Часы

Новгород-Северский
(часы в монастыре)

Часы — прибор для измерения времени.

Часы в афоризмах и кратких определениях

	Люди подобны часовым механизмам, которые заводятся и идут, не зная зачем.
	— Артур Шопенгауэр

	Наши взгляды — как наши часы, все они показывают разное время, но каждый верит только своим.
	— Александр Поп

	Со счастьем дело обстоит, как с часами: чем проще механизм, тем реже он портится.
	— Николя де Шамфор

	Стенные часы с гирьками быстро и глухо пробили одиннадцать часов, потом зашипели и, как будто бы в раздумье, прибавили еще три.
	— Александр Куприн, «Дознание», 1894

	Часы — компас времени.
	— Rojek's Dictionary

	Каждую секунду стрелка убегает от нас по циферблату дней.
	— Сергей Губерначук

	Часы для меня, а не я для них!
	— Кретя Патачкувна

	Кто носит часы на цепочке, думает, что держит время и жизнь на поводке.
	— Фафик, пёсик

Часы в прозе

— Ей-богу, я не смеюсь! Скажи мне только, где Джанетто, и часы будут твоими.    По лицу Фортунато пробежала улыбка недоверия, и, уставив свои черные глаза в глаза сержанта, он старался прочесть в них, насколько можно поверить его словам.    — Клянусь эполетами, — вскричал сержант, — я дам тебе часы за это! Солдаты — свидетели; я не могу отказаться от слова.    Говоря так, он все ближе подносил часы к лицу Фортунато, почти касаясь ими бледной щеки мальчика. На лице того ясно выражалась борьба, происходившая в его душе, между страстным желанием получить часы и долгом гостеприимства. Его голая грудь тяжело вздымалась, и он почти задыхался. Между тем, часы покачивались перед ним и вертелись, несколько раз задев кончик его носа. Наконец мало-помалу его рука стала подниматься к часам: кончики пальцев коснулись их, и вслед за тем он забрал их целиком в руку; однако сержант крепко держал конец цепочки… Циферблат был голубой… луковица только что вычищена… она горела на солнце, как огонь… Искушение было слишком велико…    Фортунато поднял затем левую руку и указал большим пальцем через плечо на копну сена, у которой он стоял прислонившись. Сержант тотчас же понял его. Он отпустил свой конец цепочки, и Фортунато сделался единственным обладателем часов. Он прыгнул с легкостью лани и отбежал на десять шагов от копны, которую вольтижёры тотчас же стали раскидывать.

— Проспер Мериме, «Маттео Фальконе», 1829

Часы эти, дѣланные для меня одного величайшимъ въ мірѣ механикомъ Стефенсономъ, заслуживаютъ подробнаго описанія, потому-что этимъ часамъ предназначено было играть великую роль въ моей жизни. Стоили они болѣе пяти тысячъ фунтовъ стерлинговъ, по величинѣ своей равнялись гривеннику, но только были немного толще. Нижняя доска состояла не изъ золота, не изъ серебра, а изъ выдолбленнаго яхонта высокой цѣны. Но не въ яхонтѣ, не въ формѣ, не въ тонкой работѣ орнаментовъ заключалась главная достопримѣчателыюсть моихъ часовъ ― эта достопримѣчателыіость заключалась въ ихъ безпримѣрномъ механизмѣ, торжествѣ новой механики. Представь себѣ, достойный читатель и читательница, исполненная прелести, что часы, о которыхъ говорится, не превосходя гривенника величиною, имѣли бой до того звучный, тонкій и мелодическій, что онъ оглашалъ весь нашъ отель и слышенъ былъ въ сосѣдней улицѣ! Какъ могъ премудрый Сгефенсовъ достичь такого результата, я и ума приложить не умѣю.

— Александр Дружинин, «Заметки петербургского туриста», 1856

Я снова вступил во владение часами, но удовольствия оно мне не доставило никакого. Носить я их не решался: нужно было пуще всего скрыть от Давыда то, что я сделал. Что бы он подумал обо мне, о моей бесхарактерности? Даже запереть в ящик эти злополучные часы я не мог: у нас все ящики были общие. Приходилось прятать их то на верху шкафа, то под матрацем, то за печкой… И всё-таки мне не удалось обмануть Давыда! Однажды я, достав из-под половицы нашей комнаты часы, вздумал потереть их серебряную спинку старой замшевой перчаткой. Давыд ушёл куда-то в город; я никак не ожидал, что он скоро вернётся… вдруг он — шасть в дверь! Я до того смутился, что чуть не выронил часов, и весь потерянный, с зардевшимся до боли лицом, принялся ерзать ими по жилету, никак не попадая в карман. Давыд посмотрел на меня и, по своему обыкновению, улыбнулся молча. — Чего ты? — промолвил он наконец. — Ты думаешь, я не знал, что часы опять у тебя? Я в первый же день, как ты их принёс, увидел их. — Уверяю тебя, — начал я чуть не со слезами. Давыд пожал плечом. — Часы твои; ты волен с ними делать, что хочешь.

— Иван Тургенев, «Часы (Рассказ старика)», 1875

Меркулов плохо разбирает время, но он знает (это ему терпеливо и пространно объяснял сегодня дежурный), что когда большая стрелка станет прямо вверх, а маленькая почти перпендикулярно к ней вправо, то тогда надо ему сменяться. Это - обыкновенные двухрублевые часы с белым квадратным циферблатом, разрисованным по углам розанами, с медными гирьками, к одной из которых подвязаны веревкой камень и железный болт, с избитым от времени, точно изжеванным, медным маятником.

— Александр Куприн, «Ночная смена», 1899

Он стал прислушиваться к тиканью старинных часов в деревянном футляре, стоявших на тумбе красного дерева со шкапчиком, и бронзовой инкрустацией. Однообразное тиканье часов обыкновенно гипнотизирует, навевает сон, но у него сна не было, сон бёжал от него. Это часовое тиканье как-бы выговаривало Сухумову некоторыя слова. Сначала до слуха его доносилось: Йод, бром… йод, бром… А затем: Не-вра… сте-ник, не-вра… сте-ник… Сухумов вскочил с кушетки и сел.

— Николай Лейкин, «В родном углу», 1905

Это были превосходные золотые часы. Если б не было так далеко идти в ссудную кассу, я мог бы даже сказать вам, какого они мастера. Покупайте часы только этой фабрики: они превосходны, точны, верны, ходят минута в минуту, секунда в секунду. Я купил их, получивши как-то сразу крупный куш гонорара. Превосходные часы, удивительно точно показывавшие время. Вот, например, г. редактор. Он просил подождать меня «пять минут», и эти пять минут растянулись в целых тридцать две. Меня заставляют ждать «больше полчаса». Кажется, меня раньше никогда не заставляли ждать так долго.

— Влас Дорошевич, «Часы», 1906

	Маятник обычный (с чечевицей) не качается, и часы не ходят. Толкнутый маятник (на нитке) только вращается вокруг точки привеса, пока его не остановит сопротивление воздуха. Зато карманные часы и вообще все машины и приборы, действие которых не основано на силе тяжести, работают исправно.
	— Константин Циолковский, из статьи «Вне земли», 1906

Старый Восток, Восток традиции, не любит одробления жизни, хроматизма копеек, размельчения дня на секунды. Не только узбекская песнь, при встрече с ней моего уха, оказалась строго диатоничной. И шаги здесь диатонично широки, потому что хотят скорее дошагать до бесшажия. Запад и Восток по-разному видят время. Мы видим его с наших круглых светлых циферблатов, напоминающих диск солнца; это солнце мы каждое утро заводим и прячем в жилетный карман ― оно у нас в услужении. У него только три луча: часовой, минутный и секундный. И странно: минутный длиннее часового, хотя мы из этого не решаемся сделать вывод, что минута в наших раздёрганных жизнях оказывается иной раз больше и важнее часа. Восток и сейчас ещё меряет время колебанием длины тени. И не тени солнечных часов, а просто тени, отброшенной столбом, выступом, стеной.

— Сигизмунд Кржижановский, «Салыр-Гюль», 1933

	Я заходил отдохнуть к знакомому часовщику. Со всех сторон осторожно тикали часы, на окне цвела пеларгония, и часовщик, глядя в чёрную лупу, рассказывал мне местечковые новости.
	— Константин Паустовский, «Беспокойная юность», 1954

Как произведение технологии, часы представляют собой машину, которая на манер конвейерной линии производит единообразные секунды, минуты и часы. Претерпевая такую единообразную обработку, время отделяется от ритмов человеческого опыта. Короче говоря, механические часы помогают сотворить образ количественно квантифицированного и механически управляемого универсума. Часы вступили на путь своего современного развития в мире средневековых монастырей с присущей ему потребностью в руководстве и синхронизированном распорядке, которые бы направляли общинную жизнь. Время, измеряемое не уникальностью частного опыта, а абстрактными единообразными единицами, пропитывает собой шаг за шагом всю чувственную жизнь, во многом так же, как это делает технология письма и печати.

— Маршалл Маклюэн, «Понимание медиа», 1964

Так, изменение размеров движущихся частей часового механизма с переменой температуры привело бы к изменению хода часов, если бы для этих тонких деталей не применялся особый сплав-инвар (инвариантный в переводе означает неизменный, отсюда и название «инвар»). Инвар ― сталь с большим содержанием никеля ― широко применяется в приборостроении. Стержень из инвара удлиняется лишь на одну миллионную долю своей длины при изменении температуры на 1° С. Ничтожное, казалось бы, тепловое расширение твердых тел может привести к серьезным последствиям.

— Александр Китайгородский, Лев Ландау, «Физика для всех. Молекулы», 1978

Цезий был выбран при создании атомных часов благодаря тому, что он довольно легко испаряется при невысокой температуре, но в то же время масса его атомов достаточно велика, чтобы атомы вели себя в «облаке» весьма достойно и сдержанно. При воздействии на облако микроволнового излучения с частотой 10 гигагерц атомы поглощают его энергию, которая индуцирует ― вызывает ― переход электронов с одного квантового уровня на другой. В целом таких возможных уровней 16, но создателей часов волнует лишь два специфических с максимально возможной частотой перехода.

— Игорь Лалаянц, «Атомные наручники», 2005

В кремниевом квадратике со стороной 1,2 миллиметра и толщиной 0,375 миллиметра просверливается сквозной колодец со стороной 600 микрон, в который «помещается» цезиевое облако. Сверху и снизу он закрывается тоненькими стеклышками. А далее, как в стандартном лазерном проигрывателе или бытовом DVD-плейере, цезий освещается лазером и начинает выдавать полезный тактовый сигнал с оптимальной частотой чуть более 9 гигагерц, точное значение которой приведено выше. Так получили атомные часы, энергопотребление которых составляет милливатты, что позволяет использовать для их питания стандартную батарейку. Авторы, создавшие сей уникальный шедевр, сравнимый с подкованной Левшой блохой, поясняют, что конечно, точность их новых часов на порядки уступает часам-шкафу, которые дают секундную ошибку в 30 миллионов лет. Но зато стоимость новых «часиков» составляет даже сейчас всего лишь 120 долларов, а при массовой «штамповке» будет и того меньше. Зато какие возможности открываются для научных и бытовых электронных устройств!

— Игорь Лалаянц, «Атомные наручники», 2005

Часы в поэзии

	И дум, и дел земных цари, ‎Часы, ваш лик сияет страшен, ‎В короне пламенной зари, ‎На высоте могучих башен, ‎И взор блюстительный в меди ‎Горит, неотразимо верной...
	— Александр Бестужев-Марлинский, «Часы», 1829

	«Скажи мне, кто вздумал часы изобресть: В минуты, в секунды всё время расчесть?» — «Холодный и мрачный то был нелюдим: Он в зимние ночи, хандрою томим, Всё слушал, как мышка скребётся в подпечек Да в щёлке куёт запоздалый кузнечик».
	— Генрих Гейне, «Скажи мне, кто вздумал часы изобресть…», 1844

	Смеётся, но нехотя; он достаёт Часы из кармана и смотрит лукаво, Учтив, но в глазах-то заметна отрава...
	— Адам Мицкевич, «К делателям визитов»

	Часы, висящие в гостиной, Смеяся надо мной, шипят, Их голос серебристо-длинный Звучал два раза, как набат.
	— Теофиль Готье (пер. Гумилёва), «Часы», 1859

	Бойся выйти из влиянья Полной света полосы. Слышишь голос предвещанья? Бойся! Это бьют часы.
	— Константин Бальмонт, «Часы», 1903

	С высокой башни колокольной, Призывный заменяя звон, Часы поют над жизнью дольной, Следя движение времен.
	— Валерий Брюсов, «Голос часов», 1904

	Идут часы, идут часы, старинные часы. Висят две стрелки, как усы, у них не для красы. Они стучат: тик-так, тик-так, и бьют: бум-бел-бум-бил. А кто-то слышит — все не так, не так на свете жил!
	— Александр Дольский, «Старинные часы», 1956

В кино

	— Это Биг Бен? — Да, это он. — Надо же, такие большие часы, а отстают всего на минуту.
	— Is that Big Ben? — Yes, it is. — Well, look at that, a thing that old and it´s only a minute slow.
	— «Коломбо»

	— Его часы врут. Мои часы стоят тридцать долларов, а его, должно быть, долларов двести, и они врут. Они показывают первое мая. Видите, цена не всегда означает качество. — Лейтенант, сегодня первое мая. Ваши часы врут, а его идут верно. — А что же вы хотели за тридцать долларов?
	— Yeah. His watch is wrong. My watch cost $30. His must have cost a couple hundred and it's wrong. It says May 1st. Goes to show you money doesn't buy quality. — Lieutenant, it is May 1st. Your watch is wrong. His watch is right. — Oh. Well, what do you expect for $30?
	— «Коломбо»