Мир красного Солнца

«Мир красного Солнца» (англ. The World of the Red Sun) — фантастическая короткая повесть Клиффорда Саймака 1931 года, его первое опубликованное художественное произведение.

Цитаты

— Готов, Билл? — спросил Харл Свенсон. Билл Крессман кивнул. — Тогда прощай, год 1935-й! — воскликнул великан-швед и с силой дёрнул рычаг. Самолёт содрогнулся и недвижно завис во мгле. В мгновение ока абсолютная чернота, точно краска с дьяволовой палитры, смыла солнечный свет и обрушилась на двоих исследователей. Над приборной доской горели электрические лампочки, но их тусклый свет не мог побороть тьму, сочившуюся сквозь кварцевые иллюминаторы, Чернота поразила Билла. Он ожидал какой-нибудь перемены — какой-нибудь, но к подобной не был готов. Он привстал в кресле, потом вновь опустился. — Страшно? — усмехнулся Харл, глядя на него. — Чёрта с два, — выдавил Билл. — Ты путешествуешь во времени, парень, — объяснил Харл. — Ты уже вне пространства, в струе времени. Пространство вокруг тебя искривлено. Пока ты находишься в пространстве, путешествовать во времени нельзя — пространство сковывает ток времени, не даёт ему идти быстрей некоторого предела. Но изогни пространство вокруг себя — и ты заскользить во времени. Вне пространства нет света, здесь царит тьма. Нет и тяготения, не проявляется ни одна из вселенских сил. — глава 1; начало

Ready, Bill?” asked Harl Swanson. Bill Kressman nodded. “Then kiss 1935 good-bye!” cried the giant Swede, and swung over the lever. The machine quivered violently, then hung motionless in pitch blackness. In the snap of a finger the bright sunlight was blotted out and a total darkness, a darkness painted with the devil’s brush, rushed in upon the two men. Electric lights glowed above the instrument boards, but their illumination was feeble against the utter blackness which crowded in upon the quartz windows of the machine. The sudden change astounded Bill. He had been prepared for something, for some sort of change, but nothing like this. He half started out of his seat, then settled back. Harl observed him and grinned. “Scared,” he jested. “Hell, no,” said Bill. “You’re traveling in time, my lad,” said Harl. “You aren’t in space any more. You are in a time stream. Space is curved about you. Can’t travel in time when you’re still in space, for space binds time to a measured pace, only so fast, no faster. Curve space about you, though, and you can travel in time. And when you’re out of space there’s absolutely no light, therefore, utter darkness. Likewise no gravity, nor any of the universal phenomena.”

— Весь вопрос в силе воли. <…> Вопрос блефа. Очевидно, сила воли этих людей ослабла, и Голан-Кирт нашёл, что их мыслями удобно управлять. Они рождаются, живут и умирают под его властью. Это ярмо передаётся по наследству. Наше преимущество в том, что мы пришли из эпохи, когда от человека ещё требовалось шевелить мозгами. Быть может, человеческий разум выродился потому, что по мере того, как наука облегчала жизнь человека, потребность в разуме уменьшалась. Некоторые, видимо, ещё рождаются, но их слишком мало. Мы же скептики, спорщики, жулики. Голан-Кирту будет труднее справиться с нами, чем с этими жителями будущего. — глава 2

“It’s a matter of will power. <…> A matter of brain and bluff. Apparently the will power of these people has degenerated and Golan-Kirt finds it easy to control their minds. They are born, live, and die under his influence. It has almost become hereditary to accept his power. We have the advantage of coming out of an age when men were obliged to use their brains. Perhaps the human mind degenerated because, as science increased the ease of life, there was little need to use it. Some fine minds may still remain, but apparently they are few. We are doubters, schemers, bluffers. Golan-Kirt will find us tougher than these future-men.”

Прямо в воздухе, без какой-либо опоры, висел огромный мозг, примерно двух футов в поперечнике. Виднелись обнажённые извилины. Ужас этого зрелища усиливался двумя крошечными, почти поросячьими, близко посаженными глазками, лишёнными век, и клювом, висевшим на атрофированном личике прямо под лобными долями мозга. Только огромным усилием воли исследователи смогли сдержать омерзение и ужас. — Привет тебе, Голан-Кирт, — процедил Харл с явным сарказмом. — глава 3

Hanging in the air, suspended without visible means of support, was a gigantic brain, approximately two feet in diameter. A naked brain, with the convolutions exposed. It was a ghastly thing. The horror of it was heightened by the two tiny, pig-like, lidless, close-set eyes and a curving beak which hung directly below the frontal portion of the brain, resting in what was apparently an atrophied face. The two were aghast, but with a tremendous effort they kept close hold on their self-control. “Greetings, Golan-Kirt,” drawled Harl, sarcasm putting an edge to the words.

— Ты был когда-то человеком, — ревел Харл, — великим учёным. Ты специализировался на изучении мозга. И, наконец, ты открыл великую тайну, позволившую тебе развить свой мозг до невиданной степени. Уверенный в своих способностях, хорошо понимавший, какую власть ты можешь получить, ты превратил себя в живой мозг. Ты мошенник и самозванец. Обманом ты поработил этот народ на миллионы лет. Ты не из космоса — ты человек или был когда-то человеком. Ты извращение, мразь… — глава 3

“You once were a man,” Harl roared, “a great scientist. You studied the brain, specialized in it. At last you discovered a great secret, which gave you the power of developing the brain to an unheard-of degree. Sure of your technique, and realizing the power you might enjoy, you transformed yourself into a brain creature. You are a fraud and an impostor. You have mis-ruled these people for millions of years. You are not out of the Cosmos, —you are a man, or what once was a man. You are an atrocity, an abomination—”

Перевод

Д. Смушкович (под псевд. В. Альтштейнер), 1995

О повести

корр.: В этом рассказе вы использовали приём, который, насколько мне известно, не применялся ни одним из писателей того времени: путешественники во времени в вашем рассказе устанавливают машину времени на самолёте. — Да, чтобы подняться над всякими геологическими пертурбациями, которые могли произойти в течение их путешествия <…>. Но учтите, в те времена фантастика только начиналась, и сделать что-то новое было вовсе несложно. корр.: Кроме того, ваши герои побеждают Голан-Кирта <…> не при помощи сверхнаучного оружия, а при помощи оружия психологического. — Да, психология. Вот это может быть первым использованием психологии как оружия в фантастической литературе. Я, правда, не уверен в этом — просто никогда об этом не задумывался…

— Клиффорд Саймак, интервью «Lan's Lantern», 1980