Чечеви́ца (лат.Lens) — некрупные вьющиеся травянистые растения из семейства бобовых (лат.Fabaceae). В ботанический род Чечевица входит несколько видов, однако, самый известный из них, и единственный, возделываемый в культуре — это чечевица пищевая (лат.Lens culinaris). Именно о ней обыкновенно и идёт речь, когда произносят слово «чечевица».
Засухоустойчивое и неприхотливое растение с мелкими семенами (значительно мельче, чем у других бобовых), чечевица очень популярная сельскохозяйственная культура в странах Ближнего Востока. Во все времена чечевица — традиционная пища для бедных: не слишком вкусная, грубая, тяжёлая, но спасительная.
Когда римляне предпринимали военные походы, то среди прочих лишений походной жизни им приходилось терпеть крайне незатейливое ежедневное меню — чечевичную похлебку, которая хоть и дает много энергии, но вызывает вздутие живота. Вряд ли войско долго сохраняло бы боевой дух, если бы не асафетида. Эта «вонючая смола» была настоящим спасением.[1]:6
— Константин Хасин, Александр Мидлер, «Пряности: лечебные и кулинарные свойства», 2010
Из гороха и чечевицы приготовляется суп; этот суп или похлебка протирается сквозь сито, и шелуха гороховых и чечевичных зерен выбрасывается. Это значительно облегчает работу желудка. Шелуха этих зерен состоит из очень плотной клетчатки, которая почти вовсе не поддается разлагающему действию желудочного сока. Если бы мы стали целиком глотать горошины, как пилюли, то большая часть их прошла бы через пищеварительный канал совершенно неразложенною.
Белковина всего дороже, потому что ее мало и потому что она в достаточном количестве встречается большею частью в такой пище, которая по дорогой цене своей мало доступна рабочему классу. Из предметов растительной пищи только чечевица, бобы и горох содержат в себе столько белковины, что одного фунта этой пищи почти достаточно, чтобы удовлетворить в этом отношении требования организма на целые сутки. <...> Мясо, горох или печеный хлеб одни в состоянии поддерживать силы человека, доставляя ему необходимый процент белковины, и потому, конечно, позволительно выразить желание, чтобы бобы, горох и чечевица вытеснили собою картофель, занимающий самое почетное место в пропитании неимущих классов Ирландии и Германии. Такого рода изменение могло бы повести за собою улучшение породы, укрепление народного здоровья и возвышение национального самосознания.
Боек рекомендует корни Glycine Apios, растущей в Каролине; Трекюль указывает на Apios tuberosa, находящуюся в Миссури; Мульдер говорит об обилии белковины, заключающейся в корнях Ullico tuberosus. Все эти растения в мудреными названиями надо еще приучать к европейской почве, а между тем горох, бобы и чечевица цветут на наших глазах и нуждаются только в том, чтобы мы расширили масштаб их обработки.
Отсюда непосредственно следует, что фокусное расстояние плосковыпуклой стеклянной чечевицы должно быть равно поперечнику шаровой поверхности, а для симметричной двояковыпуклой чечевицы он находит фокусное расстояние равным радиусу поверхностей.[комм. 1] Расстояние изображения (т. е. место соединения лучей, исходящих из одной точки) для подобной линзы известно ему только для случая, когда светящаяся точка удалена от чечевицы на длину диаметра; дальше этого ему пойти не удалось. Фокусных расстояний для других чечевиц, кроме плоско- и двояковыпуклых, он не определил.
Ряска. Маленькое, похожее на сросшиеся ярко-зелёные чечевички растение, пускающее на нижней поверхности пучок корней. <...>
Размножается очень быстро ростками, развивающимися на краях чечевицы, по образовании которых иногда тотчас же отделяется и становится новым растением, а иногда, сросшись по три, по четыре штуки вместе, не отделяется всё лето до тех пор, пока до них не дотронуться. Размножается так быстро, что из одного растения к концу лета получается 32000.
В аквариуме размножается так же быстро, как и в прудах, и весной достаточно поместить несколько её чечевичек, чтобы к осени вся поверхность была ими покрыта.[2]
Маятник обычный (с чечевицей) не качается, и часы не ходят. Толкнутый маятник (на нитке) только вращается вокруг точки привеса, пока его не остановит сопротивление воздуха.
Исав сказал: вот, я умираю, что мне в этом первородстве? Иаков сказал <ему>: поклянись мне теперь же. Он поклялся ему, и продал <Исав>первородство своё Иакову. И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошёл; и пренебрёг Исав первородство.
Преподобный отец наш Иаков подвизался на горе́, не имея ни постели, ни келии, ни покрывал, чтобы защищаться от непогоды. Сильная болезнь чрева постигла его, когда он удалился от всех. Когда же кто приходил к нему, он, не смотря на сильную боль, выходил и поучал пришедших благочестию. Он носил железные вериги и поверх их власяницу. Пищей ему служила варёная чечевица, которую он вкушал вечером. Таковыми трудами и страданиями он получил такой дар божественной благодати, что мог воскрешатьумерших.
Серый горох позже сеют, около первого числа майя, но по лунному течению, как прежде объявлено. Ежели после горохового севу случится великий дождь, то многие зёрна вымоет, так что наружу лежать будут. Того ради крестьяне посылают своих детей босыми, дают им палочки длиною в два аршина, приказывают им рядом идти, чтоб один другого доставал, палочками делают они ямки на земле, скатывают туда горох и засыпают. Чечевица в одно время сеется с горохом и требует доброго чернозёму. Телята лучше её едят, нежели овёс; також и лошади любят; её надобно полоть.[3]
Однажды авва Исаия пригласил к себе брата. Он умыл посетителю ноги, всыпал горсть чечевицы в горнец, и, когда она немного поварилась, снял горнец с огня. Увидя это, брат сказал: авва! чечевица еще не уварилась! Авва отвечал: разве не довольно для тебя, что она побыла на огне? и это великое утешение. Поведал авва Исаия: Случилось, что братия вкушали пищу в церкви на вечери любви. Они завели разговор между собою. Тогда пресвитер из Пелусии, бывший тут, остановил их, сказав: молчите, братия. Я знаю, что один из братий вкушает пищу с нами и пьет чашу наравне с прочими, но молитва его, как пламень огненный, восходит к Богу.
Марья Ивановна чует беду и выгоняет из-за стола Алексиса, который уже уселся и не прочь, пожалуй, вступить в бой с Марьей Ивановной за право ужинать. Сей достопочтенный муж, жертва хозяйственных соображений своей супруги, до такой степени изморен голодом, что готов, как Исав, продать право первородства за блюдо чечевицы.[4]
Безмерное равнодушие Ивана Ермолаевича к напирающим на него бедствиям, в виде третьего и четвёртого сословий, в виде, наконец, пришельца-переселенца из остзейских провинций, не раз становило меня втупик, и я недоумевал: что именно даёт Ивану Ермолаевичу силу переносить своё труженическое существование? что держит его на свете и из каких лакомых приправ сварена та чечевичная похлёбка, за которую он явно продаёт своё первородство?[5]
— Глеб Успенский, «Крестьянин и крестьянский труд», 1880
Занятия эти, очевидно, долго не кончатся, потому что им, очевидно, и конца быть не может, и потому учёным некогда заняться тем, что нужно людям. И потому опять со времён египетской древности и еврейской, когда уже была выведена пшеница и чечевица, до нашего времени не прибавилось для пищи народа ни одного растения, кроме картофеля, и то приобретённого не наукой.[6]
В книге Эсфири ни разу не упоминается имя Божие. Если бы уцелела только она, вы бы стали уверять, что евреи не знали идеиБога… Или вот, тоже о красках и вообще о художестве. Во-первых, кроме русого Давида и смуглой Суламифи, в Библии есть ещё и «зеленеющие» деревья, и «красная» чечевичная похлёбка, и «синяя» пряжа.
Здесь и маститый Шишкин с его сухим и мертвенным письмом. Глаз этого художника рабски понимал природу, точно чечевица светописного прибора, рабски и верно. Он воссоздавал природу, как бездушный молчаливый раб, отказываясь от живописного вмешательства и волевого приказа.[7]
Исчерпав в несколько дней мудрость бедной обители, я отправлялся далее искать новых упражнений и разделять с другими отшельниками блюдо варенной в деревянном масле чечевицы. Так провёл я шесть или семь месяцев, пока неумеренное напряжение умственных и телесных сил, грубая и нездоровая пища, усталость и лишения всякого рода не остановили моей пылкости опасною болезнею, которая заронила в мою грудь зародыш постоянного страдания, ― быть может, преждевременной смерти.[8]
Но всего лучше ему удавался старый чеканщик Гоголев, в виде летучей мыши с большими ушами, ироническим носом и маленькими ножками о шести когтях каждая. С круглого тёмного лица смотрели белые кружки глаз, зрачки были похожи не зёрна чечевицы и стояли поперёк глаз, ― это давало лицу живое и очень гнусное выражение.[9]
— Вот горшок чечевицы с золою; если в два часа ты всё это очистишь, то поедешь во дворец.
Бедная сиротка пошла через заднее крыльцо в сад и закричала:
— Ручные голуби, горлицы и все поднебесные птицы! Прилетайте вы ко мне на помощь чистить чечевицу: чистую бросайте в горшок, а худую кладите себе в зобок.
Вдруг, откуда ни возьмись, стали слетаться горлицы, пара белых голубков и разные птички, которые чирикают и порхают по поднебесью; сели они на золу и принялись за работу. Голубки кивали головками и клевали пыльную чечевицу, другие птички им подражали: чистую чечевицу бросали в горшок, а сорную клали себе в зобок. Не прошло и часа времени, все зёрна были очищены, и птички улетели.
Падчерица отнесла горшок мачехе, заранее радуясь, что и её возьмут на бал. Но мачеха сказала:
— Куда тебе, Чумичка![комм. 2] У тебя нет даже порядочного платья; тебя только там осмеют, и нам стыдно за тебя будет.
Но так как бедная Чумичка горько плакала, то злая мачеха опять сказала:
— Если ты очистишь от золы два горшка чечевицы в один час, то поедешь с нами. Что делать с тобою!
А сама держит на уме: «Это невозможно».
Чумичка взяла два горшка чечевицы и гороху с золой, пошла через заднее крыльцо в сад и закричала:
— Нежные голубки, горлицы, все птицы поднебесные! Прилетайте вы ко мне на помощь чистить горох и чечевицу: хорошие зёрнышки бросайте в горшок, а дурные кладите себе в зобок.
Вот пришло и воскресенье; невеста принарядилась и собралась идти к жениху, а сердце у неё так и ноет; красная девица сама не понимает, что за причина такая. Однако делать нечего: дала слово — надо исполнить. Только пред уходом набила она себе полные карманы горохом да чечевицей. В лесу она скоро отыскала дорожку, посыпанную золою, и прямо по ней пошла. Идёт она, а сама всё бросает, то направо, то налево, то горох, то чечевицу. Так шла она почти целый день и наконец увидела: стоит дом в самой тёмной чаще леса. Очень что-то не понравился ей этот дом: такой он мрачный да таинственный, словно что недоброе предвещает.
Существует предел для оптического изучения звёзд — предел, о котором достаточно упомянуть, чтобы понять его значение. Если бы всё зависело от силы оптических стёкол, человеческая изобретательность несомненно справилась бы в конце концов с этой задачей, и у нас были бы чечевицы каких угодно размеров.[комм. 3] К несчастию, по мере возрастания увеличительной силы стёкол, вследствие рассеяния лучей уменьшается сила света, испускаемого объектом. Этой беде мы не в силах помочь, так как видим объект только благодаря исходящему от него свету — его собственному или отражённому.
Впрочем, приехавши в деревню вместе с братом и племянником, она скоро успокоилась. В доме точно произошли некоторые перемены: приживальщики и тунеядцы подверглись немедленному изгнанию; в числе их пострадали две старухи, одна — слепая, другая — разбитая параличом, да ещё дряхлый майор очаковских времён, которого, по причине его действительно замечательной жадности, кормили одним чёрным хлебом да чечевицей.
Девочка, как ни хмуро и ни солидно было лицо отца, охотно слушала его. Молитвы повторяла она за ним зевая, но зато, когда он, заикаясь, и стараясь выражаться пофигуристее, начинал рассказывать ей истории, она вся превращалась в слух. Чечевица Исава, казнь Содома и бедствия маленького мальчика Иосифа заставляли её бледнеть и широко раскрывать голубые глаза.[10]
Чечевицын весь день сторонился девочек и глядел на них исподлобья. После вечернего чая случилось, что его минут на пять оставили одного с девочками. Неловко было молчать. Он сурово кашлянул, потёр правой ладонью левую руку, поглядел угрюмо на Катю и спросил:
— Вы читали Майн-Рида?
— Нет, не читала... Послушайте, вы умеете на коньках кататься?
Погружённый в свои мысли, Чечевицын ничего не ответил на этот вопрос, а только сильно надул щёки и сделал такой вздох, как будто ему было очень жарко. Он ещё раз поднял глаза на Катю и сказал:
— Когда стадо бизонов бежит через пампасы, то дрожит земля, а в это время мустанги, испугавшись, брыкаются и ржут.
Чечевицын грустно улыбнулся и добавил:
— А также индейцы нападают на поезда. Но хуже всего это москиты и термиты.
— А что это такое?
— Это вроде муравчиков, только с крыльями. Очень сильно кусаются. Знаете, кто я?
— Господин Чечевицын.
— Нет. Я Монтигомо, Ястребиный Коготь, вождь непобедимых.
Маша, самая маленькая девочка, поглядела на него, потом на окно, за которым уже наступал вечер, и сказала в раздумье:
— А у нас чечевицу вчера готовили.[11]
Но и этого внимания не оказал ему Ахиш, а просто ничего не ответил офицеру. Он был человеквысокомерный и с подчинёнными грубый.
— Накормить, — сказал он коротко, хлыстом указывая в сторону Самсона, и ушёл.
Самсона посадили, и солдат ткнул ему в губы ложку с варевом из чечевицы. Одну Самсон проглотил; но когда солдат поднёс вторую, пророк внезапно пришёл в бешенство, подбежал к нему с криком, похожим на лай, и вышиб ложку.
— Пусть издохнет с голоду! — вопил он. — Гиена! Блудница! Истребитель народа Божьего!
В Саратовском районе была найдена плоскосемянная вика(Vicia sativa), засорявшая посевы чечевицы. Некоторые из форм этой вики настолько близки по форме семян к чечевице как по окраске, так и по размеру семян, что они не могут быть отделены никакой сортировальной машиной. Большинство таких форм цветут и созревают одновременно с чечевицей и представляют собою типичный случай мимикрии. В результате подробного исследования чечевицы и вики (Барулина, 1920) с привлечением большого сортового материала по этим бобовым из различных районов СССР, а также из Средней и Передней Азии, был установлен поразительный параллелизм форм вики и чечевицы. Было установлено, что не только вика мимикрирует плоской чечевице, но и обратно, имеются формы чечевицы, в особенности в северозападной Индии и в Афганистане, напоминающие по округлости зерна и по чёрной окраске и даже по размеру зерна типичные формы черносемянной круглой вики. Сходство рядов изменчивости по семенам у вики и чечевицы настолько велико, что даже для опытного глаза трудно по внешнему виду различить семена чечевицы от вики. Этот пример является прекрасной иллюстрацией гомологических рядов в изменчивости.[12]
— Николай Вавилов, «Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости», 1920
Страстною пятницей украсилась кухня цветистой пестрядью сахарныхроз да херувимов, заалели на окнах яйца, раскурчавилась в тарелках чечевица, облил изумрудом толстодонные бутылки весёлыйовёс.
Её зовут Марусей. Вместе вернулись в канцелярию и принялись за работу. В двенадцать часов в канцелярию прибегает мальчишка и во всё горло орёт: ― Горох и чечевица… горох и чечевица… Не понимаю, что это значит, но сразу почувствовала, что я голодна. Ведь утром ничего не ела. Маруся смотрит с улыбкой и поясняет: ― Это в столовой у нас. Обед такой сегодня. Верно, обед.
Имелась в «Метрополе» и столовая. Но в ней давалось нечто совсем неудобоваримое, какие то супы в виде дурно пахнущей мутной болтушки, варёная чечевица, котлеты из картофельной шелухи… и это всё неряшливо приготовленное и почти несъедобное… Правда, помимо пайков, выдаваемых в «Метрополе», разные товарищи получали ещё и пайки по местам своих служб.[13]
Утром пили чай в ветхом бараке, где была кухня, и уходили к насыпи. В обед ели убийственную в своём однообразии постную чечевицу, полтора фунта чёрного, как антрацит, хлеба.
Это было всё, что мог дать город.
В двадцатом веке всё равно этой свободы ни у кого нет. Ты с этой свободой всю жизнь можешь просидеть в лаборантах, колбы перетирать. Институт ― это тебе не чечевичная похлёбка! Я там заложу десять идей, двадцать идей, а если им одна-две снова не понравятся ― что ж, опять поторгуемся! Сила солому ломит, старик.
А я уже подросток и юноша. Мне много надо было хлеба, а где взять? Щи из воблы ― не так уж калорийно. Чечевица без масла. А я в это время на фабрике в три смены, на текстильной, «Искра Октября».[14]
Хорошо. Теперь нам надо отварить чечевицу, настоящую, крупную, красную марокканскую чечевицу, ту самую, за которую было продано первородство. «Дай мне этого, этого красного!» — сказал Исав, видя, как Иаков собирается ужинать. А Исав пришел с охоты, мокрый, грязный, охота неудачна. К тому же он, как мы помним, был мохнат. Хорошо же, сказал Иаков, я дам тебе этого красного, но поклянись, что ты уступишь мне первородство! (Они были близнецы, но Исав вылез первый, весь мохнатый; представляю, как они там опупели.) Да бог с ним совсем, сказал Исав, или что-то в этом роде; он был простодушный, мохнатый. И дали ему чечевицы, и продал он первородство, и от него не убыло. Иаков же впоследствии увидел во сне лестницу, известную как лестница Иакова.[15]
Ох..., что же это за божественный эффект! Если вы никогда не присутствовали при этой кошмарной суматохе, – нет, я теряю дар речи и не могу передать вам даже сотой доли того сумасшедшего собачьего концерта..., перестука и перезвона каждой чечевичины, фасолины или горошины о каждый фарфор, хрусталь и что-нибудь ничуть не менее интересное в самых потаённых глубинах магазина. Словно тысячи маленьких колокольчиков мгновенно обрушиваются в пропасть и взрывают тишину мёртвого города. <...> Короче говоря, впечатление превосходит любые последствия любой чечевицы! Любой католический собор мог бы снять шляпу и сделать реверанс перед такой чечевичной мессой – <сыгранной> на одной фасоли! [16]:175
В Древней Греции и Риме высоко ценили эту пряность <асафетиду> за лечебные свойства и за пикантный острый вкус, который она придает пище. Купцы доставляли ее на рынки Европы из стран Среднего Востока. Когда римляне предпринимали военные походы, то среди прочих лишений походной жизни им приходилось терпеть крайне незатейливое ежедневное меню — чечевичную похлебку, которая хоть и дает много энергии, но вызывает вздутие живота. Вряд ли войско долго сохраняло бы боевой дух, если бы не асафетида. Эта «вонючая смола» была настоящим спасением.[1]:5-6
— Константин Хасин, Александр Мидлер, «Пряности: лечебные и кулинарные свойства», 2010
За деньги, барство, блеск столицы,
За блюдо царской чечевицы.
Кто ж уцелел? Да, редкий тот,
Кто мог в себе сквозь сон и гнёт
Спасти завет страдальцев сильных,
Людей повешенных и ссыльных...
У матерей заи́скрятся глаза, ―
Пусть, как всегда, лишь горстью чечевицы
Они обманут голод свой тупой,
Для матери, так повелось от Евы, Улыбка сытого ребёнка слаще манны…[19]
— Саша Чёрный, «Осенний день. Ленивый веер солнца...», 1923
О, первый грозный, нищий наш ночлег,
горсть чечевицы, посвист канонады
и первый сон вдвоём… Забудь о нём навек.
Совсем забудь. Как не было. Так надо.[23]
— Ольга Берггольц, «...Пусть падают листки календаря...», 1960
↑Здесь также «чечевица» означает двояковыпуклую линзу.
↑«Чумичка» в сказке братьев Гримм — то же самое, что «Золушка», только прозвище «Чумичка» (чумазая) больше подходит к слову «чечевица». В переводе Петра Полевого эта же сказка называется «Замарашка».
↑В отношении к научной практике физики, астрономии и оптики слово «чечевица» употребляется в смысле формы её семян, похожей на двояковыпуклую линзу, и его следует понимать именно в этом смысле.
↑«Шлифует чечевицы» — и здесь также речь идёт об оптике, в рамках своих занятий астрономией и астрологией Спиноза шлифовал линзы для своих телескопов. Эта традиция в отношении чечевицы продолжается и до сего дня, в частности, английский журнал классической фотографии называется «Lens Work», да и вообще, слово Lens в области фотографии достаточно частое.
↑«Чечевицы крови» — здесь Велимир Хлебников употребляет слово «чечевица» в смысле формы её семени, похожей на красные кровяные тельца — эритроциты.
↑ 12Хасин К. М., Мидлер А. П. Пряности: лечебные и кулинарные свойства. — Санкт-Петербург: О-во САТТВА, 2010 г.
↑Н. Ф. Золотницкий. Аквариум любителя. Памяти моих добрых друзей и истинных любителей аквариума А. С. Мещерского и В. С. Мельникова. — Москва, Терра, 1993 г.
↑Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений в одиннадцати томах, Том 11. Письма. Переводы. Стихотворения. Указатели. Ленинград, «Наука», 1984 г.
↑Сенковский О.И. в кн. «Сирия, Ливан и Палестина в описаниях российских путешественников, консульских и военных обзорах первой половины XIX века». — Москва, «Наука», 1991 г.
↑Горький М. Детство. В людях. Мои университеты. — Москва, «Художественная литература», 1975 г.
↑Чехов А.П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — Москва, «Наука», 1974 год — том 4. (Рассказы. Юморески), 1885—1886. — стр. 354
↑Чехов А.П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — Москва, «Наука», 1974 год — том 6. (Рассказы), 1887. — стр.426
↑Вавилов Н.И. «Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости». — Ленинград, «Наука», 1987 г.
↑Соломон Г.А. «Среди красных вождей». — Москва, «Современник», 1995 г.
↑Виктор Розов. «Удивление перед жизнью». — Москва, «Вагриус», 2000 г.
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе
