Старый Крипи сидел в контрольном отсеке и вдохновенно пиликал на визжащей скрипке. Вокруг Меркурианского Силового Центра, на опалённой солнцем равнине, Цветные Шары, подхватив настроение Крипи, обратились в жителей гор и скакали в неуклюжей кадрили. — начало рассказа
Old Creepy was down in the control room, sawing lustily on his screeching fiddle. On the sun-blasted plains outside the Mercutian Power Centre, the Roman Candles, snatching their shapes from Creepy's mind, had assumed the form of Terrestrial hill-billies and were cavorting through the measure of a square dance.
— Но если они так чертовски умны, — выпалил Пейдж, — то чего ради так кривляются? Не успеешь о чем-нибудь подумать — готово, они уже изображают твою мысль. Величайшие мимы в Солнечной системе. И ничего-то у них не получается правильно — всё вкривь и вкось. В чём тут штука?
— Ничего удивительного, — отозвался Крейг. — В человеческом мозгу не рождается чётко оформленных мыслей. А Цветные Шары их в таком виде улавливают и тут же воплощают. Думая о чем-нибудь, вы не даете себе труда разрабатывать мысли детально — они у вас обрывочны. Ну, так чего же вы хотите от Шаров? Они подбирают то, что вы им даёте, и заполняют пробелы по своему разумению. Вот и получается, что стоит вам подумать о верблюдах — и к вашим услугам верблюды с развевающимися гривами, верблюды с четырьмя и пятью горбами, верблюды с рогами — бесконечная вереница дурацких верблюдов.
Он раздраженно бросил карандаш.
— И не воображайте, что Цветные Шары делают это для нашего развлечения. Скорее всего, они думают, что это мы имеем намерение их позабавить. И они забавляются. Может, они и терпят-то нас здесь только потому, что у нас такие забавные мысли. Когда люди впервые тут появились, здешние обитатели выглядели просто как разноцветные воздушные шары, катавшиеся по поверхности Меркурия. Их так и назвали — Цветные Шары. Но потом они перебывали всем, о чём только думает человек.
"But if they're so damned intelligent?" yelped Page, "why do they put on those shows at all? Just think of something and presto! — they're it. Greatest mimics in the Solar System. And they never get anything right. It's always cock-eyed. That's the beauty of it."
"It's cock-eyed," snapped Craig, "because man's brain never fashions a letter-perfect image. The Candles pattern themselves directly after the thoughts they pick up. When you think of something you don't give them all the details — your thoughts are sketchy. You can't blame the Candles for that. They pick up what you give them and fill in the rest as best they can. Therefore camels with flowing manes, camels with four and five humps, camels with horns, an endless parade of screwball camels, if camels are what you are thinking of."
He flung the pencil down angrily.
"And don't you kid yourself the Candles are doing it to amuse us. More than likely they believe we are thinking up all these swell ideas just to please them. They're having the time of their lives. Probably that's the only reason they've tolerated us here — because we have such amusing thoughts.
"When Man first came here they were pretty, coloured balls rolling around on the surface, and someone called them Roman Candles because that's what they looked like. But since that day ' they've been everything Man has ever thought of."
Снаружи, на равнинах Меркурия, Цветные Шары, разделившись попарно, превратились в громадные кости домино и теперь скакали в пыли. Насколько хватал глаз, равнина была усеяна этакими скачущими костяшками.
И при каждом прыжке их становилось всё больше! — конец рассказа; последнее предложение, вероятно, связано с правилами какой-то игры в домино и неясно: «И у каждой пары после очередного хода вновь выпадало по семь [очков]!»
Outside, on the bitter plains of Mercury, the Candles had paired off, two and two, were monstrous dice, rolling in the dust. As far as the eye could see, the plains were filled with galloping dominoes.
And every pair, at every toss, were rolling sevens!
