Камари́лья (исп.camarilla «комнатка, тайный кабинет») — первоначально группа интриганов в палате перед опочивальней испанского короля Фердинанда VII; в переносном смысле — ближний круг правителя из земляков, приятелей, сослуживцев. В Испании 1814 года к камарилье принадлежал, в частности, русский дипломат — Дмитрий Павлович Татищев.
Постепенно, с проникновением в политическую публицистику, понятие «камарилья» сделалось нарицательным. Оно стало обозначать узкую группу лично знакомых между собой заговорщиков, влияющих на власть при помощи кулуарных договорённостей, интриг, наушничества, доносов и прочего арсенала узких средств.
Камарилла не допускает развития воли, она окружает мелочными развлечениями, обольщает житейскими удовольствиями, расстраивает единство характера беспорядочностью, изменчивостью своих советов, вытекающих из личного расчета, а не из убеждений, не допуская образовать ни волю, ни ум>, она лишает возможности иметь прочный и отчетливый образ мыслей.[1]
— Я сравниваю современную Россию с той Францией, которой управлял Наполеон III при помощи камарильи. Много общего есть между этими странами, как есть общее между современной Японией и Германией того времени.
Таково происхождение «Протоколов сионских мудрецов», подлога-плагиата, фабрикации агентов царской охраны, продукта интриг придворной камарильи, чудовищного документа, который сыграл роль в кровавых преступлениях погромщиков...[3]
— Владимир Бурцев, «Протоколы сионских мудрецов — доказанный подлог», 1938
Черкасов ползает по полу, ищет иголку. Москвин кричит: «Включите раздолбайчик. Камарилья, поверни рукоятку на двадцать оборотов». Все знакомо.[4]
Всю дорогу — пьяный дебош. К Москве — едва на ногах. Спускается по трапу. Встречает его соответствующая камарилья. Рука в «ленинском» приветствии...[5]
...существует аппарат, камарилья — молчаливые до поры до времени могучие придворные и государственные силы, угрожающие любому, кто посягнет на их власть, собственность.[6]
...знали (как и сегодня все знают), что наш Леонид Ильич Брежнев уже откровенно маразматирует, что не вяжет языком, что не всегда адекватен, а правит за него камарилья. Мы всех из его «команды» знали по именам и даже по прозвищам.[7]
...вокруг нового идола образуется камарилья из привлеченных запахом легких денег проходимцев, это будет означать, что дело соблазна и оглупления масс поставлено на поток.[8]
Камарилья в публицистике и документальной прозе[править]
С начала XVIII века во Франции владычествует под именем короля камарилла. Она овладевает всей дворцовой жизнью до такой степени, что потомки Людовика XI не могут приобретать знакомства с государственными делами. Камарилла стоит между ними и делами, скрывает все, что может скрыть, показывает в извращенном свете то, чего не может скрыть. Камарилла не допускает развития воли, она окружает мелочными развлечениями, обольщает житейскими удовольствиями, расстраивает единство характера беспорядочностью, изменчивостью своих советов, вытекающих из личного расчета, а не из убеждений, не допуская образовать ни волю, ни ум>, она лишает возможности иметь прочный и отчетливый образ мыслей. <Словом, ту личность, около которой вертятся её мелкие хлопоты, она делает такой же, какова сама, — способной только на мелочи, лишенной и знания и воли во всем серьёзном.>[1]
Камарилла имела довольно денег, о чем же было ей хлопотать из-за каких благ думать о серьезных переменах? Государственный долг возрастал — только и всего; но кому до этого дело? Как-нибудь проценты уплачивались при помощи новых займов и новых податей. Каждый смотрит на вещи с своей точки зрения. Экономисты могли находить налоги тяжелыми, дефициты опасными, филантропы могли горевать о бедственном положении народа, философы жаловаться на дурную организацию государственного механизма; но камарилле было очень хорошо и натурально она вовсе не желала изменять такого порядка или отказываться от власти, — уже около века она управляла таким образом, почему же ей не оставаться было по-прежнему в управлении делами?
<Но король, бесспорно желавший добра, мог взглянуть на вещи иначе и оттолкнуть камариллу от власти? На каком же основании, по каким причинам? Он воспитан был среди камариллы сообразно с ее правилами и расчетами. Она позаботилась не дать ему хорошего образования; она позаботилась не дозволить ему знакомства ни с кем, кроме своих сочленов. Он не знал государственных дел; он не понимал положения королевства; он приучен был смотреть как на людей опасных или как на людей непрактичных на всех тех, которые не сходились в образе своих понятий с камариллой; если бы он был недоволен советниками своего предшественника, он не знал бы, откуда взять других, кроме как из той же камариллы.[5]
...в конце царствования Фердинанда, в сентябре 1858 года, по поводу какого-то найденного трупа с подозрительными бумагами производилось дело, по которому арестовало было 1200 человек; пред самой смертью Фердинанда готовы были вспыхнуть беспорядки по интригам камариллы, желавшей доставить престол графу Трани. Такими явлениями полна вся неаполитанская история не только во все годы, но во всякое время года, всякий день, если хотите.[9]
Елизавета еще не вполне закончила свою жизнь, как Пётр, а особенно его хамская камарилья, уже дали себя почувствовать. В то время как императрица еще находилась в агонии, голштинские холопы наводнили дворец и превратили его в какую-то караульню. Шум, грубость, беготня за дверью умирающей глубоко оскорбляли почтенных русских сановников.[10]
«Солидные люди и само правительство серьезно думают, что только конституционные гарантии могут вывести нас из теперешнего хаоса и безурядицы». Но, по мнению Кавелина, это глубокое заблуждение. Зло, от которого страдает наша Родина, это наше дурное чиновничество. Ведь это оно составило в наши дни кадетскую партию, самую бесчестную и бездарную. Это оно устроило смуту и повергло в позор и разорение наше Отечество. Это оно восстало против Государя, служить Которому оно обещало. Оно раскрадывает Самодержавие Царя и «управляет Россией именем верховной власти». Для такого чиновничества, «для самовластия камарильи в России конституция на европейский лад была бы сущим кладом. Она сохранила бы всю административную власть нераздельно в ее руках, удержала и еще усилила бы противоположение власти народу и народа власти, на чем теперь опирается всемогущество камарильи... Конституция только укрепила и упрочила бы, прикрыв либеральными и легальными формами, существующий теперь у нас порядок дел и подготовила бы в будущем революцию, не только политическую, но и социальную, как неизбежное последствие обмана и притеснения, облеченных в форму законности». От бед и несчастий, которыми грозит России неправильный, чудовищный порядок дел, установляемый бюрократией, может нас избавить одна лишь Верховная власть...[11]
Мы еще вернемся к тайне «чудотворного» влияния Распутина в последней главе настоящего очерка. Здесь же, помимо сказанного, ограничимся лишь указанием, что это «чудотворное влияние» простиралось главнейшим образом на царскую семью, вызывая скептическое к себе отношение в огромном большинстве камарильи, брезгливо-завистливой к «грязному фавориту».[12]
Таково происхождение «Протоколов сионских мудрецов», подлога-плагиата, фабрикации агентов царской охраны, продукта интриг придворной камарильи, чудовищного документа, который сыграл роль в кровавых преступлениях погромщиков, который вооружил руки убийц и которым Гитлер и его расисты пользуются для осуществления дела ненависти и преследований.[3]
— Владимир Бурцев, «Протоколы сионских мудрецов — доказанный подлог», 1938
Монарх утрачивает свою автономию тогда, когда он позволяет стать между государственным делом и своим решением другому человеку или другим людям, искажающим его волю или навязывающим ему свои воззрения и решения. История указывает семь таких типических возможностей, которые требуют особого внимания и анализа: когда монарх оказывается в зависимости:
1. от других членов династии,
2. от женщины или женщин (любовницы),
3. от войска (преторианцы),
4. от деньгодателей и банкиров,
5. от придворных партий и камарильи,
6. от духовенства,
7. от временщика.[13]
Долой КаинаСталина и его камарилью!
Долой хищную бюрократию!
Да здравствует СССР, крепость трудящихся!
Да здравствует мировая социалистическая революция![14]
— Лев Троцкий, Письмо советским рабочим, 25 апреля 1940 г.[15]
Несколько глав рукописи под заголовком «1000 дней академика Н. И. Вавилова» летом 1966 года опубликовал журнал «Простор» (Алма-Ата). <…>
Очерк, высвечивающий Лысенко и его камарилью как готовых на любое преступление политических интриганов, вызвал ярость в рядах лысенковцев. В высшие инстанции полетел поток доносов. Обнаружить в очерке сколько-нибудь серьёзные фактические ошибки не удалось, тогда лысенковцы принялись убеждать высокопоставленных лиц в том, что публикация книги о Вавилове принесет вред «общегосударственным интересам».
«Некем взять» означало, как видно, не только сомнение в способностях: это было ясное ощущение, что существует аппарат, камарилья — молчаливые до поры до времени могучие придворные и государственные силы, угрожающие любому, кто посягнет на их власть, собственность. Несколько лет назад эти люди скинули Сперанского, отменили его опасные реформы, причем Карамзин, вольно и невольно, им в этом деле немало помог. Теперь он сам при дворе, сам желает благодетельных реформ и видит вельмож, не имеющих ничего «пиитического, исторического». Царь боится их, колеблется — «некем взять!»[6]
В отличие от понятий «факция», «клика», «клиентела», «котерия», обозначающих заговорщицкие, оппозиционные, не совсем легальные группы с такими же целями, понятие «камарилья» (от исп. camera — комната, палата) появилось значительно позднее (в XIX в.). И определяло сначала конкретную придворную группировку короля Испании Фердинанда VII, а затем — всё окружение трона правителя, а ныне оно обозначает уже вполне легальную группировку, поддерживающую действующую власть.[16]:44
Качиньские[17] с волчьим аппетитом набросились на власть, но до сих пор их деятельность ограничивается тем, что происходит в сейме и вокруг него, внутри политической камарильи, ко всему прочему рассорившейся. Боюсь, что кусок, который они отхватили от пирога власти, гораздо больше, чем им под силу съесть.
...политический сезон в Украине начинается только с завтрашнего дня. До сих пор у нас были праздники. Президент отдыхал, его камарилья – тоже. Вот поэтому я решил возвратиться 17 числа.[18]
Камарилья в мемуарах, письмах и дневниковой прозе[править]
Одним из самоважнейших лиц был тогда <в 1812-1815 годах> управляющий военным министерством, князь Алексей Иванович Горчаков, человек добрый, весьма простой, который, будучи племянником Суворова, почитал обязанностию подражать ему в странностях и только что передразнивал его. Хотя и жил он розно со своею женою, Варварой Юрьевной, урожденной княжной Долгоруковой, но, по ней будучи племянником Н.И.Салтыкова, на старика также имел большое влияние. Его канцелярия, свита, любимцы делали, что им было угодно, и, во всеобщем волнении видя мутную воду, ловили в ней что хотели. Всё это вместе с П.С.Молчановым составляло правительственную камариллу.[19]
Говорят, он один решался говорить царю многое, многое, за что камарилья ненавидела его и всячески старалась спихнуть, но он съездит в Петербург и всех уймет, через несколько дней все с визитом едут.[20]
...Дума будет и работать, если октябристы соединятся с министерством, если их будет поддерживать Столыпин, человек энергический, то он и «взаправду» начнут управлять Россией — NB насколько позволят «неофициальные влияния», «камарилья». Как вчера (13-го) говорили в Думе, эти «влияния», несомненно, существуют, очень смущая Столыпина. Оказывается, что манифест июля, изменивший столь решительно систему выборов, написан сообща отцом Восторговым (он «столб» монархизма) и Столыпиным![21]
...«группа президиума» отныне сконцентрировалась в постоянно действующее, почти официальное, хотя и закулисное учреждение, получившее имя «звёздной палаты». Она состояла не только из членов президиума, но — как полагается в таких случаях — и из своего рода камарильи, из приближенных Чхеидзе и Церетели и верных им людей.[22]
— Николай Суханов, Записки о революции (книга четвёртая), 1921
Роль этих маленьких, предварительных работ (очерки, заметки, воспоминания) была подготовительная: заявить кому надо, что я умею писать, пусть это знают и пусть не откажутся взять «Чапаева», настоящую работу, когда она будет готова. И вот пришло время, когда можно спокойно класть кирпич за кирпичом, — к чему же мне эта мелочная, розничная камарилья, с разною рыбешкой? Не нужна. И я ее — в сторону. Когда кто-нибудь просит... (а уже и просят!) дать очерк, заметку, статью — отказываюсь: некогда![23]
Есть гениальные мысли: мысль о закономерности создания «камарильи», о том, что гибель государства и класса, его основавшего, необязательна, о естественности появления «лучших людей» из дворян: с одной стороны, maximum развращающих привилегий, с другой — maximum просвещения.[24]
Между прочим, мне рассказали со слов Товстоногова (знаменитый режиссер) еще одну подробность нашей высшей нравственности. Он летел из Стокгольма в одном самолете с младшим Брежневым — зам. министра внешторга, сыном. Тот, конечно, не один. Всю дорогу — пьяный дебош. К Москве — едва на ногах. Спускается по трапу. Встречает его соответствующая камарилья. Рука в «ленинском» приветствии и по-пьяному шуткует: «Приветствую и поздравляю вас с моим прибытием в столицу нашей родины Москву!» Никому не подав руки, вваливается в машину и — таков. Так нам и надо! Если лижем, если готовы терпеть любые потехи над собой — то почему бы нас не макать мордой в говно при каждом удобном случае![5]
В сущности — позорное явление для нашей государственной и партийной печати, которая находится под полным контролем правления ЛОСК почти во всем, что касается музыкальных дел. Задаю себе вопрос: почему это происходит? Потому, что Обком партии целиком и полностью отдал музыкальное дело в руки Петрова и окружающей его камарильи. Этот государственный и партийный фаворитизм наносит страшный ущерб развитию нашей культуры. Ведь в руках этих людей находится музыкальное образование, особенно композиторское. Вряд ли можно вообразить, что перестали рождаться люди с музыкальным талантом.[25]
Хлопать дверью все боялись. Но знали (как и сегодня все знают), что наш Леонид Ильич Брежнев уже откровенно маразматирует, что не вяжет языком, что не всегда адекватен, а правит за него камарилья. Мы всех из его «команды» знали по именам и даже по прозвищам.[7]
Коржаков выполнил указание шефа и создал такую структуру в недрах Главного управления президентской охраны, но вскоре понял, какие может извлечь из этого личные выгоды. В конечном счете президент сам фактически превратился в заложника созданной по его указанию организации, а Коржаков на какое-то время превратился в одну из главных политических фигур страны. Слабость — в их зависимости от президента, который не терпит давления на себя и которым трудно управлять, когда он здоров. Это была типичная придворная камарилья, не имевшая поддержки ни среди населения, ни в широких политических и финансово-промышленных кругах.[26]
Хрущев поднял руку, утихомиривая спровоцированный им самим всплеск агрессивного подхалимства.
— Нет, товарищи, — сказал он, отрицательно мотнув головой. — Мало ли какую информацию нам подсовывают — иногда и ложную. Так что я не буду называть имени.
Но разбушевавшаяся камарилья не унималась, скандируя:
— И-мя! И-мя!
— Ну что, сказать, что ли... — заколебался Хрущев.
— Сказать! — заревела камарилья, упиваясь брезжущей возможностью кого-то разорвать на куски.
— Нет, все же не скажу... — остановился Хрущев и вдруг опять почти швырнул ожидаемую кость. — А ну как скажу?!
Он азартно поиграл еще немножко в эту веселую полупытку-полуигру «скажу — не скажу» и наконец с решительным вздохом сказал:
— Нет, товарищи. Все-таки так нельзя. Если это правда, то, может быть, этот писатель одумается.[27]
Оказалось достаточным произнесения на трибуне только имени Вознесенского и двух иностранных слов «вертикаль» и «горизонталь», и как будто лимонным соком брызнули на раствор соды — зал зашипел, запузырился, забулькал. Вознесенский появился на трибуне и едва полусказал что-то, как над его головой взлетела кувалда хрущевского кулака:
— Забирайте ваш паспорт и убирайтесь вон, господин Вознесенский!
Торжествующий вой камарильи поддержал хамство своего вообще-то ненавидимого, презираемого, но в этот момент обожаемого пахана:
— Вон! Вон!
Но когда Вознесенский медленно повернулся и перед Хрушевым, установившим Берлинскую стену, дотащившим по океану почти до берегов США ракеты, спрятанные в пшенице, возникло растерянное, белое от ужаса лицо конкретного человека, а не безликий символ зла, подрывающего своим свиным рылом наш советский огород, Хрущев мгновенно переменился и, превратив кувалду кулака в раскрытую ладонь, придавил ею вой своих будущих предателей.[27]
Камарилья в беллетристике и художественной прозе[править]
Кто-то говорит брезгливо:
— Германский милитаризм…
Это высший аргумент, это формула. Германский милитаризм гнусен и должен исчезнуть. С этим согласны все: сапог юнкеров, кронпринцев, кайзера, и камарилья интеллигентов и дельцов, и пангерманизм, жаждущий окрасить Европу в чёрное и красное, и чуть ли не скотское рабство народа германского должны исчезнуть. Германия — оплот самого остервенелого милитаризма. С этим согласны все.
— А темные силы дворцовой камарильи? Этому человеку нельзя верить, и мы решили его убрать.
— Но, надеюсь, что вы найдете, если нам не удастся помешать вам, культурный способ этого переворота во славу Англии, — сказал, опуская голову, Саблин.
— Да. Клянусь, что ни один волос не упадет с его головы. Царское достоинство есть достоинство России и ее революции. Русский великий народ сумеет показать миру образец гуманности, просвещения и благородства. Мы ничего не имеем против Царя, мы только персонально против Николая II и дворцовой камарильи, всех тех, кого мы считаем темными силами.
— А если темные силы тем или иным способом будут удалены от Государя? — сказал Саблин.
— Это ускорит развязку, — ответил Обленисимов.[28]
— Пётр Краснов, «От двуглавого орла к красному знамени» (Книга 2), 1922
— Тем не менее, чтобы прекратить толки, вам необходимо будет выехать в Неаполь и получить сведения о событиях в Мадриде. Надо все проверить, так как рассказывают фантастические вещи о Фердинанде Седьмом. Он окружил себя камарильей. Водовоз Кольядо, ростовщик и спекулянт Угартэ, два проворовавшихся каноника, Остолаца и Эскойкиз, папский нунций — известный вор Гравинэ и, наконец, — русский посланник Татищев фактически управляют Пиренейским полуостровом. Население напугано до предела; министры сменяются каждую неделю; в этом году самый длительный срок министерских полномочий — двадцать семь дней. Министр Маканец был арестован самим королем в собственном доме, и даже министр полиции Эчаварри не избег тюрьмы. После веселой пирушки во дворце с королем, вернувшись домой, он нашел приказ о своем аресте.[29]
— Пардон, — говорит, — господин, извиняюсь. By зет Германия, одер, может быть, что-нибудь другое?.. «Черт побери, — думаю, — а вдруг он, холера, по-немецки кумекает?» — Но, — говорю, — их бин ейне шамбер-циммер Испания. Компрене? Испания. Падеспань. Камарилья. Ох, тут портье совершенно обезумел. — Батюшки-светы, — говорит, — никак, к нам испанца занесло. Сию минуту, — говорит. — Как же, как же. — говорит, — знаю, слышал, — Испания, падеспань, эспаньолка...[2]
— Я сравниваю современную Россию с той Францией, которой управлял Наполеон III при помощи камарильи. Много общего есть между этими странами, как есть общее между современной Японией и Германией того времени.
— Вы думаете, что и мы так же будем разгромлены? — спросил я, хотя давно уже в этом не сомневался. Карие проницательные глаза его остановились на мне, словно бросая мне упрек в невежестве.
— Зависит от того, что за человек! — нерешительно заметил Ланцанс. — Там нет королей, чьё исчезновение могло бы потрясти систему. Нет камарильи, чьё уничтожение переменило бы ход истории. Читая их газеты, я пришла к выводу, что коммунистов не может смутить потеря того или другого деятеля, будь он семи пядей во лбу. Они сами выбрасывают из своих рядов авторитеты, ими же поднятые, если убеждаются в ошибках этих авторитетов.[30]
Алиса <…> ждала, что же придумает испанская правящая камарилья в лице её родителей для того, чтобы оставить Колумба дома и забыть о его подвигах и открытиях.
Придворная камарилья И. Б. после его смерти многократно увеличилась. Те, кто не был допущен к его телу при жизни, а борьба шла аховая, теперь присосались к его метафизическому телу. Для трупоедов, паразитирующих на мертвецах, его смерть была долгожданной, а для кой-кого оказалась и прибыльной, хотя в потоке воспоминаний о нем есть достойные и достоверные...[31]
— Владимир Соловьев, «Три еврея, или Утешение в слезах». Роман с эпиграфами, 1998
Перед ним разверзлись грозные, апокалиптические видения, какая-то гнойно-венозная камарилья сосала, насиловала и пожирала его. И слова...
— Ты — маленький кусок дерьма и я бы с удовольствием сожрала тебя и выблевала, поскольку на большее ты не годишься! Но ты мне нужен, чтобы найти другого.[32]
— Сергей Осипов, «Примус интер парэс», 1998
— Он умирает двадцать пятого сентября 1785 года, один, покинутый всеми, не дожив и до сорока трех лет. И черная камарилья попов, приспешников и любовниц кровавого короля танцует менуэт на его могиле.
Чарнолуский поглядел в пол, собираясь с мыслями. Ять вообразил себе камарилью попов, танцующую менуэт с королевскими любовницами, и тоже потупился, чтобы комиссар ненароком не увидел его улыбки.[33]
Его проповеди, как и вся деятельность Движения радужного счастья, будут направлены на превращение человека в инфантильное, ждущее подачек животное. Пройдет очень немного времени, и вокруг нового идола образуется камарилья из привлеченных запахом легких денег проходимцев, это будет означать, что дело соблазна и оглупления масс поставлено на поток.[8]
Но в дальних улочках уже чужих веков
Сумел в своих скитаньях рассмотреть я,
Что камарилья новая кликуш,
С извечной нетерпимостью слепою,
Свершает казни человечьих душ
Пред сотворённых идолов толпою.[34]
↑ 12Н. Г. Чернышевский, Тюрго. Его ученая и административная деятельность или начало преобразований во Франции XVIII века. Сочинение С. Муравьева, Москва, 1858 года. Чернышевский Н. Г. Сочинения в 2-х томах. Tом I. — М., «Мысль», 1986 г.
↑ 12М. М. Зощенко. «Аполлон и Тамара». — СПб: Лимбус пресс, 1999 г.
↑ 12Бурцев В. Л. Протоколы сионских мудрецов — доказанный подлог. — Париж, 1938 г.
↑Евгений Шварц. Живу беспокойно… Из дневников. Сост. и примечания К. Н. Кириленко. — Л.: Советский писатель, 1990 г. — 752 с. — 100000 экз.
↑ 123Черняев А. С. 1991 год: Дневник. — М.: ТЕРРА, Республика, 1997. г.
↑ 12Н.Эйдельман. «Последний летописец». — М.: Вагриус, 2004 г.
↑ 12Валерий Аграновский. Вторая древнейшая. Беседы о журналистике. — М.: Вагриус, 1999
↑ 12Николай Дежнев. «Принцип неопределенности». — М.: ТЕРРА — Книжный клуб, 2009 г.
↑Н. А. Добролюбов. Собрание сочинений в трёх томах. Том третий. Статьи и рецензии 1860-1861. (из «Свистка»). — М.: «Художественная литература», 1987 г.
↑Павел Ковалевский. Психиатрические эскизы и истории: В 2 томах. — М.: Терра, 1995 г. Том 1
↑Катков В. Д. К. Д. Кавелин как защитник Самодержавия. — Харьков: «Харьковские Губернские Ведомости», № 243, 1907 г.
↑Н. Н. Евреинов. Тайна Распутина. Репринтное воспроизведение издания 1924 года. — М.: Московская правда, 1990 г.
↑Ильин И. А. Собрание сочинений: в 10 томах. ― М.: Русская книга, 1994 г.
↑Троцкий Л. Д.Дневники и письма. Под ред. Ю. Г. Фельштинского. Предисловие А. А. Авторханова. — М.: Издательство гуманитарной литературы, 1994.
↑Написано за четыре месяца до последнего покушения (убийства) Троцкого в Мексике.
↑Исаев Б. А. Теория партий и партийных систем и методология исследования российской партиомы. 2-е изд., испр. и доп. — Москва: Юрайт, 2016 г. — 369 г.
