Патриот (Пратчетт)

«Ура-патриот» (англ. Jingo) — ироничный фэнтезийный роман Терри Пратчетта 1997 года, 21-й в цикле «Плоский мир», четвёртый в подцикле «Городская стража».

Цитаты

	Любопытный кальмар чрезвычайно любопытен. К сожалению, способность связывать события и делать выводы развита у него не настолько.
	The Curious Squid were extremely curious. Unfortunately, they weren't very good at making connections.

	Поднятие континента вызвало разве что лёгкую рябь. Он прокрался на своё место, будто кот, загулявший на пару дней и точно знающий, что хозяин волнуется.
	The rising of this [continent] caused barely a ripple in the purely physical scheme of things. It more or less sidled back, like a cat who's been away for a few days and knows you've been worrying.

Флюгеры Анк-Морпорка поскрипывали на ветру. Как ни странно, лишь очень немногие из них принадлежали к виду петуха домашнего, обыкновенного. Предпочтение отдавалось всяким драконам, рыбам и различным диким зверям. Однако были и исключения. На крыше здания Гильдии Убийц зловещий силуэт в плаще и с кинжалом наготове, скрипнув, занял новую позицию. На крыше Гильдии Попрошаек оловянный попрошайка воззвал к ветру о медном грошике. На крыше Гильдии Мясников медная свинья с шумом втянула пятачком воздух. На крыше Гильдии Воров самый настоящий, хоть и нелицензированный, вор тоже повернулся, повинуясь ветру, — не то чтобы Гильдия Воров хотела продемонстрировать, что никакой механизм не сравнится с человеком, скорее это была демонстрация того, как в Гильдии относятся к нелицензированному воровству.

The weathercocks of Ankh–Morpork creaked around in the wind. Very few of them were in fact representations of Avis domestica. There were various dragons, fish and miscellaneous animals. On the roof of the Assassins' Guild a silhouette of one of the members squeaked into a new position, cloak and dagger at the ready. On the Beggars' Guild a tin beggar's hand asked the wind for a quarter. On the Butchers' Guild a copper pig sniffed the air. On the roof of the Thieves' Guild a real if rather decreased unlicensed thief turned gently, which shows what you are capable of if you try, or at least if you try stealing without a licence.

Сосед… ха! Что именно стоит за этим словом? Любой стражник может много чего порассказать о поведении соседей. И законники тоже, в особенности те, что побогаче. Для них, к примеру, слово «сосед» обозначает человека, готового полжизни судиться из-за двухдюймовой полоски земли. Люди годами живут бок о бок, по дороге на работу приветствуют друг друга дружеским кивком, а потом случается какая-нибудь ерунда — и вот уже у кого-то из спины торчат садовые вилы.

Neighbours… hah! But what did that mean? The Watch could tell you a thing or two about neighbours. So could lawyers, especially the real rich ones to whom 'neighbour' meant a man who'd sue for twenty years over a strip of garden two inches wide. Peopled live for ages side by side, nodding at one another amicably on their way to work every day, and then some trivial thing would happen and someone would he having a garden fork removed from their ear.

Сообщение. С почтовым голубем. Перепробовали уже все средства. Задействовали болотных дракончиков — они взрывались в воздухе; бесенята имели привычку жрать письма <…>. Но в один прекрасный день капрал Задранец подметила, что анк-морпоркские голуби в результате многовекового гнёта со стороны городских горгулий достигли необычайных интеллектуальных высот и стали гораздо умнее своих собратьев, обитателей спокойных мест. Впрочем, не особо выдающееся достижение — бахрома, появляющаяся на отсыревшем старом хлебе, как правило, и то более разумна, чем большинство голубей.

A message was coming in. On a pigeon. But they'd tried everything else, hadn't they? Swamp dragons tended to explode in the air, imps ate the messages <…>. And then Corporal Littlebottom had pointed out that Ankh–Morpork's pigeons were, because of many centuries of depredation by the city's gargoyle population, considerably more intelligent than most pigeons, although Vimes considered that this was not difficult because there were things growing on old damp bread that were more intelligent than most pigeons.

	… у него был столь густой анкский акцент, что в нём могли бы плавать камни.
	… he had an Ankhian accent so thick you could float rocks.

	— Налогообложение, господа, очень похоже на молочное животноводство. Главная задача: извлечь максимум молока при минимуме мычания.
	'Taxation, gentlemen, is very much like dairy farming The task is to extract the maximum amount of milk with the minimum of moo.'

	В переулке собралось с полсотни подростков. Средний возраст в годах: около одиннадцати. Средний возраст в единицах цинизма и злобности: около 163.
	There were about fifty youths in the wide alleyway. Average age in years, about eleven. Average age in cynicism and malevolent evil: about 163.

	— А ещё, я слышал, у них целая куча всяких разных странных богов, — сказал Шноббс. — Ага, и чокнутых жрецов, — поддержал Колон. — Их хлебом не корми, дай пену изо рта попускать.
	'I heard where they've got a lot of odd gods,' said Nobby. 'Yeah, and mad priests,' said Colon. 'Foaming at the mouth, half of 'em.'

	Ливень — лучший друг всякого стражника. Во время дождя люди стараются совершать преступления у себя по домам.
	Rain was a copper's friend. Tonight people were making do with indoor crime.

Письменный стол Ваймса уже стал притчей во языцех. Когда-то на нем лежали аккуратные стопки бумаг, но постепенно они, как это свойственно слишком высоким стопкам, перекосились и расползлись в стороны. В результате сформировался плотный слой, мало-помалу превращающийся в нечто вроде канцелярского торфа. Поговаривали, что где-то в глубине его прячутся тарелки и остатки еды. Проверить достоверность слухов желающих не находилось. Некоторые даже утверждали, что слышали доносящийся из бумажных залежей шорох, как будто там что-то шевелилось.

Vimes's desk was becoming famous. Once there were piles, but they had slipped as piles do, forming this dense compacted layer that was now turning into something like peat. It was said there were plates and unfinished meals somewhere down there. No–one wanted to check. Some people said they'd heard movement.

	— Вы ведь не знакомы с Ахмедом 71-й час? <…> На этом представление закончилось. Ни тебе <…> даже «Ахмед 71-й час, ходячий сейф и гроза моли». — прозвище позже тривиально поясняется
	'You haven't met 71–hour Ahmed?' <…> And that seemed to be it. Not <…> even '71–hour Ahmed, walking strongroom and moth killer'.

	… обращаясь за советом, вы ведь не всегда хотите таковой получить. Иногда вам просто надо, чтобы кто-то присутствовал, пока вы будете говорить сами с собой.
	… when you seek advice from someone it's certainly not because you want them to give it. You just want them to be there while you talk to yourself.

	Ваймс считал, что где-то глубоко в душе констебль Посети — очень даже неплохой человек, однако до серьёзной исследовательской работы у [Ваймса] никак не доходили руки.
	Vimes thought that Visit was probably a really nice man underneath it all, but somehow he could never face the task of finding out.

	… некоторые древние мужи иной раз отсутствовали месяцами, даже годами, так что жёны и семьи становились для них чем то вроде библиотеки, конюшни или Взрывающейся Пагоды Джонсона. Главное, чтобы ты знал, где примерно они находятся.
	… some of those antique husbands were away for months or years at a time, and for them wives and families were pretty much like the library and stableyard and the Johnson Exploding Pagoda. You got them sorted out and then didn't think much about it. At least Sam was home every day.

— Это принадлежало моему прадедушке. Он участвовал в той знаменитой сваре с Псевдополисом, и мой прапрадедушка дал ему с собой этот солдатский молитвенник, потому как на войне тебе только и остаётся, что молиться, уж поверьте мне, и прадедушка сунул книжку в верхний карман кожаного жилета, на нормальные латы денег не хватило, а на следующий день во время сражения, откуда ни возьмись, стрела и, фьють, прямиком в книжку, просверлила её всю до последней страницы и застряла. Вот, можете посмотреть. Дыра осталась. — Да уж, чудо так чудо, — согласился Моркоу. — Оно самое, — подтвердил сержант и уныло поглядел на потрёпанный томик. — Если бы не остальные семнадцать стрел… — конец пародирует такие истории

'This belonged to my great-grandad,' he said. 'He was in the scrap we had against Pseudopolis and my great-gran gave him this book of prayers for soldiers, 'cos you need all the prayers you can get, believe you me, and he stuck it in the top pocket of his jerkin, 'cos he couldn't afford armour, and next day in battle whoosh, this arrow came out of nowhere, wham, straight into this book and it went all the way through to the last page before stopping, look. You can see the hole.' 'Pretty miraculous,' Carrot agreed. 'Yeah, it was, I s'pose,' said the sergeant. He looked ruefully at the battered volume. 'Shame about the other seventeen arrows, really.'

	Одно из универсальных правил счастья гласит: «Остерегайся всякого полезного приспособления, если оно весит меньше, чем инструкция по его использованию».
	One of the universal rules of happiness is: always be wary of any helpful item that weighs less than its operating manual.

	— На нашей улице никому и в голову не пришло бы запереть дверь. <…> А всё потому, что пёрли все — даже замки…
	'I know no-one ever locked their houses down our street. <…> It was 'cos the bastards even used to steal the locks.'

	У него был вид газонокосилки, столкнувшейся с профсоюзом травинок.
	He had the look of a lawnmower just after the grass has organized a workers' collective.

Veni, vidi, vici. <…> [Генерал], наверное, провёл не один вечер в своей палатке, выискивая в словаре короткие лататинские слова на букву «В» и подбирая их сочетания… Veni, vermini, vomui — явился, увидел крысу, наблевал? Visi, veneri, vamoosi — навестил, подцепил стыдную болезнь, сбежал? И какое, должно быть, Тактикус испытал облегчение, когда наконец нашёл три подходящих слова! Более того, он наверняка сначала подобрал их, а уже потом отправился смотреть и побеждать.

'Veni, vidi, vici.' <…> He'd probably spent long evenings in his tent, looking up in the dictionary short words beginning with V and trying them out… Veni, vermini, vomui, I came, I got ratted, I threw up? Visi, veneri, vamoosi, I visited, I caught an embarrassing disease, I ran away? It must have been a big relief to come up with three short acceptable words. He probably made them up first, and then went off to see somewhere and conquer it.

	Поговаривали, будто бы патриций получил образование в Гильдии Убийц, но на каком оружии он специализировался, никто не помнил. Помнили только, что он изучал языки. И почему-то от этого становилось только страшнее.
	They said he's been educated at the Assassins' School, but no–one remembered what weapons he'd learned. He'd studied languages. And suddenly, with him in front of you, this didn't seem like the soft option.

	— А что такого плохого в водорослях? <…> В них масса полезных… водорослей. И полно железа. Железо очень полезно. — Почему бы тогда не сварить якорь? — вариант трюизма
	'Nothing wrong with seaweed. <…> It's full of nourishing… seaweed. 's got iron in it. Good for you, iron.' 'Why don't we boil an anchor, then?'

	— … народная мудрость гласит: «Дай человеку огонь, и целый день он будет греться, но подожги его, и ему будет тепло до самой кончины».
	'… they say, lad, "Give a man a fire and he's warm for a day, but set fire to him and he's warm for the rest of his life."'

	На пустыню обрушилась ночь, внезапно облив пески тёмным фиолетом. Свет алмазных звёзд с лёгкостью пронзал прозрачный воздух, напоминая вдумчивому наблюдателю, что недаром религии рождаются именно в пустынях и на возвышенностях. Не видя над головой ничего, кроме бездонной безграничности, человек испытывает отчаянную потребность хоть чем-нибудь от неё отгородиться.
	Night poured over the desert. It came suddenly, in purple. In the clear air, the stars drilled down out of the sky, reminding any thoughtful watcher that it is in the deserts and high places that religions are generated. When men see nothing but bottomless infinity over their heads they have always had a driving and desperate urge to find someone to put in the way.

	Нападение на опасного врага в его отсутствие — одна из наиболее привлекательных форм ведения войны…
	Attacking a dangerous enemy who isn't there is one of the more attractive forms of warfare…

	— Ну что за жизнь, — простонал он. — Я женщина не больше десяти минут, а вас, сволочных мужиков, уже ненавижу!
	'I dunno,' he moaned, 'I've only been a woman ten minutes and already I hate you male bastards.'

… при расширении границ всякой империи тактика играет первостепенное значение. Ведь у всякой империи есть уязвимые места. К примеру, у вас имеется граница, через которую к вам лазают разбойники. Вы посылаете войска, дабы их утихомирить, и в процессе утихомиривания захватываете соседнюю страну. Таким образом вы обретаете ещё одного вечно недовольного вассала, а границы вашей страны расширяются. А очередные налётчики уже тут как тут, они являются с неотвратимостью восхода. Ваши новые подданные, они же НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКИ, требуют защиты от своих собратьев-налётчиков. При этом они, во-первых, не платят налоги, а во-вторых, слегка бандитствуют на стороне. И вновь туда приходится посылать войска, распыляя свои силы, хотите вы того или нет…

… 'tactics' had been very, very useful in the widening of the empire. Of course, this had its own drawbacks. You had a border, and across the border came bandits. So you sent a force to quell the bandits, and in order to stamp them out you had to take over their country, and soon you had another restless little vassal state to rule. And now that had a border, over which came, sure as sunrise, a fresh lot of raiders. So your new tax-paying subjects were demanding protection from their brother raiders, neglecting to pay their taxes, and doing a little light banditry on the side. And so once again you stretched your forces, whether you wanted to or not…

	… любой человек, невзначай встретившийся с Кривобоксом, проводил остаток дня с неприятным ощущением, что ходит вверх ногами.
	… who saw [Lopsides] spent the rest of the day with an unnerving feeling that they were upside down.

Перевод

С. Жужунава (под псевд. С. Увбарх), А. В. Жикаренцев, 2005 («Патриот»)

О романе

	… «Патриот» не только не позорит своих предшественников, но на самом деле лучше большинства из них. <…> Реальность постоянно угрожает сгуститься, как сумерки над пирушкой. Промышленная революция <…> всё больше угрожает, в контексте растущей плотности реальности Плоского мира, взрывом перевоплощений; и «Патриот» включает в себя несколько тотемических моментов, из которых становится ясно, как Плоскому миру не дают стать историей. Итак, Эдем держится.
	… Jingo not only does not dishonour its predecessors; it is in fact better than most of them. <…> Reality constantly threatens to thicken like dusk upon the hijinks. The industrial revolution <…> increasingly threatens, within the context of the increasing density of Discworld reality, to explode transmogrifyingly; and Jingo includes several totemic moments in which it is made clear that Discworld is being prevented from becoming history. So Eden holds.
	— Джон Клют

	Погружая в контекст 1990-х, <…> роман предоставляет нам всё, что, как вы думали, вы знали о войне в Персидском заливе, с добавлением Дж. Ф. К. и Лоуренса Аравийского в полной мере. <…> Параллели с Лоуренсом Аравийским лучше всего отражают сильные и слабые стороны этого романа. Сила Пратчетта заключается в гибкости реализма. <…> но в то же время фильм сорокалетней давности вряд ли кажется смелой мишенью для сатиры. Аналогично <…> с Войной в заливе <…> — события перешли от текущих к недавней истории, сатирическая пародия превратилась в беззубую пародию — по-своему ностальгически забавную, но слишком удобную, чтобы изменить мир или бросить ему вызов.
	Given the context of the 1990s, <…> this offers us everything you thought you knew about the Gulf War, with JFK and Lawrence of Arabia thrown in for good measure. <…> The Lawrence of Arabia parallels best display the strengths and weaknesses of this novel. Pratchett's strength lies in an elasticity of realism. <…> but at the same time, a decades-old movie hardly seems a brave target for satire. Similarly <…> the Gulf War <…> have made that transition from current affairs to recent history that means the satirical parody is a toothless pastiche — nostalgically amusing in its own way, but too comfortable to change or challenge the world.
	— Эндрю Батлер

	То, что начиналось как ядовитый комментарий на тему Международных Отношений, превращается в балаган, <…> а капитан Моркоу прекращает войну приёмом, словно взятым напрокат из шоу «Монти Пайтон». Да и юмор всё чаще «ниже пояса». Сильные сцены — а их немало — положения не спасают.
	— Михаил Назаренко, «Осторожно! Тут водятся Ринсвинды!»