Эпикур

Эпику́р (Επίκουρος; 342/341 до н. э., Самос — 271/270 до н. э., Афины) — древнегреческий философ, основатель эпикуреизма в Афинах («Сад Эпикура»), в котором развил Аристиппову этику наслаждений в сочетании с Демокритовым учением об атомах.

Цитаты

	Богатство, требуемое природой, ограниченно и легко достижимо; а богатство, требуемое праздными мнениями, простирается до бесконечности.
	— Главные мысли, XV

Мудрец не примет участия в государственных делах, если только к этому его кто-нибудь не принудит.

Конечная цель блаженной жизни — телесное здоровье и душевная безмятежность.

Лучше с разумом быть несчастным, чем без разума — счастливым.

Мы ценим свой характер как свою собственность, хорош ли он и уважается ли людьми или нет; так должно ценить и характер других.

Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений.

Для получения больших наслаждений необходимо себя ограничивать.

	Кому малого недостаточно, тому ничего не достаточно. — часто парафраз: «Довольствоваться малым»
	— из неизвестных сочинений, фрагмент 69

Иные всю жизнь готовят себе средства к жизни.

Лучше вытерпеть некоторые страдания, чтобы насладиться большими удовольствиями; полезно воздерживаться от некоторых удовольствий, чтобы не терпеть более тяжких страданий.

Поблагодарим мудрую природу за то, что нужное она сделала легким, а тяжелое ненужным.

Самое страшное из зол — смерть — не имеет к нам никакого отношения, так как, пока мы существуем, смерть еще отсутствует; когда же она приходит, мы уже не существуем.

Величайший плод ограничения желаний — свобода.

Вера в бессмертие родилась из жажды ненасытных людей, безрассудно пользующихся временем, которое природа отпустила им. Мудрый найдёт это время достаточным, чтобы обойти весь круг достижимых наслаждений, и когда наступит пора смерти — насыщенному отойти от стола, освобождая место другим гостям. Для мудрого достаточно одной человеческой жизни, а глупый не будет знать, что ему делать с вечностью.

Необходимость есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с необходимостью.

Смерть для нас — ничто: ведь всё и хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений.

Законы изданы ради мудрых — не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла.

Пусты слова того философа, которыми не лечится никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезни из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни из души.

Изучение природы создаёт людей не хвастливых и велеречивых, и не выставляющих напоказ образование, предмет соперничества в глазах толпы, но людей смелых...:87

Если Бог желает предотвратить зло,но не может этого сделать, тогда он бессилен Если он мог бы это сделать, но не хочет, тогда он исполнен злобы. Если он имеет как силу, так и желание, то откуда берется зло? Если же он не имеет ни силы, ни желания - тогда за что называть его Богом?

В передаче других авторов

Спасибо блаженной природе за то, что необходимое она сделала легко доступным, а недоступное — не необходимым.

Сенека, «Нравственные письма к Луцилию»

Перевод С. А. Ошерова, 1977.

	Весёлая бедность — вещь честная. — II, 5 или 6
	Honesta res est laeta paupertas.

	Это я говорю для тебя, а не для толпы: ведь каждый из нас для другого стоит битком набитого театра. — слова другу; VII, 10
	Haec ego non multis, sed tibi; satis enim magnum alter alteri theatrum sumus

	Стань рабом философии, чтобы добыть подлинную свободу. — VIII, 7
	Philosophiae servias oportet, ut tibi contingat vera libertas.

	Кому не кажется верхом изобилия то, что есть, тот останется бедняком, даже сделавшись хозяином всего мира. — IX, 20
	Si cui sua non videntur amplissima, licet totius mundi dominus sit, tamen miser est.

	Следует выбрать кого-нибудь из людей добра и всегда иметь его перед глазами, — чтобы жить так, словно он смотрит на нас, и так поступать, словно он видит нас — XI, 8
	Aliquis vir bonus nobis diligendus est ac semper ante oculos habendus, ut sic tamquam illo spectante vivamus et omnia tamquam illo vidente faciamus

	Жить в нужде плохо, но только нет нужды жить в нужде. — XII, 10
	Malum est in necessitate vivere, sed in necessitate vivere necessitas nulla est.

	Беда глупости ещё и в том, что она всё время начинает жизнь сначала. — XIII, 16
	Inter cetera mala hoc quoque habet stultitia: semper incipit vivere.

	Тот более всех наслаждается богатством, кто меньше всех в богатствах нуждается. — XIV, 16; либо Метродор из Лампсака (младший), либо ещё кто-то из эпикурейцев
	Is maxime divitiis fruitur qui minime divitiis indiget.

	Жизнь глупца безрадостна и полна страха, потому что он всё откладывает на будущее. — XV, 9
	Stulta vita ingrata est, trepida; tota in futurum fertur.

	Прежде смотри, с кем ты ешь и пьёшь, а потом уже, что ешь и пьёшь. Ведь нажираться без друзей — дело льва или волка. — XIX, 10
	Ante circumspiciendum est cum quibus edas et bibas quam quid edas et bibas; nam sine amico visceratio leonis ac lupi vita est.

	Нелепо стремиться к смерти, пресытившись жизнью, если как раз из-за твоего образа жизни теперь приходится стремиться к смерти. — XXIV, 22
	Ridiculum est currere ad mortem taedio vitae, cum genere vitae ut currendum ad mortem esset effeceris.

	Только люди бывают так неразумны и даже безумны, что некоторых заставляет умереть страх смерти. — XXIV, 23
	Quid tam ridiculum quam appetere mortem, cum vitam inquietam tibi feceris metu mortis.

	Делай всё так, будто на тебя смотрит Эпикур. — XXV, 5
	Sic fac omnia tamquam spectet Epicurus.

	Знать свой изъян — первый шаг к здоровью. — XXVIII, 9
	Initium est salutis notitia peccati.

	Эпикур говорит, что некоторые — и он в их числе без всякой помощи пробивались к истине и сами себе прокладывали дорогу; таких он и хвалит больше всех, потому что порыв у них шел из сердца и они сами себя продвинули вперёд… — LII, 3
	Quosdam ait Epicurus ad veritatem sine ullius adiutorio exisse, fecisse sibi ipsos viam; hos maxime laudat quibus ex se impetus fuit, qui se ipsi protulerunt…

Об Эпикуре

	(2) Изречениями полны и стихи, и труды историков. Поэтому не думай, будто они принадлежат только Эпикуру: они — общее достояние, и больше всего — наше. Но у него их легче заметить, потому что попадаются они редко, потому что их не ждёшь, потому что странно видеть мужественное слово у человека, проповедующего изнеженность. Так судит о нём большинство; а для меня Эпикур будет мужествен даже в тунике с рукавами <…>. У них и то, что сказано Гермархом или Метродором, приписывается одному. Кто бы что ни сказал в их лагере, всё сказано под верховным водительством единственного человека.
	Vocibus referta sunt carmina, refertae historiae. Itaque nolo illas Epicuri existimes esse: publicae sunt et maxime nostrae, sed <in> illo magis adnotantur quia rarae interim interveniunt, quia inexspectatae, quia mirum est fortiter aliquid dici ab homine mollitiam professo. Ita enim plerique iudicant: apud me Epicurus est et fortis, licet manuleatus sit <…>. Apud istos quidquid Hermarchus dixit, quidquid Metrodorus, ad unum refertur; omnia quae quisquam in illo contubernio locutus est unius ductu et auspiciis dicta sunt.
	— Сенека, «Нравственные письма к Луцилию», XXXIII, 2, 4

Литература

• Труды Эпикура (перевод и примечания С. И. Соболевского) // Лукреций. О природе вещей. Том 2. — М.: изд-во Академии Наук СССР, 1947. — С. 526—649.
• Труды Эпикура без отрывков (перевод и комментарии М. Л. Гаспарова // Тит Лукреций Кар. О природе вещей. — М.: Художественная литература, 1983. — С. 292—324.