Галломания
Галлома́ния (от галлов как обозначения французов и «-мания»)— страстное почтение (со стороны преимущественно не-французов) ко Франции и французскому: языку, культуре, истории, моде и т.п. Более слабый и отрицательно не окрашенный вариант — франкофилия, его антоним — франкофобия.
… [одна из двух] причин хладнокровия и малого любопытства нашей публики к отечественным книгам — <…> от исключительной любви к французской словесности — и эта любовь неизлечима. Она выдержала все возможные испытания и времени и политических обстоятельств. <…> (Наши воины, спасители Европы от нового Аттилы, потушили пламенник брани в отечестве Расина и Мольера и на другой день по вступлении в Париж, к общему удивлению его жителей, рукоплескали величественным стихам французской Мельпомены на собственном её театре.) | |
— Константин Батюшков, «Письмо к И. М. М.-А. О сочинениях г. Муравьева», лето 1814 |
Что сделалось с российским языком! <…> | |
— Степан Шевырёв, «Послание к А. С. Пушкину», 14 июля 1830 |
… преобладал тон старой Франции, Франции-эмигрантки, в исходе счастливого века тупеев, фижм и робронов; когда в высшем обществе всё мыслило, говорило и делало чисто по-французски; а в среднем кругу русский язык только ещё подкрашивался французскими словами, <…> когда все, от мала до велика, учились ловко шаркать и гнуться, что, правду сказать, не шло к русскому стану, который мать-природа чеканила, а не из воску лепила; но уж таков был век. | |
— Александр Вельтман, «Новый Емеля, или Превращения», 1845 |
… весь этот тогдашний кружок склонялся перед Западом, то есть перед Францией преимущественно. Тогда в моде была Франция — это было в сорок шестом году. И не то что, например, обожались такие имена, как Жорж Занд, Прудон и проч. <…> Нет, а так просто, сморчки какие-нибудь, самые мизерные фамильишки, которые тотчас же и сбрендили, когда до них дошло потом дело, и те были на высоком счету. И от тех ожидалось что-то великое в предстоящем служении человечеству. О некоторых из них говорилось с особенным шёпотом благоговения… | |
— Фёдор Достоевский, «Зимние заметки о летних впечатлениях», 1863 |
Французский язык <…> как-то постигается сам собою и настолько вошёл в русскую душу, что даже на банкетах ораторы, подгоняя речь под финальные рукоплескания, восклицают: | |
— Тэффи, «Северные люди», до 1915 |
1800-е
[править]Ныне вошло в моду уезжать в Россию (говорят во французских газетах). Как скоро живописцу докажут его посредственность, он кладёт в чемодан кисть свою и едет в Россию. Если красавица видит, что прелести и тюрбан её не производят великого действия в Тиволи и Фраскати, она проклинает своё неблагодарное отечество и на другой день едет в Россию. Если актёр не доволен публикой, если танцовщик прыгнул неудачно, они едут в Россию. Одним словом, Россия сделалась убежищем посредственности или высшим судом в который переносят дело своё артисты, осуждённые в Париже.[1][2] |
Ну, что ни говори, французам исполать: | |
— Иван Крылов, «Лентяй», 1800—1805 |
- см. комедии Ивана Крылова «Модная лавка» и «Урок дочкам», 1806
1820-е
[править]… в каком бедном отношении находится число оригинальных писателей к числу пишущих, а число дельных произведений к количеству оных. <…> | |
— Александр Бестужев, «Взгляд на старую и новую словесность в России», декабрь 1822 |
Многие жалуются на употребление французского языка и на сих жалобах основывают систему какого-то мнимого, подогретого патриотизма. Приписывая французскому языку упадок русского, напоминают они фабрикантов внутренних, проповедующих запретительные меры против внешней торговли, чтобы пустить в ход домашние изделия. Они рассчитывают: если б не было французских книг, то поневоле стали бы нас читать! — Заключение ложное! Чтение не есть потребность необходимая: оно роскошь, оно лакомство! Хотя бы и не было никаких книг, кроме вашей доморощенной, то всё не читали бы вас, милостивые государи! Пишите по-европейски… | |
— Пётр Вяземский, «О „Бакчисарайском фонтане“ не в литературном отношении», апрель 1824 |
О французской поэзии можно тоже сказать, что́ и о французском языке: её особенно любят не потому, что она лучше других, но потому что её больше знают. Но почему больше? Это не литературный вопрос, а политический. | |
— Пётр Плетнёв, «Письмо к графине С. И. С. о русских поэтах», август 1824 |
Родной земли спасая честь, | |
— Александр Пушкин, «Евгений Онегин» (гл. 3, XXVI), 1824 |
Примечания
[править]- ↑ Н. М. Карамзин. Известия и замечания // Вестник Европы. — 1802. — № 24.
- ↑ Актуальный Карамзин. Выпуск 29. godliteratury.ru, 11.11.2016.