Ши́ло в за́днице (иногда в попе, в одном месте и другие эвфемизмы) — фразеологизм, устойчивое словосочетание, означающее постоянное беспокойство, неугомонность, отсутствие возможности держать себя в руках. Синонимы: егозливый, неугомонный, непоседливый, беспокойный, шебутной, уёму не знает, неусидчивый, неуёмный, угомону нет, не сидится на месте, штопор в заднице, вертлявый.
Они наверху у себя все делят чего-то, который год поделить никак не могут… а детей убивают! А потом их как шилом в жопы их толстые кольнут ― и начинают извиняться перед убийцами...
...признанный эрудит может вскоре прослыть напыщенным занудой, вечный слушатель рискует превратиться в сопливую жилетку без права на собственное мнение, а штатный гвоздь программы имеет все шансы закончить карьеру шилом в заднице.[5]
На заседании Политбюро в ноябре 1947 года при обсуждении вопроса о признании Израиля Сталин приоткрыл свои планы и довольно откровенно изложил мотивы принятого им решения. Молча выслушав уклончивые высказывания по повестке дня всех присутствовавших, кроме Молотова, который больше других был в курсе палестинской проблемы, Сталин заключил:Давайте согласимся с образованием Израиля. Это будет как шило в заднице для арабских государств и заставит их повернуться спиной к Британии. “Давайте согласимся с образованием Израиля. Это будет как шило в заднице арабских государств и заставит их повернуться спиной к Британии. В конечном счёте британское влияние будет полностью подорвано в Египте, Сирии, Турции, Ираке”. Как свидетельствует в своих воспоминаниях многолетний руководитель советской секретной службы генерал П. Судоплатов, Сталин рассчитывал под проект создания в Крыму Еврейской республики получить от Запада куда более значительную сумму — не менее десяти миллиардов долларов, однако этим планам не суждено было сбыться.[6]
И вообще, в облике Филатова есть нечто фехтовальное. Джентльмен, дуэлянт, демократ... Потому-то мы им и любуемся. И ключевое слово к нему это слово «острый». Острый взгляд, острое слово, острый ус. И острое шило в известном месте, которое заставляет заниматься разными вещами одновременно. Мы можем насчитать как минимум три источника, три составные части Филатова: театр, кино, словесность.[2]
— Михаил Мишин, «Торжественный комплект» (Леониду Филатову), 1996
Василий Иванович молчал, вспоминая известных ему генералов. Работал он в Наркомате обороны давно и знал многих. Объехав плохо затрамбованную на дороге воронку от бомбы, сказал:
― Не слыхал про такого. А нашего куда же?
― Думаю, на фронт.
― Скорей всего, ― согласился Василий Иванович.
― У него и при московской работе как шило в заднице ― только б куда поехать. О начальстве он отзывался грубо, но судил по справедливости.
― А меня в Москву вызывают.[7]
— Константин Симонов, «Так называемая личная жизнь. Мы не увидимся с тобой...», 1978
Утром из роты прихожу в шесть пятнадцать, он уже в кровати сидит, не спит. Все утро молчал. После пайки я его и повел. Смотрю ― он идёт, как будто шило в заду, аж скулы выперли. Я, значит, его завел, Аллочке бумаги, его ― в кабинку. Лег он на живот. Спускай, говорю, кальсоны, показывай хозяйство! Он, знаешь, так нехотя, через силу будто, спустил. Я ― хлоп! ― его по ляжке. Вот, говорю, наш леопард пятнистый. Аллочка свет поставила, носик сморщила.[8]
— Собралась в машине читать? Сумасшедшая фанатичка. До Москвы не потерпишь?
— Не могу. Шило в одном месте.
— Да, старушка, шило ― это серьезно. С шилом не поспоришь. На, держи свой фонарик, поехали домой.[3]
Нет! Куда там! Они наверху у себя все делят чего-то, который год поделить никак не могут… а детей убивают! А потом их как шилом в жопы их толстые кольнут ― и начинают извиняться перед убийцами; ах, ошибочка вышла, мы хорошие, не оккупанты мы! Мы вам к завтрему еще два завода бесплатно построим ― только вы уж убивайте нас поменьше, пока мы вам их строим… И стоят, жопастые, как ни в чем ни бывало, ручки друг дружке пожимают… Изображение отключается. Марина некоторое время сидит неподвижно.
― И Псы Гекаты войдут к нам? ― спросил Барбович.
― Да, они войдут.
― Ещё как войдут, ― подтвердил Педро из Таваско и уточнил, имитируя простоту солдатской речи: ― Как шило в жопу.
― Но Псы Гекаты ― существа не нашего мира, ― хором сказали братья Шереметевы, ― как воспримут они непривычный для них гнёт времени и пространства?
― Нам не всё известно о природе Псов Гекаты.[9]
Было ясно, что Елена Николаевна нравилась капитану больше, чем Лидия Тимофеевна. «Ну что с этой Лидии взять? Чёрная, худая, мечется по всей школе как будто у неё шило в заднице». Опять смех. В шестнадцать лет многое кажется смешным. Шило в учительской заднице не исключение. Вообще-то, они были подруги. В смысле ― Елена Николаевна и Лидия Тимофеевна. На переменах сидели в столовой за одним столом, шушукались после обеда в учительской. Инстинкт самосохранения.[4]
Кто-то пытается расположить к себе окружающих эрудицией, кто-то ― умением слушать, а кто-то просто веселит публику на правах заслуженного «гвоздя» программы. Беда лишь в том, что признанный эрудит может вскоре прослыть напыщенным занудой, вечный слушатель рискует превратиться в сопливую жилетку без права на собственное мнение, а штатный гвоздь программы имеет все шансы закончить карьеру шилом в заднице. Одним словом, отрепетированные «экспромты» мужа уже за первые два месяца брака надоели мне хуже горькой редьки. И ладно бы только юморок, так еще и вечная претензия Генки на роль первой скрипки в семейном оркестре.[5]
.svg){kind=logo}
