелетия»: Леонид Латынин отвечает на вопросы Дмитрия Бавильского, литературно-философский журнал «Топос», 2008 г
  12. Д. С. Мережковский. Собрание сочинений в 4 томах. Том I. — М.: «Правда», 1990 г.
  13. Гиппиус З. Н. Чёртова кукла: Проза. Стихотворения. Статьи. — М.: «Современник», 1991 г.
  14. Александр Иличевский, «Матисс»; Москва, «Новый Мир», №2-3, 2007 г.
  15. В. Брюсов. Собрание сочинений в семи томах. — М.: Художественная литература, 1973 г. — Т. 1. Стихотворения, поэмы 1892—1909. — С. 381
  16. О.Э. Мандельштам. Собрание сочинений в 4-х т. — М.: Терра, 1991 г.
  17. Есенин С. А., Полное собрание сочинений в 7 томах. — М.: Наука; Голос, 1996. — том 4. (Стихотворения, не вошедшие в «Собрание стихотворений»). — стр. 51

См. также[править]