Унита́з (фр.unitas, единство, единый) — основной санитарно-технический прибор для удаления продуктов дефекации и мочеиспускания, устанавливаемое в туалетах и снабжённое системой автоматического или полуавтоматического смыва.
Обычно унитазы изготавливаются из сантехнической керамики, реже — из металла или полимерных материалов. Конструкция, подобная современному унитазу, впервые изобретена в Китае примерно в I в. до н. э. В Европе подобное устройство впервые появилось в Англии в викторианскую эпоху.
Унитаз в афоризмах и кратких высказываниях[править]
В Америке объявили конкурс на лучший анекдот длиной в сто слов. Победителем оказался солдат, приславший следующее: «Я подпилил ножки унитаза… А остальные 96 слов сказал сержант Билл, когда сел на него».[4]
— Из коллекции анекдотов Г. Б. Хазана, 1990-е
Моя личная бабушка последние годы путешествовала только до унитаза.[5]
Унитаз в документальной прозе и публицистике[править]
Кому инновации без промышленности нужны? Если промышленность ничего не производит, то что такое вообще инновации – я не очень понимаю. То есть придумать новый трактор, при этом тракторостроения нету, ну и в унитаз пойдет этот трактор – зачем это нужно? То есть сперва промышленность, а промышленность – для неё инновации способ жизни, она будет создавать рабочие места для инженеров, инженеры будут создавать инновации.[6]
Неподалёку — несколько торговых палаток, где можно купить не только сувениры, — брелки и магниты с видами местных достопримечательностей, — но и предмет, без которого не обходится, ни один туристический рынок (или магазин) страны: картины с изображением мужчин и женщин, восседающих на унитазах. С чем связана такая любовь никарагуанцев к запечатлению процесса дефекации, не знаю. [7] — Никарагуа, апрель 2015 г.
— Юрий Феклистов, «Глоток свободы, или пять чесов в голландской тюрьме», 1990
Это были простейшие опыты по окислению нестойкого металла в воздухе или в жидкости, а вот если распиленную гантельку положить в унитаз, в ту часть его, где маленьким колодцем стоит вода, точнее, погрузить гантельку в эту самую воду, то можно спокойно уходить на урок, что все и делают, включая тех, кто в продолжение школьного дня из уборной не выходит, изображая ― для домашних, ― что школу посещают, а для учителей, ― что плевать на нее хотели.[9]
А в школе весело было… Сидим однажды на уроке химии, училка опыты с натрием показывает. Он, говорит, в воде взрывается. Ерёма, мой приятель, оборачивается:
― Пи.., ― говорит.
― Надо будет проверить, ― говорю. Заприметили, куда она банку спрятала, и после уроков стащили. Натрий там в керосине лежал. Из туалета всех выгнали, бросили кусок натрия в унитаз, и дверь закрыли. Ждём, ждём ― не взрывается. Ерёма говорит: «Напиз…!» Дверь дёрг! Как трахнет! Четыре унитаза, как ветром сдуло. И окна голые, без единого стекла.[10]
Моя личная бабушка последние годы путешествовала только до унитаза. Она дотянула до девяноста трех ― и что толку? Смолоду жизнь её была тяжела и довольно безрадостна: последние тридцать пять лет терзали мучительные недуги, а за четверть века до кончины она обезножела.[5]
Унитаз в беллетристике и художественной прозе[править]
В полночь дворник Тихон, хватаясь руками за все попутные палисадники и надолго приникая к столбам, тащился в свой подвал. На его несчастье было новолуние.
— А! Пролетарий умственного труда! Работник метлы! — воскликнул Остап, завидя согнутого в колесо дворника.
Дворник замычал низким и страстным голосом, каким иногда среди ночной тишины вдруг горячо и хлопотливо начинает бормотать унитаз.[11]
Из дальних странствий возвратясь, на свои трудовые сертификаты приобрел «Волгу» нового образца, обменял квартиру маленькую двухкомнатную на большую трехкомнатную, обставил ее привозной мебелью и оборудовал «ихней» техникой, в число которой входит и какой-то неописуемый унитаз, о котором в среде литературной общественности слагались легенды.
Казалось бы, что еще человеку нужно? Но человек, особенно человек творческий, как известно, никогда не останавливается на достигнутом. Поставил один унитаз, хочется поставить второй, а куда?
Вот то-то и оно-то…[12]
Вываливаются целые куски кирпичной кладки, поднимается облако пыли и заволакивает всё. Но пыль оседает, и ― что я вижу! ― верхом на неправдоподобно голубом, сверкающем брильянтами унитазе сквозь пролом в стене въезжает в комнату наш уважаемый. Торжествующе он размахивает какими-то мандатами, партийным билетом, членским билетом Союза писателей, служебным удостоверением, письмом за подписью Стукалина, удостоверяющим, что предъявитель сего есть большой человек. Лязгая гусеницами, унитаз надвигается на меня. «Задавлю-у-у!» ― гудит водитель унитаза. Я просыпаюсь и постепенно прихожу в себя. Стена цела.[12]
Унитазы в современных ванных поднимаются от пола, словно белые цветы водяной лилии. Архитекторы делают всё возможное, чтобы тело забыло о своём убожестве и человек не знал, что происходит с отбросами его утробы, когда над ними зашумит вода, резко спущенная из резервуара.
Много, много самолётов, десятки тысяч людей летят в небе. Они летят и не чувствуют того, что летят. Кто-то сейчас ест, на высоте одиннадцати тысяч метров, кто-то спит, или читает, или… сидит в туалете, на высоте одиннадцати тысяч метров, в неудобной позе, на неудобном унитазе. Тысячи людей прямо сейчас в туалетах на высоте одиннадцати тысяч метров. А братья Райт несколько лет строили свой биплан, чтоб пролететь несколько сотен метров или ярдов.[13]
Савелий положил его в полиэтиленовый пакетик, сунул в нагрудный карман и хотел уже отправиться в спальную комнату, но вовремя вспомнил о бутылке: многие видели его с бутылкой в руках, а уж наблюдающий оператор наверняка. И он решил подстраховаться: отвинтил пробку, набрал в рот виски и выплюнул в унитаз, затем, стараясь не шуметь, осторожно слил <туда же> виски из бутылки.[14]
В ванной он так и не научился задергивать занавеску душа до конца, приходилось каждый раз тряпкой убирать за ним. И никогда не счищал после себя ёршиком мазки в унитазе. Презирал своих друзей, достигших чего-то, а доставалось опять ей. Однажды подумала, что ее жизнь для его жизни промокашка.[15]
― Главное сделать, что потом, потом и думать будем, ― сказал Фил, выходя, и сделал Игорю приглашающий жест. Игорь пробрался до унитаза по специально расставленным кирпичам. За время работы в отделе он уже как-то приноровился и привык к этому фаянсовому, потрескавшемуся желтоватому сооружению, стоящему на возвышении из нескольких ступенек, словно трон, и непредсказуемому, как женщина. Дергая за веревочку смыва, Игорь был уже морально готов, что вода или совсем не польется, или хлынет потоком, как из брандспойта, также он был готов, что вода или ухнет куда-то в жерло унитаза, не оставив в самом унитазе ни капли жидкости, а жидкость будет клокотать где-то в глубинах слива, будто унося за собой дома, машины, деревья, или попрет обратно, был готов, что она может остановиться вровень с краями унитаза или может попереть наружу, и тогда нужно будет спасаться бегством по кирпичам.[16]
Петров, решив, что потом как-нибудь вытащит все из карманов, скидал все с себя в корзину для белья и полез в душ. Вообще, с появлением ребенка отношения Петровых потеряли былую долю интимности, когда ванная, совмещенная с туалетом, запирались, если кто-то из Петровых мылся или ходил в туалет. Теперь могло быть так, что Петров мылся, Петров-младший сидел на унитазе, ковыряясь в носу и болтая на одной ноге сползшие к полу трусы, а Петрова в это время, допустим, закладывала в стирку одежду, или, допустим, Петрова сидела на унитазе, а Петров в это же время мыл Петрова-младшего, Петрова просила принести ей новую прокладку из сумочки, Петров уходил, а когда возвращался ― заставал сына и жену беседующими друг с другом столь непринужденно, словно все они были одеты и находились в гостиной.[17]
Моя невеста
Счетно-электронная Машина Из Мосочисттреста
Здравствуй Родная
Здравствуй Стальная
Здравствуй Долгожданная
Здравствуй Желанная
Смотрят на меня Два глаза
Два унитаза[3]
Я вас давно заметил и ― простите ―
хочу поговорить с разумным русским.
Вы не боитесь? Я не помешал?
Спасибо, не курю. Вот чай ― спасибо.
Что хорошо, так это быть не дома.
Сидишь ― никто не застучится в дверь,
что я забил их унитаз капустой.
Вы оцените: я и вдруг капуста!
И не припрется патриот Белявский...[18]
— Андрей Сергеев, «что ем их русский хлеб, чтоб лучше у-...», 16 мая 1973
Вот пентаграмма счастья: унитаз,
Глазок соседа, страх, жена, лабаз.
Наследственный пентакль ― источник сил
Ушедший гений миру подарил.[19]
_(14802936403).jpg)
.svg){kind=logo}
