Кайман

Широкомордый кайман

Кайма́н, кайма́ны (лат. Caiman) — в узком смысле слова род пресмыкающихся (очковые кайманы) из семейства аллигаторовых (Alligatoridae), обитающий в Центральной и Южной Америке. Это небольшие аллигаторы — все виды достигают длины всего в 1.5-2 метра и в среднем весят от 6 до 40 кг. Кайманы — хищники, но они обычно не нападают на людей и относительно крупных животных, даже если достигают довольно приличных размеров — они значительно слабее, спокойнее и пугливее настоящих крокодилов или даже других аллигаторовых такого же размера. Также кайманами называют два других рода более крупных крокодилов родом из Америки: черного каймана (Melanosuchus) и гладколобого каймана (Paleosuchus).

В переводе с испанского «кайман» обозначает «аллигатор, крокодил». В отличие от зоологической терминологии, в русской устной речи и массиве литературы ненаучного содержания слово «кайман» чаще всего употребляется как полный синоним слов «крокодил» или «аллигатор», сохранив за собой лишь несущественные стилистические отличия. Зачастую выбор слова зависит только от пожелания автора: поэта, писателя или переводчика.

Кайман в афоризмах и кратких цитатах

	Мчится акула с разинутой пастью, Вынырнул жадный кайман.
	— Генрих Гейне (перевод М.Михайлова), «Скорбь вавилонская», 1857

	из всех ящериц крокодилы, аллигаторы и кайманы — самые отвратительные, самые мерзкие создания.
	— Майн Рид, «Водяная пустыня» (Глава 6. Странное путешествие), 1866

	Наши путешественники взглянули в ту сторону и совсем близко увидели на поверхности воды большую голову каймана со светящимися глазами, плывшего не спеша к берегу…
	— Константин Станюкович, «Вокруг света на Коршуне», 1895

	...кайманы относительно редко трогают людей тёмной кожи, предпочитая мясо белых, и этим объясняется то некоторое суеверно-почтительное и благодарное отношение туземцев Явы к хищным чудовищам.
	— Константин Станюкович, «Вокруг света на Коршуне», 1895

	Вот небось этот подлец и дитю не обнадежит глазами! ― прибавил чуть слышно Шняков и кивнул головой на воду. В нескольких шагах от корвета плыл кайман.
	— Константин Станюкович, «Добрый», 1901

	В парижском зоологическом саду несколько кайманов живет более 40 лет; несмотря на это, они не обнаруживают никаких признаков старости.
	— Илья Мечников, «Этюды оптимизма», 1913

	Для более точной характеристики их положения необходимо указать, что в воде около дерева плавали кайманы, а одна сторона дерева дымилась, будучи подожжённой молнией.
	— Аркадий Аверченко, «Экзаменационная задача», 1914

	День, из душных дней, что клеймены на рынке белых бредов; Где вдоль тротуаров кайманы лежат как свёртки пледов...
	— Валерий Брюсов, «На рынке белых бредов», июнь 1922

	Холодная луна сквозь лиственный шатёр На спины черные всплывающих кайманов Накладывает свой серебряный узор...
	— Бенедикт Лившиц, «Ягуар», 1934

	...когда это не помогло, он приказал бросить одного из них в крепостной ров, а всем остальным приказал смотреть, как их товарища терзают и живым пожирают кайманы...
	— Габриэль Гарсиа Маркес, «Осень патриарха», 1975

	...мореплаватель Понсе де Леон спутал эти острова с рифами, которые простираются на юг от полуострова Флорида, где всегда много кайманов. Это ввело в заблуждение картографов, и с тех пор Черепашьи острова Колумба стали называться Каймановыми.
	— Георгий Скарлато, «Удивительная планета Земля. География: тайны и открытия», 1997

	...главной достопримечательностью современного ольмекского археологического парка столицы штата, города Вильяэрмосы, считается гигантский кайман более 10 м длиной с безобидным именем Марипоса, что означает «Бабочка».
	— Галина Ершова, «Древняя Америка: полёт во времени и пространстве», 2002

	Страус Умадда упарился в пути. Сейчас он искупается. Вот сейчас, сейчас… И тут-то хитрый кайман Чингу подкрадывается сзади и кусает его за что попадётся! И глупый страус Умадда, икнув, с размаху прячет голову в песок. И в Африке наступает ночь.
	— Александр Кузнецов, Масайские сказки, «Великий Нгурра», 2015

Кайман в публицистике и научно-популярной литературе

	Больше данных имеем мы о долговечности пресмыкающихся. Крупнейшие представители этого класса ― крокодилы и кайманы ― растут очень долго и отличаются большой долговечностью. В парижском зоологическом саду несколько кайманов живет более 40 лет; несмотря на это, они не обнаруживают никаких признаков старости. Черепахи живут очень долго, хотя они значительно меньших размеров, чем крокодилы.
	— Илья Мечников, «Этюды оптимизма», 1913

С животными, не умеющими поддерживать на постоянном уровне температуру своего тела, случаются всевозможные конфузы. В Московском зоопарке служители во время уборки спокойно заходят к крокодилам. Весной огромных рептилий без больших хлопот переводят в летние помещения, а осенью водворяют обратно. Не думайте, что московские крокодилы совсем ручные. Просто на нашем севере они постоянно мерзнут и бывают довольно беспомощными. Я легко в этом убедился, нагрев воду в бассейне каймана до 35 градусов. Теперь он стал настоящим хищником! Когда я протягивал руку к его вольере, он молниеносно выпрыгивал из воды и вцеплялся в ограду значительно раньше, чем я успевал отдёрнуть руку. Если бы не частая сетка, быть мне без руки.

— Борис Сергеев, «Печь и холодильник», 1975

В её <Кубы> юго-восточной части простираются невысокие горы Сьерра-Маэстра ― колыбель кубинской революции. Естественным продолжением этих гор на запад является подводный хребет, который как бы выныривает на поверхность тремя небольшими островками, называющимися Каймановыми ― Большой Кайман, Малый Кайман и Кайман-Брак. Эти острова ― излюбленное место зеленых морских черепах, которых здесь множество. Поэтому первооткрыватель острова X. Колумб в 1503 г. назвал их Черепашьими. Через 15 лет после этого мореплаватель Понсе де Леон спутал эти острова с рифами, которые простираются на юг от полуострова Флорида, где всегда много кайманов. Это ввело в заблуждение картографов, и с тех пор Черепашьи острова Колумба стали называться Каймановыми.

— Георгий Скарлато, «Удивительная планета Земля. География: тайны и открытия», 1997

Среди представителей фауны преобладают пресмыкающиеся. Достаточно сказать, что на всей планете этот регион – один из самых насыщенных в видовом отношении змеями и рептилиями. Не случайно главной достопримечательностью современного ольмекского археологического парка столицы штата, города Вильяэрмосы, считается гигантский кайман более 10 м длиной с безобидным именем Марипоса, что означает «Бабочка».

— Галина Ершова, «Древняя Америка: полёт во времени и пространстве», 2002

Кайман в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Я доехал до речки и воротился в Манилу, к дворцу, на музыку. <...> Посьет уехал на озера, Гошкевич в местечко Сан-Маттео, смотреть тамошний грот. Говорят, на озерах, вдали от жилых мест, в глуши, на вершине одной горы, есть образовавшийся в кратере потухшего вулкана бассейн стоячей воды, наполненной кайманами. Кругом бассейна, по лесу, гнездятся на деревьях летучие мыши, величиной с ястреба и больше. Туда проникают смелые охотники. Животных из пород ящериц здесь множество; недавно будто бы поймали каймана в 21 фут длиной. Мне один из здешних жителей советовал остерегаться, не подходить близко к развалинам, говоря, что там гнездятся ящерицы, около фута величиной, которые кидаются на грудь человеку и вцепляются когтями так сильно, что скорее готовы оставить на месте лапы, чем отстать. Есть одно средство отцепить их ― это подставить им зеркало: тогда они бросаются на свое отражение. Он сказывал, что, вдвоем с товарищем, они убили из ружья двух таких ящериц.

— Иван Гончаров, Фрегат «Паллада», 1855

Целый день корвет продолжал идти между островов. Наконец он повернул в залив и в сумерки бросил якорь на батавском рейде, верстах в пяти от города. Как только что якорь грохнул в воду, все радостно поздравили друг друга с приходом на рейд после шестидесятидневного плавания. Совершенно позабыв об акулах и кайманах, некоторые из молодежи тотчас же стали купаться, и только на другое утро, когда из Батавии приехали разные поставщики, объяснившие, что рейд кишит акулами и кайманами, молодые моряки поняли, какой они подвергались опасности, и уж более не повторяли своих попыток.

— Константин Станюкович, «Вокруг света на Коршуне», 1895

Доктор перекидывался словами с Ашаниным. Желая попробовать температуру воды, он опустил руку за борт, как вдруг малаец, сидевший у мачты, что-то заговорил на своем гортанном языке и, показывая на руку, серьезно и внушительно покачал головой. ― Он вам советует убрать руку, доктор. Действительно, малаец, видимо, успокоился, когда доктор последовал его совету и, конечно, хорошо сделал, потому что в тот же вечер слышал рассказ о том, как один неосторожный капитан купеческого корабля на днях лишился кисти руки, схваченной и отгрызенной кайманом. Этими отвратительными хищниками полна вода, особенно у берегов, и днем они отдыхают на отмелях.

— Константин Станюкович, «Вокруг света на Коршуне», 1895

И доктор и Ашанин обратили невольное внимание на малайца. Он вдруг как-то молитвенно сложил свои руки у груди, устремив почтительный взгляд на воду. Наши путешественники взглянули в ту сторону и совсем близко увидели на поверхности воды большую голову каймана со светящимися глазами, плывшего не спеша к берегу… Через минуту он нырнул и выплыл уже значительно впереди. Чем ближе приближалась шлюпка к городу, тем чаще встречались эти гады. Тем удивительнее показалось двум туристам, когда они, приблизившись к берегу, увидели темнокожих туземцев, свободно разгуливающих в воде моря и каналов, прорезывающих город по всем направлениям. Женщины полоскали белье; голые ребятишки весело играли около. ― Как они не боятся? ― изумлялся Ашанин. После уже ему объяснили, что кайманы относительно редко трогают людей тёмной кожи, предпочитая мясо белых, и этим объясняется то некоторое суеверно-почтительное и благодарное отношение туземцев Явы к хищным чудовищам. Малайцы почти уверены, что их пожирают сравнительно мало, благодаря особому благоволению гг. кайманов. А между тем дело, по объяснению голландцев, разъясняется проще. По их словам, кайманы в воде плохо различают предметы тёмного цвета, и, таким образом, чёрных жертв их алчности является менее, чем бы следовало ввиду неосторожности суеверных туземцев.

— Константин Станюкович, «Вокруг света на Коршуне», 1895

Кайман в беллетристике и художественной прозе

И в самом деле, было чего пугаться даже и мэндруку. Аллигатор действительно оказался громадным. Его алчные, свирепые глаза с жадностью были устремлены на дерево, где нашли убежище беглецы. Трудно вообразить себе животное, более отвратительное по внешнему виду, чем то, которое стерегло в эту минуту наших пловцов. Впрочем, в природе ящерицы, а с ними вместе и змеи принадлежат к самым неприятным для глаза живым созданиям. Змея внушает чувство страха, но блеск ее кожи и весь ее вид все-таки не так отвратительны для глаз, тогда как все без исключения ящерицы могут нравиться только человеку с извращенным вкусом. Но из всех ящериц крокодилы, аллигаторы и кайманы — самые отвратительные, самые мерзкие создания.

— Майн Рид, «Водяная пустыня» (Глава 6. Странное путешествие), 1866

Вот, мол, бог нам дал на редкость доброго командира… Приехал на клипер ― такой смирный, приветный и с нами обходительный… А из себя высокий и аккуратный, вовсе чернявый, этак лет тридцати с небольшим, лицо белое, чистое и черные глаза добрые-предобрые… Вот небось этот подлец и дитю не обнадежит глазами! ― прибавил чуть слышно Шняков и кивнул головой на воду. В нескольких шагах от корвета плыл кайман. Через минуту он нырнул, и матрос продолжал: ― А флотской части не знал ― сразу видно было.

— Константин Станюкович, «Добрый», 1901

Вызывал ли его к доске учитель, опрокидывал ли он дома на чистую скатерть стакан с чаем — он всегда говорил сам себе эту похоронную фразу — Я погиб. Вся гибель кончалась парой затрещин в первом случае, двойкой — во втором и высылкой из-за чайного стола — в третьем. Но так внушительно, так мрачно звучала эта похоронная фраза: «Я погиб», — что Семен Панталыкин всюду совал ее. Фраза, впрочем, была украдена из какого-то романа Майн-Рида, где герои, влезши на дерево по случаю наводнения и ожидая нападения индейцев — с одной стороны и острых когтей притаившегося в листве дерева ягуара — с другой, — все в один голос решили: — Мы погибли. Для более точной характеристики их положения необходимо указать, что в воде около дерева плавали кайманы, а одна сторона дерева дымилась, будучи подожженной молнией.

— Аркадий Аверченко, «Экзаменационная задача», 1914

Но не сама кара была для него важной, просто кара его не удовлетворяла, — ему нужно было убедить самого себя, что ожесточение, с которым люди шли на штурм дворца, их глумление над трупом не были вызваны стихийным взрывом народного негодования, что вообще не было никакого народного возмущения, а была вылазка гнусных наймитов, и поэтому он допрашивал пленных самолично, добиваясь, чтобы они признались, что они гнусные наймиты, добиваясь от них желанной его сердцу иллюзии. Но они не признавались, и тогда он приказал подвесить их к потолочной балке, чтобы они висели, как попугаи, — головой вниз, со связанными руками и ногами, по нескольку часов, а когда это не помогло, он приказал бросить одного из них в крепостной ров, а всем остальным приказал смотреть, как их товарища терзают и живым пожирают кайманы; когда же и это не помогло, он выбрал по одному человеку от каждой группки пленных и приказал, чтобы с них на глазах у всех содрали кожу, и все должны были смотреть на эту кожу, жёлтую и нежную, как плацента, только что исторгнутая из чрева роженицы, смотреть, как из оголенных до живого мяса тел, вздрагивающих на каменных плитах казарменного плаца, обильно сочится горячая липкая кровь; и тогда все эти упрямцы признались, что так оно и есть, что они наймиты, что им заплатили четыреста золотых песо за то, чтобы они осквернили труп, сволокли его на рыночную свалку, что они поначалу не хотели этого делать ни за какие деньги, ибо это противно их убеждениям, что они против него ничего не имели, тем более против мертвого, но случилось так, что на одном из тайных сборищ, где присутствовали два высших армейских генерала, их принудили сделать это, запугали их всяческими угрозами. «Только поэтому мы согласились, честное слово!» И тогда он, облегчённо вздохнув: «Бедные обманутые ребята!» — приказал накормить их, дать им возможность выспаться, а утром бросить на съедение кайманам.

— Габриэль Гарсиа Маркес, «Осень патриарха», 1975

Вдвоем они вбежали в просторный зал. В центре помещения отсвечивало лилово-зелеными лужами искусственное болото с торчащими из него кустиками. В болотной жиже ползали, тяжело переваливаясь с боку на бок, крокодилы метра полтора-два длиной. Рядом с ними находился Винсент. Он закатал штаны и внимательно заглядывал в пасть самому неприятному чешуйчатому гаду. Затем подобрал щепку и, к вящему удовольствию крокодила, вытащил у него из зубов тягучую волокнистую дрянь. Рептилия радостно захлопала хвостом по воде, поднимая кучу брызг и обливая с головы до ног беспомощно толпившихся на берегу охранников. Ирина вскрикнула и прислонилась к стене, схватившись за сердце. Винсент услышал голос родительницы и обернулся: ― Кайман, мам! ― В его голосе сквозила искренняя радость. ― Представляешь? Самый настоящий гладколобый кайман! Мама отказалась разделить с сыном радость открытия. Она выпрямилась и грозно крикнула: ― Марш на берег!

— Екатерина Романова, Николай Романов, «Дамы-козыри», 2002

Страус Умадда устал и спешит скорее достичь запада, где великая река Конго впадает в океан. Он хочет искупаться и отдохнуть. А на берегу лежит хитрый кайман Чингу ― он лежит не просто так. Он прикинулся бревном и ждёт глупого небесного страуса Умадду, который несёт на голове солнце. Глупый небесный страус Умадда наконец-то прибегает к океану. Он, конечно, видит хитрого каймана Чингу, но думает, что это бревно. Страус Умадда упарился в пути. Сейчас он искупается. Вот сейчас, сейчас… И тут-то хитрый кайман Чингу подкрадывается сзади и кусает его за что попадётся! И глупый страус Умадда, икнув, с размаху прячет голову в песок. И в Африке наступает ночь.

— Александр Кузнецов, Масайские сказки, «Великий Нгурра», 2015

Кайман в стихах

Голова каймана якару

	Смерть меня кличет… О горе! Лучше бы в утлом челне Бросил средь бурного моря Я существо, драгоценное мне!.. Яростно воет и волны вздымает Там ураган; Будит на дне и наверх высылает Страшных чудовищ своих океан; Всё там грозит неминучей напастью: Мчится акула с разинутой пастью, Вынырнул жадный кайман.
	— Генрих Гейне (перевод М.Михайлова), «Скорбь вавилонская», 1857

	День, из душных дней, что клеймены на рынке белых бредов; Где вдоль тротуаров кайманы лежат как свёртки пледов; Перекинутый трамваем, где гудит игуанадон; Ляпис-надписями «А.эМ.Де».
	— Валерий Брюсов, «На рынке белых бредов», июнь 1922

	Над тинистой рекой воспрянув из туманов, Холодная луна сквозь лиственный шатёр На спины черные всплывающих кайманов Накладывает свой серебряный узор, Одни из них давно преодолели дрему И голода уже испытывают власть, Другие, к берегу приблизившись крутому, Как пни шершавые, лежат, раскрывши пасть.
	— Бенедикт Лившиц, «Ягуар», 1934

См. также

• Крокодил
• Аллигатор
• Гиппопотам
• Бегемот
• Слон
• Жираф
• Баобаб
• Змея
• Ящерица